Pepsimist

Давний, юношеский еще приятель.
Времен расцвета застоя или как его там правильно…
Короче, портвейн, гитары шиховского мебельного комбината, какие-то девицы, от которых запомнились только красные губы, шумные компании и ни одной тринадцатой зарплаты, потому что работать целый год, это очень долго, это почти вся жизнь.
А жизнь должна быть легкой и веселой, даже если она тяжелая и унылая.
Саша — уникум.
Саша фантастически неудачливый, неуклюжий, умудрявшийся разбить или сломать все, что только можно, и даже то, что в принципе, казалось бы, сломать нельзя.
Но Саша мог все.
Если вы слышали что-нибудь про торнадо, тайфуны, землетрясения и взрывы вакуумных бомб, то можете считать, что знаете Сашу.
Саша милейший, добрейший человек и застенчив до неприличия.
При этом пригласить его в дом, как позвать в гости цунами.
Саша всегда старался очень аккуратно и осторожно ходить, поворачиваться, вставать, садиться, выпивать стакан и брать вилкой селедку с луком.
При этом сама собой падала посуда, трескались стекла в дверях, взрывались лампочки в люстре, из магнитофона начинал валить едкий дым, котам на хвост с дальних полок падал Брокгауз и Эфрон в кожаном переплете, в холодильнике лопалась бутылка «Салюта», а на лестнице вышибало пробки с искрами и дымом.
Никто никогда не позволял Саше сделать что-то важное.
Это было немыслимо.
Например, сходить за портвейном.
Или открыть уже принесенный портвейн.
Или разлить по стаканам уже открытый.
Или производить любые движения руками, ногами, туловищем и головой, пока стаканы не выпитые стоят на столе.
Когда он однажды переходил дорогу на пустынной улице, откуда-то с неба упал камаз и Саша успел сунуть ему под колесо большой палец ноги.
Мы были рядом, но не успели среагировать.
Когда привели его в чувство и спросили зачем он это сделал, Саша ответил, что ведь шина, это просто надутая резина и поэтому, по его мнению, не должно быть больно, а тут как раз появился камаз и он решил это проверить.
Доля секунды.
Две недели он ходил без ботинка с гипсом на большом пальце.
Он вообще все время был либо в гипсе, либо в бинтах, либо в пластыре, либо просто с синяками и шишками.
Однажды он проверил напряжение в сети, сунув в контакты железную вилку.
Когда ему забинтовывали обгоревшие пальцы и спрашивали зачем он это сделал, он ответил, что специально сунул вилку, а не пальцы, поэтому не понимает, как его могло ударить.
В гостях у одного знакомого его едва успели остановить, когда он решил нажать на курок охотничьего ружья, заглядывая при этом в ствол.
Он сказал, что просто хотел посмотреть, как работает боёк.
Перед этим он сам сунул патроны в ствол, но по вечной рассеянности не подумал, что боек и патроны как-то взаимосвязаны.
Как-то, проезжая на велосипеде по набережной, на довольно крутом спуске он влетел в стоящую тогда у светофора круглую милицейскую будку, разбив и будку, и велосипед, поломав ребра и пробив голову.
Видевший это наш общий знакомый рассказывал, что Саша метров за пятьдесят от будки стал, как сумасшедший крутить педали, все больше разгоняясь и в будку уже въехал на максимальной скорости.
Когда у него в больнице спросили, зачем он это сделал, он ответил, что хотел притормозить на спуске, но разволновался, растерялся и забыл в какую сторону крутить педали, чтобы затормозить.
Ручного тормоза на его велосипеде не было.
А повернуть руль он не мог, потому что смотрел только на будку, чтобы в нее не врезаться.
Сесть с ним в один лифт, значило застрять между этажами без света и связи.
Когда мы садились в вагон метро, у него что-нибудь обязательно защемляло дверьми.
Хотя мы всегда пускали его впереди, а сами проходили за ним, чтобы не упускать из виду.
И все равно или сумка или шарф или нога или рука оказывались между дверьми.
Однажды он проехал остановку на автобусе не успев с него сойти.
По пояс он был уже снаружи, а другая половина оставалась в автобусе.
Саша выходил с задней площадки полупустого автобуса и никто из редких пассажиров его одинокую заднюю часть не заметил, а водителю, видимо, было лениво лишний раз смотреть в зеркало.
Как Саша нам потом рассказывал, ему было очень неловко отвлекать водителя и пассажиров, поэтому звать на помощь он постеснялся.
И целую остановку проехал, скромно глядя на ехавшие рядом жигули.
Саша, единственный человек из тех кого я знаю, кому чуть не выбило глаз лопнувшей гитарной струной.
Этого в принципе не бывает, но с Сашей бывает все.
При мне на даче он взял топор, чтобы отнести его к мангалу.
Топор выскользнул у него из рук и упал точнехонько углом на единственную дырку в его старом дачном ботинке.
Шашлыки он ел лежа в бинтах.
Шампуры ему не давали.
Специально для него шашлыки снимали с шампуров, клали на алюминиевую тарелку и давали столовую ложку.
Вилка в сашиных руках, как атомное оружие в руках заокеанских агрессоров — может и обойдется, а может и рвануть.
Вместо стакана давали жестяную кружку, а нож не давали вообще никогда и ни при каких обстоятельствах.
Саша очень страдал от своих разрушительных свойств.
Страдал физически и страдал морально, мучаясь стыдом и неловкостью за причиненные разрушения.
Может быть, поэтому у него всегда была такая милая извиняющаяся улыбка.

