Строго перпендикулярно
Оставшись один, вдыхая забытые запахи чернил, мела, никогда не оседающей пыли, запаха «до первой крови», изнурительных допросов у доски, запаха тюрьмы, бесправия возведенного в принцип, он все надеялся вызвать в памяти какие-то сладкие воспоминания о детстве и юношестве, о рыцарстве, о товариществе, о первой чистой любви, но ничего из этого не получалось, хотя он очень старался, готовый умилиться при первой возможности. Все оставалось по прежнему — и светлые затхлые классы, и поцарапанные доски, парты, изрезанные закрашенными инициалами и апокрифическими надписями, и казематные стены, выкрашенные до половины веселой зеленой краской, и обитая штукатурка на углах — все оставалось по-прежнему неказисто, гадко, наводило злобу и беспросветность.
Советская система образования меня не устраивала, ибо всё, что лично я вынес из школы, это таблица умножения, вызубренная еще до школы и благополучно забытая в дальнейшем.
Все же прочее, что знаю и умею, получил не благодаря, а вопреки системе советского образования.
Возможно, что мне так «повезло» со школой и преподавателями. Не исключаю. Но моего отношения это не меняет и изменить не может.
Я могу точно сказать, что в моем образовании является заслугой моей, родителей, окружения, а что заслуга школы.
Вернее, абсолютно точно могу сказать, что НЕ является заслугой школы.
Помимо упомянутой таблицы умножения, все остальное, НЕ заслуга школы.
До школы и до тех пор, пока не стали проходить эти предметы, мне нравилась химия, физика, интересовали иностранные языки, литература, ну и все прочее понемножку.
Так вот «заслуга» школы в том, что она, школа, отбила напрочь желание учить все вышеперечисленное и остальное сверх этого.
Всю русскую классику я прочел значительно позже, уже сам, ломая вбитую школой нелюбовь, если не сказать ненависть к русской литературе.
Из школы я не вынес ни одного грамматического правила. Собственно, и сейчас их не знаю.
Люто ненавижу математику, физику, химию. Сколько пытался после школы перебороть это в себе — не получилось.
Ничего из того, что проходили в школе не знаю, не помню и в жизни не пригодилось. Ни разу.
Читал совсем не то, что «проходили». А то, что учили, приходилось выбивать из памяти и учить заново самостоятельно.
Возможно, что это «заслуга» не системы образования в целом, а отдельных преподавателей.
Но значит, что всех моих школьных преподавателей надо было, как минимум, выкинуть за профнепригодность. Всех. Что в принципе возможно, но маловероятно.
«"Лишние люди" в произведениях Пушкина и Лермонтова.» «Социально-историческое и общечеловеческое в героях Н.В. Гоголя.»
Этим они думали и думают привить любовь к литературе?
Один работающий физический прибор на всю школу, навечно запертый в лабораторном шкафу.
Три недели на усвоения физического термина «материя» и ни одного лабораторного занятия за весь год.
На второй год попытка учителя раскрутить какие-то колеса и добиться искры, которой так и не получилось.
Зубрежка, зубрежка, зубрежка.
Из истории требовалось помнить только даты, имена и названия. Больше ничего.
Английский — «Зыс из э тейбл» в течении всего года. С произношением, как в предыдущем предложении.
Русский язык. Понятия не имею, что такое подлежащее и сказуемое. Про «определение» могу только догадываться. Ни одного правила не знаю, запятые ставлю по наитию. Орфографию от грамматики тоже не отличаю.
«Вот качусь я с горки…» до белого каления, до головокружения, до тошноты. Пока не вдолбишь в голову, чтобы только успеть донести до доски не расплескав.
Заполнение бесчисленных контурных карт. Что там на них? Почему это зеленым, а это красным? Кто, что, зачем?…
И единственный запомнившийся мне «факт» из всей школьной географии: «Северный ледовитый океан находится на юге нашей страны». До сих пор не берусь сразу найти на карте москву. Не говоря уже о прочих городах и странах.
Теорема Пифагора. Про штаны. Это все мои знания по геометрии. То есть теоремы я не знаю, но помню, что там фигурируют штаны. И надо сказать, так ни разу по этому поводу и не расстроился. Что мне пользы с пифагоровых штанов?
Уроки рисования и черчения вообще выпали из памяти.
Совершенно загадочный и совершенно же бесполезный предмет — алгебра. Про нее не помню вообще ничего, кроме названия. Зачем она мне? Бог весть…
Уроки труда уже как-то описывал довольно подробно.
Из музыкальных уроков занозой сидит в памяти хоровое «распетие» двух шлягеров всех времен и народов: «И ленин такой молодой» и «Картошка-тошка-тошка».
Вот, собственно, и все, что вынес из школы.
А все остальное, это совсем другая история, другие люди, иные цели, интересы, навыки, знания, стремления. Строго перпендикулярные школьным.
Если кому-то со школой повезло больше, чем мне, могу только порадоваться за них. Им повезло. Мне — нет.
Книги, прочитанные в детстве остаются на всю жизнь и во многом определяют характер и, как следствие, судьбу. Поэтому, что именно надо «проходить» в школе, считаю важным. Из школьной программы не читал ничего. Что-то, возможно, пролистывал по диагонали, чтобы «сдать», но не не помню. Читал в огромном количестве совершенно иные книги, почему, видимо, и не стал «как все».
По всему вышесказанному, приведенная в начале цитата из Стругацких близка и понятна.
На схожие темы:
Подпишись на RSS
Февраль 20th, 2013 at 10:04 дп
Хорошая фраза про прочитанные в детстве книги. Согласна с вами.
Это то, что делает близкими по духу людей и в более позднем возрасте.
Когда удивляешься установившемуся взаимопониманию с человеком, и со временем выясняется, что ты и он в детстве читали одни и те же книжки.
Февраль 20th, 2013 at 17:38 пп
Одни и те же книжки в детстве читают, в основном, те, у кого сходная среда — родители, друзья, знакомые, окружение в целом. Хотя во времена моего детства особенной разницы в том что читать, не было. Читали то, что могли достать. Валявшуюся везде макулатуру о возвышенной любви в арматурном цехе между завхозом и сварщицей второго разряда все равно не читал никто, а все остальное достать "на почитать" было сложно. Не говоря уже о том, чтобы это купить. Потому разница между моими сверстниками была в том, что одни читали то, что могли найти, а другие не читали ничего.