Гаджет для побирушек

18.07.2006

Полез зачем-то в шкаф, и неожиданно нашел вот такую фиговину для мелочи, а недалеко от нее лежала и коробка с самой старой мелочью.
Уж чего она лежала, откуда и зачем, не знаю, но когда увидел, то удивился забытым уже размерам пятака и трехкопеечной монет.
Да и двугривенный тоже здоров.
Сейчас монеты помельче пошли.
Измельчали денежки.
Но что любопытно, среди всей груды монет не было ни одной пятнашки.
И копейки, и двушки, и пятаки, и двугривенные, все было, а пятнашек ни одной.
Почему, тоже не знаю.

Гаджет для побирушек

Вот найти бы еще самодельную универсальную стальную открывашку для всех видов бутылок, которые (открывашки) тогда во множестве вытачивали на заводах местные кулибины.
Открывашки эти были тогда, по-моему, у всех, и обычно, болтались на ключах.
Самое важное и главное в этой открывашке было не приспособление для открывания пивных бутылок, которые и без этого открывали всем, чем только можно, начиная от тех же ключей и заканчивая зубами, а нехитрое, в общем, приспособленик для открывания бутылок с потрвейном и сухим.
Бутылки эти закрыты были (да и сейчас тоже) пластиковыми пробками, которые надо было срезать.
Нож под рукой был не всегда, а в подъезде или на тихой лавочке в парке, подальше от ментов ничем подходящим особенно не разживешься.
В этом случае пробку либо размягчали поджигая спичкой, либо все так же сгрызали зубами.
В обеих случаях пробка безнадежно портилась и при необходимости (хоть и редкой), закрыть пузырь было уже нечем.
А эти открывашки позволяли пластиковую пробку элегантно и легко снять в целости и сохранности.
Кроме того, в этих открывашках был еще и штопор спрятанный под скручивающейся крышкой, которая вставлялась в специальный пропил, и в этом случае служила ручкой.
В общем, классная была вещь.
И было, разумеется, таких открывашек у меня немерянное количество, производства самых разных знакомых и незнакомых кулибиных: полированные, с насечками, с «зубом» для винных пробок, в котором можно было менять угол наклона в зависимости от плотности пробки и объема горлышка, с разного вида пропилами для пивных крышек и т.д.
Но вот почему-то не могу найти не одной.
И выкинуть вроде не мог, — а нету.
Жаль.


Сделайте мне красиво

17.07.2006

Друг Паша уговаривает, чтобы я плюнул на все свои занятия и принялся фотографировать свадьбы. Мол, пара зеленых штук в месяц на хлеб с маслом и севрюгой лишними не будут, а если подсуетиться, то и все четыре. Паша хороший человек, но беспорядочный, неудачливо авантюрный и очень далекий от реальности, потому слушаю его всегда с интересом, но к сведению не принимаю.
И вот на одном из фотофорумов наткнулся на беседы таких вот фотографов по вызову, с интересом прочитал и получил очередное подтверждение своей мысли о том, что для подобных занятий надо быть о-очень специальным человеком со стальной психикой, железной нервной системой и железобетонным здоровьем, а не вшивым интеллигентом с тонкой душевной организацией, который даже матом посылает обращаясь на Вы и поджимая пальцы от неловкости.
А выводы эти я сделал благодаря регулярным наблюдениям из окна, выходящего прямо на ресторан, в котором частенько справляются разнообразные массовые торжества, в том числе и свадьбы.
Развязно-скованные свидетели и гости в мадаполамовых пиджаках и стоящих колом фанерных белых рубахах. Дебелые нарумяненные невесты с подружками в будузанных прическах цвета фальшивого золота и мобильниками, болтающимися поверх свадебных платьев.
Нестройные хоровые крики, торжественное распитие дежурной бутылки шампанского, крахмальный жених пытается не уронить невесту, фотограф бегает вокруг, мигает блицем, ставит публику в ряд и просит сказать «пи-и-во», после чего все поднимаются в зал выпивать и закусывать под марш Мендельсона.
Через сорок минут из ресторана шумно выливается толпа разгоряченных красномордых джентльменов без пиджаков и дам с мокрыми подмышками, и размахивая шампанскими бутылками принимаются отплясывать с фольклорным взгиванием и задорными криками под аккомпанемент потерявшего сознание баяниста с куриной ногой во рту.
Алкоголь, в изрядных количествах принятый вовнутрь всеми участниками процесса, поочередно и группами роняет танцоров на асфальт, где они продолжают ожесточенно возиться, распугивая ворон и случайных прохожих страшным гоготом и визгом.
Где-то за углом уже кого-то метелят, кто-то уже блюет на чье-то ветровое стекло, какая-то мамзель уже устраивает громогласный скандал с попытками снятия скальпа с невесты и истошным: «Убивают!»
На защиту чести и достоинства невесты кидается ее старый, но отвергнутый, а потому злой на весь свет друг, который вытряхивает скандалистку из забрызганного соусом платья и тут же получает в ухо от ее ухажера, и в другое ухо от пришедшего на время в сознание и тут же впавшего в воинствующую экзальтацию помятого жениха.
Из за угла уже подоспели экзекуторы вместе с избиваемым, и дружной компанией, с удовольствием принялись кидать пачки всем подряд.
Из стеклянных дверей вместе со стеклом скатываются оставшиеся гости и начинается русское народное веселье с кровавыми мордами, свороченными скулами, хрустящими под ногами россыпями зубов и разбитыми машинами с венками и розовыми пупсами на капотах.
Тоже принявший, но бдительный фотограф окапывается в дальних кустах, закрывая телом камеру и стреляя из подмышки снайперскими вспышками.
Через полчаса все дружно пьют на разбитых капотах из бумажных стаканчиков дешевую водку, купленную в соседнем гастрономе, громко хлопают друг друга по плечам и хватают за оторванные лацканы: «Ты мня увжаешь?!.. Да я за тебя… a хош щас этому, который бегает-мигает… в глаз… вот сукой буду!..»
Бегающий и мигающий стремительно кидает драгоценную камеру в специальный стальной ударопрочный чемоданчик ручной работы, и по-пластунски покидает свое рабочее место отмечая на захватанной кровавыми пальцами манжете время окончания рабочего дня.