Теги: Портреты Жестом по мимике ненаписанное ностальгия слова

Он не выпивал, он — пил.
Не затем, чтобы расслабиться, не ради легкости, радости и удовольствия, а пил так, будто занимался тяжкой работой по принуждению.
С обязательными деловитыми плясками без пиджака, замусоленными пошлыми тостами с граненым стаканом в руке и оттопыренным мизинчиком.
С тягостным угрюмым весельем и непременными попытками выяснения отношений в финале.
Пить с ним было ужасно утомительно, нервозно и скучно.
Это была не веселая компанейская выпивка, а тяжелая групповая попойка.
Для завершенности картины не хватало только гармони, деревянной лавки и телеги с прелым сеном, в которой, раскинув руки и открыв рты отдыхали уставшие от водки местные джентельмены в грязных кирзовых сапогах.

Теги: Портреты слова

Видел сценку, чуть хлеб не выронил от смеха.
К лабазу подъезжает здоровенный джип с полкамаза размером, ну чистый танк, только без башни.
Где-то наверху открывается дверь и оттуда с огромным трудом выползает крошечное лысенькое существо в ботинках мухобойках.
Мухобойки длинной сантиметров двадцать.
Существо пыхтя добирается до земли, достает длинную толстую сигару, достает зажигалку размером с банку пива, раскуривает сигару пламенем, как от газовой скважины и, хлопая мухобойками, важно дефилирует вокруг танка.
На него шутовской колпак надеть, он всё равно ниже колеса своего танка будет.
Но при этом гордый и неотразимый в своей самоуверенности.
Ну к чему этому карлику такой танк, в который он без приставной лестницы забраться не может?
Для удобства?
У него там к сиденью наверняка детское ещё присобачено, а на педали удлинители наварены.
Просто в детстве его каждая сволочь била, вот он таким образом им всем теперь сдачи дает.
Вы там, суки, теперь водку паленую жрёте или в институтах своих за пособие работаете, а я нынче вас всех купить и продать могу, да руки марать западло.
Это высокие и голубоглазые заняты не самоутверждением, а самореализацией.
Потому они занимаются тем, что им интересно, а не тем, что помогает им сублимировать прыщавые переживания.
А вот мелкие и убогие даже большими делами занимаются исключительно для того, чтобы самим казаться выше.
Вот откуда президенты берутся.
Из таких вот недомерков с чудовищными амбициями и невообразимыми комплексами.

Теги: Портреты ненаписанное слова учености

Наткнулся в архивах. К сожалению, совершенно не помню, кто, где и по какому поводу эдак высказался, но оставить без внимания, конечно, не смог.
Вот, даже положил в Портреты, уж больно колоритный персонаж. Обожаю андроидов.

А у меня и в душе порядок, и на столе, как следствие этого порядок!
Я люблю, когда прямые линии, четкие пустые, чистые поверхности, не заваленные ничем. Вот тогда да! Тогда творчество! А все эти ваши «творческие» беспорядки ни фига не ТВОРЧЕСКИЕ!
И пора бы это уже знать!
Из мусора которым завалены столы может вырасти только мусор.

