Отбойное
На стройках мне довелось работать раза два или три. В памяти же остался только самый первый раз, когда меня, пятнадцатилетнего пацана в воспитательных целях засунули на стройку рабочим.
Засунули меня туда озверевшие работники детской комнаты милиции, у которых я со своим хиппизмом и пацифизмом стоял поперек их милицейского горла.
Сперва меня тщетно пытался перевоспитать участковый, применявший в сугубо воспитательных целях нанесение легких телесных повреждений. Когда ему это надоело, а кривая его отчетности продолжала по моей вине ползти вниз, меня и сунули на стройку в здоровый рабочий коллектив, долженствующий своим ярким положительным примером превратить длинноволосого разгильдяя в достойного члена общества.
На стройке, со своим малолетством я, конечно, на фиг не был никому нужен. Работать мне по КЗОТу полагалось только пять часов, зарплата такая же как у всех, а вдруг чего, то отвечать пришлось бы и бригадиру и начальнику стройки по полной программе.
Поэтому числился я там, кажется, штукатуром, ну а на самом деле был мальчиком на побегушках. Побегушки эти были в ближайший магазин за водкой и колбасой. Не очень хлопотно, но зато не реже трех раз в день: обязательный утренний заход, непременный предобеденный, ну и один-два захода до конца смены.
И вот, как-то после очередного предобеденного захода, мне, чтоб не путался между стаканами, сунули в руки отбойный молоток и послали разбивать очередную своеобычную кучу застывшего цемента.
Цемент тогда сливали из машин просто на землю, где он благополучно застывал, поскольку привозили его не тогда, когда он был нужен, а тогда, когда завод успевал его произвести, была свободная машина, а шофер уже загнал налево все что мог.
Отбойные молотки до этого видел только у дорожных рабочих, которые круглый год, без конца, в одних и тех же местах взламывали ими асфальт. А знал только то, что они страшно гремят, и что ими можно раздолбать все что угодно.
Работяги-строители же торопясь выпить-закусить не стали мне ничего объяснять, и поэтому сначала мне пришлось долго разбираться с тем, как и куда этот молоток подключается и как он заводится. А когда разобрался, то увлеченно принялся всаживать его в цемент. Ну и засадил его от души на всю длину жала. Вытащить же залипший молоток обратно невозможно, он вязнет намертво, как гвоздь в бревне.
И вот, когда у работяг вместе с выпивкой закончился обеденный перерыв, и красномордый бригадир исчерпал свой запас экспрессивной лексики, меня снова послали в магазин, а сами, дружным коллективом собрались вторым молотком вырубать из кучи цемента первый.
А поскольку они были очень расстроены моим поступком, то вырубать стали не сразу, а решили подождать пока я притащу из магазина успокоительное.
Уже под вечер, успокоившиеся в хлам работяги загнали в цемент второй молоток.
Больше отбойных молотков на стройке не было.
Ну, назавтра, конечно, был грандиозный скандал, потому что план горел, квартальный отчет горел, сдача объекта горела, приемная комиссия мрачной тенью висела над прорабами и дирекцией, а молотков больше не было. Зато было много начальственного крика, грозного рева с матюгами, с кого-то сняли премиальные и тринадцатую, кому-то влепили выговор по партийной линии, в общем, раздали всем сестрам по серьгам. Мне, по малолетству перепали только матюги и некоторый опыт.
Правда, с отбойным молотком мне потом пришлось работать всего один раз, и совсем в другом месте.
Но опыт выживания в дружных рабочих коллективах очень пригодился.
Очень.
На схожие темы:
Подпишись на RSS