Сосиски в киселе

16.07.2006

Здоровенная желтая блямба торчит на угольном небе.
Сидишь, как разваренная сосиска и исходишь соком в хорошо прокипяченном воздухе.
Усталые перегревшиеся вентиляторы гонят теплый воздух, который не освежает, а только отгоняет табачный дым и сдувает ошалелых мотыльков, летящих на свет монитора. Хорошо, что комары до этажа не долетают.
Мухи, лениво потирающие лапки, такие же вялые, как и кот, который целыми днями дремлет, неприлично развалившись посередине коридора или растянувшись в ванной. Двигаться и шевелиться он начинает только ночью, когда становится чуть прохладнее и вместо паяльной лампы в окно светит вот эта самая здоровенная желтая блябма.
Не люблю полнолуние. Каждый раз в это время что-то не то и не так. То что-нибудь перегорит, то сам повесишь контакт не на ту клемму, то в тексте вдруг такой вздор напорешь, что оторопь берет. То сидишь тупо полдня с гитарой в руках и безнадежно пытаешься вспомнить, какой же аккорд ты сюда присобачил только вчера. Карандаш не пишет, перо не рисует, бумага засаленная, стилус трясется в пляске святого витта, а графический редактор упорно не желает сохранять каналы. Ты ему, дураку, тыкаешь, а он ни в какую. Или это ты дурак и не туда тыкаешь. И не разберешься — в голове теплая мокрая вата, в которой мысли вязнут даже не начав двигаться.
Выручает пластмассовая пшикалка, которая стоит под рукой, и из которой каждые пять минут обильно обпшикиваешь себя со всех сторон теплой водой.
Мышка под рукой мокнет, клавиатура влажная и скользкая, а иногда появляющиеся мысли такие же скользкие и голове не задерживаются, тут же ускользая куда-то вниз.
Кондиционированный воздух не люблю, но если так пойдет и дальше, то придется поставить какую-нибудь тумбу на колесиках.
Ну потому что это невозможно. Думать невозможно, работать невозможно и жить в этом горячем киселе тоже невозможно.