Прямые линии, тупые углы, абсолютно голое одноцветное или бесцветное пространство, отсутствие чего-либо живого, одушевленного и наделенного индивидуальностью.
Сразу виден веселый, общительный человек с массой живой фантазии, любитель приключений, сказок, кошек и всего нового и неожиданного.
Кошек предпочитает кубической формы стриженых под бокс, стерилизованных и посыпаных дустом.
Новое и неожиданное должно быть заранее обговорено и согласовано.
Приключения и сказки должны быть просты, ясны и доступны, написаны по утвержденному шаблону и одобрены в инстанциях.
Фантазия безгранична в пределах куба, шара и прямой линии.
Общительность ярка и искромётна при соблюдении всех правил противопожарной безопасности, наличия огнетушителей, брандспойтов, ящиков с песком, выдвижных лестниц и больших защитных касок.
Творчество чаще всего высокоталантливо, временами гениально, особенно ярко автору удаются сборники правил, указов, инструкций пользования и телефонные справочники.
Очень милый и доброжелательный человек, если сумеете застать его в узком промежутке между расписаниями и графиками.

Теги: Портреты дремучая смесь плевательница слова

Какое страшное слово «следопыт», если вчитаться, вдуматься в него. Следо-пыт. Тот, кто пытает следы. И сразу видится здоровенный потный мужик с волосатым животом закрытым резиновым фартуком мясника, с руками-окороками и красной распаренной харей с белыми свинячьими глазками. Тяжело хакая и покряхтывая он крутит в руках тяжелые кованые железные щипцы, какие-то раскаленные докрасна стальные полосы, накручивает на руку тяжеленные ржавые цепи, гремит подвешенными к потолку ржавыми крюками, подтягивает кожаными ремнями грубые и сложные приспособления с колесами, блоками и потертыми, в бурых пятнах деревянными спинками с чугунными шипами. И отовсюду идет жар и вонь и гарь и запах горелого, потного, удушливого и прелого. И следы корчатся под его толстыми волосатыми руками, которыми он что-то все время крутит, мнет, рвет, вдавливает и вытягивает. Сладострастно пыхтя и поблескивая сальными глазками он все пытает и пытает следы, получая от этого омерзительное стыдное тошнотворное удовольствие.
Ненавижу следопытов. Убил бы.

Теги: Портреты ненаписанное слова

Быдлоиды с матовыми глазами бесцельно бродили по тротуарам Кракенбугенваллена. Они тягуче быдлили и время от времени похрипывали, посапывали, поплевывали и гадили. От них исходил душный, тягучий и вязкий запах скудоумия.
Быдлоиды Кракенбугенваллена вообще были крайне расположены к тому, чтобы с утра и до поздней ночи без устали быдлиться. Быдление было их любимым, и по сути единственным занятием и развлечением. Набыдлив где-нибудь, они оставались этим страшно довольны, и хлопая руками по коленям, разевая грязные рты визгливо гоготали собравшись в стаи.
Редко можно было встретить одиноко бредущего куда-нибудь быдлоида, они все время собирались большими гуртами и шли куда-нибудь быдловаться.
Набыдлившись, под утро они вяло разбивались на небольшие бражки и тускло раходились по матрацам отсыпаться, чтобы на следующий день вновь продрать матовые глаза и тащиться в свое привычное стойло пить пиво и вяло соображать — что бы это сегодня такого набыдлить и куда лучше пойти ночью побыдловаться. В этом быдлоиды Кракенбугенваллена ничем не отличались от прочих быдлоидов из всех прочих мест.
Хмельной их грезой было всеобщее, всемирное обыдление. Впрочем, это так и оставалось пустым призывом, поскольку страсть к быдлению и быдлованию просто не оставляли ни для чего другого ни сил, ни времени, ни интереса.
Быдло — одно слово.

Теги: Портреты ненаписанное слова

Дубленые солеными волнами мужественные лица, обветренные холодными ветрами волевые лица, закаленные штормами несгибаемые лица, могучие руки с сильными волосатыми пальцами, широко расставленные железные ноги, стальные торсы под тельняшками и бушлатами, выцветшие брови, жесткие ершики под бескозырками, папироски в крепких зубах, два литра крепкой в луженых желудках, зудящие яйца в клешах, розовые бабы в головах. Бравые ребята!

Теги: Портреты ненаписанное слова