Pepsimist

Я получаю массу извращенного удовольствия, когда искусствоведы и персонажи называющие себя художниками начинают с видом акселератов-очкариков разговаривать об искусстве, объяснять, что, и почему, и зачем, и каким образом, через слово вставляя «концептуально», «постмодернизм», «инсталляция» «авторское ви́дение» и «креативно». Такую же пургу несут еще, пожалуй, только экстрасенсы, потомственные целители и прочие медиумы облепленные эктоплазмом.
Если художник честно говорит, что, хрен его знает, почему он так написал, ну просто так оно ему в голову пришло, так оно само как-то написалось, и вообще он об этом не задумывался, то этому художнику верю.
А вот когда начинают подробно, с очень интеллектуальным видом лица рассказывать про какие-нибудь концепции, эманации и прочие пафосно-претенциозные материи, то это не художники, это умонедостаточные бездари, никчемности, креативщики.
Художник не может и не должен объяснять, почему написал, как написал и уж, тем более, зачем. А если какой-то «объект» или «инсталляция» требуют подробного разжевывания и без такого разжевывания вызывают, в лучшем случае, недоумение, то значит, что объяснять тут просто нечего. И незачем.
Все это мне пришло в голову после прочтения поста в блоге моего друга, где описано посещение каких-то датских провинциальных музеев и, главное, переданы высокоинтеллектуальные объяснения местечкового скульптора по поводу некоторых экспонатов.

Он долго рассказывал, что в искусстве, особенно в скульптуре, совершенно неважно что и как делается, не важен процесс, не важен материал, не важно что изображено, а важно, что бы результат был социально ориентированным.
Потом он привел нас в очередной зал и сказал, что сейчас проиллюстрирует на примерах, что он имеет ввиду.
— Вот это, — сказал он показывая на какую-то черную трубообразную скульптуру, — Это асоциальное, совершенно неориентированное на социум искусство. А вот это, — сказал он, показывая на другой обьект и голос его наполнился нежностью и любовью, — Это могло бы быть вылеплено и 2 тысячи лет назад, и сейчас, и может быть будет вылеплено и через несколько тысяч лет, если человечество совсем не сойдет с ума. Это образ ВЕЛИКОЛЕПНОГО СОЦИАЛЬНО ОРИЕНТИРОВАННОГО ИСКУССТВА.

Образчик асоциального искусства.

И образчик искусства социально ориентированного.

Мне, например, асоциальная какашка понравилась гораздо больше прилизанного бижутерийного панно обремененного социальной идеей. В измайловском парке раньше такие водились во множестве. Домашние умельцы резали их кухонным ножом из найденных на стройках досок, мазали гуталином для цвета и блеска, и домохозяйки с удовольствием их покупали и вешали где-нибудь над сервантом с хрусталем или на кухне напротив раковины. Очень душевно и сразу приобщает к клану почитателей высокого искусства.

Любопытно, к какому из подвидов искусства этот скульптор отнес бы, например, любимого мною Лентулова и нелюбимого Уорхолла? Или Дали и Шилова? Или Чонтвари и Гойя? Уайэта и Де Кунинга?
А, в общем, шёл бы он лесом со своей классификацией. Есть только один вид классификации имеющий для меня право на существование: «Мне нравится» и «Мне не нравится».
И все.