Полнолуние


К соотечественникам

09.07.2006

Руки у нас длинные, потные и загребущие, глаза завидущие, дыхание зловонное.
Клопов знаете? Тараканов знаете? Крыс знаете? Шакалов с гиенами знаете?
Так вот, мы — такие же.
Мы повсюду. Мы всегда. Мы питаемся всем. Мы мутируем и приспосабливаемся ко всему.
От ядов здоровеем, от радиации сильнеем, от нитратов толстеем, от промывания мозгов умнеем.
Мы живучие, как черви нематоды. Как бактерии.
Плесень знаете?
Так это тоже мы.
Мы, как опарыши — живем в том, что другие уже переварили.
Но мы и в этом очень хорошо себя чувствуем.
Нам в этом даже лучше, комфортнее, удобнее: жевать не надо, переваривать не надо.
Все уже пережевано, переварено и обработано желудочным соком.
Мы вершина приспособления.
Мы вечны…


Жизнь в доменной печи

22.06.2006

Ртутный столбик еще не закипел, но уже начинает посвистывать.
Одуревшие птицы, поголовно ударенные солнцем, осыпаются с деревьев и подоконников перезрелыми фигами.
Коты на улицах не боятся ничего и никого. Им не до того, они мечтают, чтобы их обрили наголо. В крайнем случае, под полубокс.
По газонам беспорядочно разбросаны собаки с вывалившимися длинными языками, и не рассчитавшие своих сил любители пива и прочих вино-водочных охладительных напитков. От собак пахнет псиной, от граждан перегаром и мочой.
Полуголые девицы, женщины, дамы и молодящиеся старушки вываливают то, что имеют, наружу для проветривания. Иногда это не расходится с общечеловеческими представлениями о прекрасном, но чаще на ум приходят апокалиптические картины Гойи и Иеронима Босха.
Не павшая еще в неравной борьбе с охладительными напитками мужская часть населения блестит потными голыми коленками, волосатыми ногами в резиновых шлепанцах, надутыми животами торчащими из расстегнутых рубах и активно пахнет подмышками и дезодорантами. Что по производимому на окружающих эффекту не отличается одно от другого.
В лавочках, салончиках, маленьких магазинчиках за прилавками лежат, сидят, а иногда даже стоят красные распаренные сардельки с опухшими глазами и тщательно выскобленными подмышками.
В магазинах побольше стоит зверский холод, кондиционеры воют, стонут и истекают водой. В этих магазинах за прилавками уже не вареные шпикачики, а полуумерщвленные синеватые тушки покрытые белыми ципками и изморозью.
Русские-но-гордые жигули и прочие квазимобили ездят с максимальной скоростью и открытым всем, что только можно открыть. Это называется принудительной вентиляцией.
Если бы было можно, они бы выставили лобовые стекла и открыли дверцы.
Гордые-но-не-русские машины, запаянные герметично, как банки консервов, вальяжно шелестят мимо. У них внутри собственный мирок с собственной погодой, атмосферой, музыкой и вообще с собственной жизнью, максимально оторванной от всего, что за бортом.
Лавочки вокруг подъездов и в сквериках утыканы болтливыми, не смотря на жару, бабушками-одуванчиками и отставными сексотами-общественниками, привычно берущими на карандаш все вокруг.
А я, разморенный и обалдевший тащу домой упаковку минералки, две коробки пломбира, полдюжины больших пачек чая и жалею, что живу не в прохладном бассейне, обрамленным шариками мороженого.
Июнь…


Сказка за пригоршню долларов

17.06.2006

Таскаясь по делам, придумал от нечего делать сценарий для шпионского триллера, который самому писать лень, но идею могу кому-нибудь продать за пригоршню долларов.

Итак, идея.
Главный герой — наш разведчик, внедренный в какую-нибудь ужасно секретную иностранную организацию вроде ЦРУ, ФБР, или Майкрософт. Работает героически, без выходных, отгулов и больничных листов. Пять огнестрельных ранений, три автомобильные аварии и одно смертельное выпадение из окна небоскреба — все переносит на ногах.
Секреты выносит большими пачками, а в удачный сезон даже вывозит на тележках. Организация, понятное дело, в панике, потому что в России о ней становится известно все, от ежедневного меню всех трех ресторанов, до истории болезни Директора, его любовниц и домашнего кота Вилли. Не считая самих производственных, жутко секретных секретов.
Службы безопасности сбились с ног, за два месяца три раза сменили весь свой персонал, а два Шефа СБ прилюдно застрелились, сделав себе харакири ножиком для разрезания бумаг.
Полный текст »


Мысль

13.06.2006

Видя иногда преодолевших все, абсолютно счастливых и чувствующих себя здоровыми безруких, безногих, слепых и парализованных людей, начинаешь думать, что нам, остальным, для того, чтобы быть счастливыми не хватает несчастья, а чтобы быть здоровыми не хватает серьезной болезни. ©