Pepsimist

Когда я был маленький I

Когда я был маленький, я любил шоколадные медальки.
Потому что они вкусные и потому что лежали в золотой и серебряной фольге. И потому что, если открыть их аккуратно, то потом внутрь можно было напихать пластилина, снова закрыть и цеплять на рубашку, когда играешь в войнушку.

Когда я был маленький, я не любил какао.
Наверное, из-за детского сада, где оно всегда было холодным, невкусным и с пенкой.
Вообще там все было холодным, невкусным и с пенкой.

Когда я был маленький, я ненавидел есть в детском саду.
Там все время давали серое пюре с лужицей масла и кусочком склизкой рыбы с костями.
Рыбу я ненавижу с рождения.
А это пюре много позже преследовало меня во сне каждый раз с похмелья.

Когда я был маленький, в детском саду на сладкое нам давали компот, в котором плавали ошметки разваренных слив или еще каких-то фруктов.
Они были омерзительны.

Когда я был маленький, я выбирал из компота только груши и, если попадался, не разваренный плотный чернослив. Все остальное я оставлял. Я не мог заставить себя есть эти ошметки.

Когда я был маленький, я вообще не любил пить компот, потому что он всегда был очень сладким и после него пить хотелось еще больше.

Когда я был маленький, я любил на даче прибежать распаренным с жаркой улицы в прохладную кухню, снять крышку с эмалированного или цинкового ведра, зачерпнуть ковшиком холодной-прехолодной воды и быстро, жадно, захлебываясь выпить, чтобы нёбо заломило от холода.

Когда я был маленький, мы любили ходить на песчаную горку, поросшую редкими соснами, найти большой муравейник с большими коричневыми муравьями и аккуратно взяв муравья, лизнуть его сзади.
Муравьи были кислые и нам очень нравились.

Когда я был маленький, мы любили ходить на речку и выискивать на дне разные красивые камушки. Просто так. Камушки мы все равно потом оставляли, но увлекателен был сам процесс.

Когда я был маленький, мы иногда ходили на песчаный карьер и искали там «чертовы пальцы». Выигравшим считался тот, кто находил самый большой и не сломанный.

Когда я был маленький, зимой мы любили прорывать в сугробах длинные пещеры и проделав черенком деревянной лопаты в стенке пещеры маленькую дырочку, следить за прохожими, секретным шепотом переговариваясь между собой.

Когда я был маленький, каждую зиму во дворах и на улицах стояли дяденьки, которые продавали деревянные детские лопатки, которые сами же где-то и делали. У разных дяденек лопатки были разные, у одних красивые, у других неудобные и страшненькие. Я всегда выбирал самую аккуратную и самую гладкую и самой правильной формы. Мне было все равно, как она будет копать, главное, чтобы она нравилась и ее было приятно держать в руках.

Когда я был маленький, у нас во дворе было место, где зимой всегда была длинная-длинная ледяная дорожка. Надо было хорошенько разбежаться и попробовать проскользить по ней до самого конца.
Это мало кому удавалось. А мы всегда катались на попах, потому что иначе было страшно.

Когда я был маленький, нам нравилось собираться по двое-трое, складывать из тетрадного листа «бомбочки», заливать их водой и сбрасывать с балкона или из окна рядом с прохожими, а потом быстро убегать в комнату со сладко колотящимся сердцем.

Когда я был маленький, я любил достать из книжного шкафа толстый тяжелый том «Польского киноплаката», лечь на пол и не спеша рассматривать картинки.
Плакаты там были или веселые или страшные.
И все они совсем не были похожи на киноафиши, висевшие у кинотеатра в нашем доме.

Когда я был маленький, я любил выбрать какую-нибудь книгу поинтереснее, лечь на подоконник в комнате, разложить книгу перед собой и читать её, хрустя сушками или ванильными сухарями.

Когда я был маленький, мне нравились сухари с изюмом, ванильные в сахаре и изредка перепадавшие сухари с молотыми орехами. Но самые вкусные были все же в сахаре.

Когда я был маленький, мне очень нравился фундук.
Мне казалось, что мог бы его съесть килограмм. Или даже два.
Но столько никогда не было и поэтому мне его всегда не хватало.
Став взрослым, я наверстал упущенное, но это было уже совсем не то.
Если бы мог, я бы сейчас купил мешок фундука и отдал его тому маленькому мальчику, чтобы он половину жизни не мечтал наесться всласть орехов.

Когда я был маленький, я любил зажигать спички, потому что мне нравился запах сгоревшей серы.

Когда я был маленький, мне очень нравилась музыка из передачи «В мире животных» и «Очевидное-невероятное».
И я очень жалел, что не могу ее слушать, когда захочу.
А когда стал постарше, то узнал, что музыку для «Очевидного-невероятного» взяли из фильма Денникена об инопланетянах, летающих тарелках и пустыне Наска.
Фильм оказался таким же волнующим, как и музыка.
Но музыка все же была лучше.