Теги: ART'икль арт плевательница

Широкая, бескрайняя, голая степь без травинки-былинки. Посреди голой степи стоят покосившиеся деревянные ворота выкрашенные унылой краской цвета хаки. На воротах висит здоровенный ржавый амбарный замок. Рядом сидит сторож в треухе, валенках, с седой козлиной бородой и с берданкой. Неподалеку пасется престарелый баран.
Называется это - Аллегорическая картина: «Борьба с терроризмом в России».
На написание этой эпической аллегорической картины навели картины вполне обыденные и уже, увы, привычные.
Каждый раз в приступе бдительной параноидальной активности властей у нас в районе наблюдается одна и та же картина: все школы, детские сады, полуразвалившиеся институты расположившиеся в зданиях заброшенных школ, еще какие-то совершенно неожиданные строения и места обтягиваются по периметру мотками колючей проволоки, а ворота и калитки запираются на здоровенные висячие замки.
Тут же начинается толкотня и неразбериха, потому что народ привыкший всю жизнь ходить в магазины через спортивную площадку, натыкается на замок. Обходить надо очень далеко чуть не за два квартала по грязи через стройку.
Разумеется, на следующий же день рядом с запертыми воротами образуется пара дыр, через которые граждане плотными рядами ходят в магазин и обратно.
Еще через неделю рядом с воротами сносят целый проем, в который, будь на то желание, можно легко и непринужденно въехать на танке.
Еще через месяц всю колючку бомжи и местные неопохмелившиеся граждане стягивают с заборов и сдают в металлолом. Выломанный проем ночью кто-то грузит на старенький москвич и отвозит на дачу.
Замки при этом продолжают висеть, демонстрируя угрюмую бдительность местных властей и неприступность стратегической спортплощадки для террористов, которые ходят исключительно через незапертые калитки.
Постепенно по всему периметру спортплощадки из ограды выламываются железные прутья, создавая для населения привычные и удобные проходы. Администрация на замки, разумеется, плюнула, потому что снимать их уже поздно и бессмыслено. О том, что вешать их тоже было бессмысленно никто не вспоминает.
Зато все формальности соблюдены, ворота и калитки заперты, проход для террористов везде закрыт на большие амбарные замки, ключи спрятаны в яйцо, яйцо в утку, утка в ларец, а ларец сдан на хранение в большую и исключительно бдительную контору на три буквы.

Теги: Манжеты плевательница роисся вперде соотечественники по несчастью

В pakt^s blog нашел ссылку на обзор десятка самых продаваемых книг, написанный Дуней Смирновой. Дуня казалась адекватным человеком, и обзор прочитал с большим удовольствием. Хотя слово «удовольствие» тут не совсем подходит, поскольку сама десятка хитов повергает в глубокое уныние. Дуня выразилась несколько резче:

В общем и целом нынешняя книжная десятка приводит в ужас. Вы же понимаете, что кулинарная книга, лечебник, труд по психологии и традиционно популярный Акунин не могут ни о чем свидетельствовать, не формируют тенденции — она возникает из всего остального. Умственный анабиоз читающей аудитории оскорбляет не эстетическое чувство, а этическое. Если все на самом деле так, значит, страна хочет только жрать, покупать и тусить. Ей не интересны ни чувства, ни мысли, ни игры, она ничего не желает знать, ни во что не верит, у нее даже нет тщеславного желания богатеть, зарабатывать деньги. Она хочет их только тратить. И только на ерунду. После прочтения этих книжек у меня в голове как будто воняет. Хочется помыть мозг. Один очень умный экономист сказал, что интеллектуальный коэффициент правительства обратно пропорционален ценам на нефть. То есть при сегодняшнем раскладе наше правительство — коллективный идиот. А мы его, как всегда, достойны.

Не помню, высказывался ли уже здесь по поводу Коэльо, но этот г-н входит в число наиболее отвратительных мне авторов. Поэтому не мог не порадовать вот такой пассаж Дуни в его адрес:

Раздражение, которое Коэльо вызывает у любого мало-мальски литературно искушенного читателя, объясняется прежде всего его необычайной серьезностью, гусиной какой-то важностью — скука смертная, на весь роман ни одной шутки, ни одной улыбки, ни одной остроты. Я имею в виду не хиханьки-хаханьки, остроты в литературе бывают какие угодно — фонетические, философские, выворачивающие идиомы; но вот так, без единой даже тени жонглирования, без малейшего артистизма, без намека на игру ума, так настоящая литература не случается.

Хорошо Дуня написала, правильно. Я бы еще от себя добавил, что сразу захлопываю книгу, если вижу страницы, испещренные заглавными буквами, долженствующими обозначать в таких книжках и значительность, и эпическое обобщение, и сакральность события, предмета или персонажа.

«Остров Большой Изогнутой Пальмы с тихо дрожащим под ее кроной Озером Синих Духов, где под Звенящий Шепот теплого Ветра С Востока, в ночь Большой Луны собираются Койоты, Гиены и Вислоухие Грумбы. Серябряный свет освещает их Лунные Игры, где звенит Смех, звучат Песни и раздается Большой Звук.»

Это ужасно. Так и видится укуренный персонаж с обращенными вовнутрь, горящими потусторонним светом глазами, который поводя руками, дрожащим от вдохновенного волнения голосом вещает эдакие эпические саги с мистическим уклоном.
Подобные псевдовозвышенные и псевдофилософические писания мне так же отвратительны, как и фекально-брутальные матюги г-на Сорокина.

Словом, как говаривал известный сын турецкоподданного: «Грустно, девушки».

Теги: ART'икль арт литература плевательница

Вроде, не первый раз замужем и можно было бы привыкнуть, но все равно каждый раз досада и злость разбирают.
Снова знакомые прислали ссылку на сайт издательства, где лежат материалы с нашего сайта без какого либо упоминания источника. Снова взяли и нагло сперли весь мой текст подчистую. Даже слова местами поменять не потрудились, чтоб хоть не так явно было. Лениво им, видимо.
Правда, в этот раз ребятам все же пришлось немножко потрудиться, и часть материала содрать с какого-то другого сайта, потому что, как недавно попенял мне господин Phil, материалов об обкуривании трубок у меня нет. Ну забыл, каюсь и обещаю исправиться.
Обычно на мои письма с напоминанием о необходимости ссылаться на источник отвечают быстро, присылают извинения и ссылку ставят. Но что любопытно: за время существования сайта, а это лет пять-шесть, заметил закономерность: чем крупнее, солиднее и пафоснее контора, чем больше на фотографиях сотрудников галстуков и пиджаков, тем наглее и беспардоннее их отношение ко всем, кроме себя, любимых.
Не все, не все такие, но из крупнобюджетных 90 процентов именно таких.
Куда как приятнее и проще общаться с каким-нибудь сайтом, где всего два автора, они же владельцы, они же директора, заместители директоров, руководители проекта, главные и выпускающие редактора, корректоры, наборщики, дизайнеры-верстальщики, и рекламный отдел, и отдел распространения и хрен знает кто еще.
Ну закрутились, забыли ссылку поставить, бывает. Напишешь им, напомнишь, ребята извинились, миром все уладили, друзьями расстались.
А в эти жирные как заглянешь на страницу контактов так ахнешь: директор на директоре сидит, заместителем руководителей погоняет. А там еще начальники отделов жирными стадами плавают, заместители начальников не знают куда тушку приткнуть, еще какие-то чиновники пожиже разбрелись по всей площади, менеджерами все кишмя кишит, а внизу где-нибудь скромно притулились пара верстальщиков, дизайнер, да одинокий корректор.
И хоть бы какая собака ответила. Нет, они все жутко заняты дико важными делами и им вообще не до тебя с твоими вздорными претензиями. Они бабло стригут и делают карьеру.
Ну туда им и дорога.
Вот и в этом издательстве глянул на контакт-лист: мужики в пиджаках, галстуками рубашки держат, глядят серьезно, солидные такие — не подойди.
А дамы, как на подбор, будто их с конкурсов красоты туда набирали. Даже неловко вот такой вот даме, вместо того, чтоб ручку целовать и в любви объясняться, приставать с глупыми претензиями. На фото гляжу, сердце кровью обливается, хочется послать ей что-нибудь такое про фиалки, про прогулки под луной, про красивые губки и очаровательные глазки и вообще взять, и просто пригласить на скромный фуршет под тихую музыку.
Нет, правда, без иронии — девушки там сногсшибательные: красивые, милые, с чудным улыбками. И правда, с удовольствием пообщался бы в неофициальной обстановке без разговоров о чьих-то там авторских правах и прочих глупостях.
Но никуда не денешься, приходится писать именно про этот самый вздор, потому что злой я и сварливый, и терпеть не могу, когда мною пренебрегают. Пусть даже и такие прелестные создания с фиалковыми глазами.
И хотя 90 процентов за то, что даже отписки не пришлют, все равно сижу, клацаю клавишами и грязно ругаюсь. А что поделаешь? Как кто-то где-то когда-то говорил: «Не могу молчать».
Противно и брезгливо.

Теги: Манжеты интернет мизантропическое плевательница