Когда я был маленький, я любил прийти на кухню, отрезать кусок белого хлеба, слегка смазать его маслом, посыпать сахаром и медленно, смакуя есть.
Тогда это казалось в тысячу раз вкуснее всех тортов, пирожных и прочих разных яств.

Когда я был маленький, мне нравилось посыпать крупной солью ломоть черного хлеба и есть, запивая холодной водой из под крана.

Когда я был маленький, я не любил мусоропровод у нас на кухне. Он был темный, страшный, а когда его открывали из него дуло холодом и внутри него часто что-то гремело.
Он мне казался входом в преисподнюю, только тогда я этого понятия не знал, поэтому просто не любил.

Когда я был маленький и к нам приходили веселые и жизнерадостные гости, я любил забираться с ногами на стул, класть голову на стол и слушать взрослые разговоры. Я ничего не понимал, но было очень интересно и уютно.

Когда я был маленький, я любил «Ситро» и «Крем-соду» в бутылках и воду с сиропом за три копейки, которую на улице тетки в белых халатах разливали из узких стеклянных баллончиков. Из баллончика она нацеживала в стакан чуть-чуть темного густого сиропа, а потом с шумом заливала искрящейся газировкой. Вода в стакане становилась розовой и аппетитно пенилась.
А перед теткой всегда лежало много мокрой мелочи.

Когда я был маленький, мне очень нравилось рисовать во время дождя. Чем сильнее был дождь, тем лучше рисовалось. Особенно, если это случалось на даче, дождь рокотал по крыше, бил черемуховую листву, а в открытое окно с подоконника залетали брызги. А я лежал на полу в окружении листов бумаги, красок и карандашей и с упоением рисовал.

Когда я был маленький, я предпочитал подниматься домой по лестнице, а не ездить на лифте, потому что ручка у него была очень тугая и приходилось нажимать на нее двумя руками. А тяжелая металлическая дверь захлопывалась с оглушительным грохотом. Ее нельзя было закрыть тихо, надо было обязательно хлопнуть ею, чтобы защелка вошла на место.

Когда я был маленький, в коридоре на стене у нас висел большой черный телефон, и когда он громко звонил, надо было бежать через всю квартиру, чтобы дотянуться до тяжелой черной ручки и сказать «Алло!».

Когда я был маленький, телефонные номера начинались с какой-нибудь буквы. Вроде такого: Г2-34-50. А чтобы набрать номер, надо было крутить тугой диск. Отверстия в нем были широкими, крутить было трудно и пальцы иногда срывались, а если диск был металлический, то крутить его было больно. И провод к трубке шел не витой пластиковый, а прямой в тканевой оплетке, которая местами перетиралась, распушивалась и ворсилась.

Когда я был маленьким, я был очень умным. С тех пор все только глупею и глупею.

Когда я был маленьким, мне очень нравилось, что в бабушкиной квартире всегда очень вкусно пахло свежезаваренным крепким ароматным чаем и ментоловыми сигаретами.
И запах самих сигарет тоже нравился. Я доставал плоскую сигарету из желтой картонной пачки с надписью «Ароматные» и нюхал-нюхал…
А на столе под красным абажуром в металлическом ажурном подстаканнике всегда был тонкий стакан с алмазной гравировкой, наполненный горячим чаем шоколадно-вишневого цвета.

Когда я был маленький, я ненавидел настольные часы и всевозможные будильники. Потому что они громко тикали и от них невозможно было спрятаться. На ночь я просил взрослых убирать их в шкаф и накрывать там чем-нибудь, чтобы не слышать.

Когда я был маленький, мы брали санки и ходили через дорогу на железнодорожную насыпь кататься. А иногда с кем-нибудь из взрослых переходили через Андреевский мост и шли в Нескучный сад к высокой-высокой горке, где всегда каталось много детей и взрослых. Это была самая страшная горка.

Когда я был маленький, мне не очень нравилось ходить через Андреевский мост, потому что под ногами были обычные доски, между которыми была видна река. По мосту часто проходили поезда, и тогда мост грохотал, дребезжал и доски под ногами неприятно вибрировали. Ходить через него было страшно. Но все же он был красивый и он мне нравился.

Когда я был маленький, молоко продавалось в широких стеклянных бутылках с крышечками из фольги. Молоко было с белыми крышечками, кефир с зелеными, а ряженка с оранжевыми. Чтобы открыть бутылку, надо было пальцем надавить на крышку. Из крышек мы делали красивые щиты для пластилиновых рыцарей.
А еще был ацидофилин, очень вкусный, тягучий, но какого цвета у него была крышечка, я забыл. Кажется, с голубыми полосками.

Когда я был маленький, и меня водили в детский сад, там на маленьких деревянных шкафчиках вместо цифр были картинки с зайчиками, медведями, мячиками и прочей ерундой. Я почему-то очень не любил эти картинки. А заодно и весь детский сад.

Когда я был маленький, мне нравилось, что в квартире пахнет пиненом, красками, грунтованным холстом, табаком, крепким свежим чаем и еще чем-то очень вкусным и уютным.

Теги: Манжеты автография детство люди ненаписанное ностальгия