Русский шансон с английским акцентом
02.08.2012Джастин Адамс, Бен Мендельсон и Лу Эдмондс.
Джаз-блюз-фолк трио «Les Triaboliques» поет русскую народную песню «Когда качаются фонарики ночные».
Номер исполняется на русском языке.
Джастин Адамс, Бен Мендельсон и Лу Эдмондс.
Джаз-блюз-фолк трио «Les Triaboliques» поет русскую народную песню «Когда качаются фонарики ночные».
Номер исполняется на русском языке.
Первая самостоятельно приобретенная магнитофонная катушка была тут же отдана «дельцам от музыки» вместе с тремя рублями в кредитных билетах.
На одной стороне я потребовал записать подборку Deep Purple из «Machine Head» и «Who Do We Think We Are», а на второй стороне Led Zeppelin III.
По сию пору эти три альбома остаются любимыми, вероятно, по большей части, из ностальгических переживаний.
Но в любом случае, не Beatles приобщили меня к рок-н-ролу, а именно Deep Purple и Led Zeppelin.
Beatles были сладкоголосыми мальчиками в пиджачках и звенящими гитарами.
Они были хороши в тринадцать-четырнадцать лет: первая любовь-морковь, розы-мимозы, танцы-обжиманцы и прочие поллюции.
А потом, лет в пятнадцать, помидоры вместе со всей этой цветочной оранжереей завяли и требовалось уже что-то настоящее, а не шоколадно-ванильное.
И тут как раз кто-то принес Deep Purple.
Я понял, что до этого была разминка, прелюдия, романтические поцелуи в уголке, а настоящая плотская любовь — вот она.
У них был звук, был драйв, была свобода и мощь, у них было вообще все, что требовала юная мятущаяся душа.
Дух захватывало, холодело под ложечкой, в голове пульсировал адреналин или серотонин или все вместе, мышцы каменели и приходило чувство, что можешь все.
Даже сейчас, когда уже казалось бы давно знаю наизусть каждую ноту, каждый нюанс и мог бы сыграть все партии сам, даже сейчас без любимой подборки Deep Purple из дому не выхожу.
Когда надо взбодриться или, наоборот, успокоится, или когда просто хорошее настроение или дела ни к черту, выбираю эту подборку, задираю басы и плотнее втыкаю наушники.
И все, и больше ничего не надо.
И идет все лесом.
А я шагаю в такт Lazy или Smooth Dancer, Woman From Tokyo или Super Trouper.
А Smoke On The Water всегда стояла в телефонах мелодией вызова.
Году в 1978 приобрел пластинку, выпущенную фирмой грамзаписи Мелодия по лицензии испанской Hispavox.
Даже помню, что купил её в магазине грампластинок на Комсомольском проспекте.
На конверте было написано Musica Iucunda «Светская музыка XII-XVII веков», ансамбль Atrium Musicae, руководитель Грегорио Паньягуа.
С тех пор, несмотря на иные общие музыкальные предпочтения, слушал ее постоянно, пока не запилил до совершенно непристойного и нерабочего состояния.
С появлением в Москве интернета, много раз пытался найти в цифровом виде, но безуспешно.
После продолжительного перерыва решил еще раз попытать удачи, и таки нашел, и даже рипом с испанского компакта во flac-формате.
В барочной музыке и сейчас не разбираюсь, а тридцать лет назад и подавно ничего в ней не смыслил. Да и откуда…
Но несмотря на полную музыкальную серость и безграмотность пластинка зацепила с первого прослушивания.
Собственно, зацепила еще в магазине, где продавцы от нечего делать расширяли свой музыкальный кругозор, ставя на проигрыватель все подряд.
Дома у меня была какая-то сугубо монофоническая то ли Ригонда, то ли Романтика, размером с нынешнюю стиральную машину на четырех дистрофичных комариных ногах.
Впрочем, к тому времени, возможно была уже вполне себе стереофоническая Вега, не помню, да и неважно.
Музыка удивила и увлекла, видимо ритмической и мелодической схожестью с рок и бит музыкой, которую тогда в основном и слушал.
Звучало все достаточно просто, ясно, ритмично и хорошо запоминалось, в отличие от унылой и тягучей симфонической музыки, звучащей изо всех радиотрансляционных щелей.
Уверен, если бы тогда запрещали балеты и оперы, и с утра до вечера отовсюду крутили джаз и «рокенролы», то мое поколение выросло бы горячими поклонниками Букстехуде, Генделя и Тихона Хренникова.
Ну хотя бы из естественного чувства протеста.
Из-за какового чувства многие и начали слушать джаз и рок-н-ролл.
Невозможно круглосуточно изо дня в день выдерживать акустическое давление отсепарированных, прошедшей партийный контроль образчиков тщательно обеззараженной классической музыки, вперемешку с квази-народными хорами и псевдорабоче-крестьянской самодеятельностью, жиденько сбрызнутой идейно выдержанной эстрадой.
Во времена, когда Карел Готт являлся диковинным иностранцем, почти марсианином, одни только имена с конверта обещали что-то нездешнее и увлекательное: Готье де Куанси, Уильям Корниш, Джованни Гастольди.
А названия? Вслушайтесь в сказочное и волнующее: Продавец апельсинов, Великодушный Робин, Танец миледи Кери, Вальдшнеп, Кальди Вальди.
Ну, где там обрыдлое «не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым», от аллергии на которое фурункулы вскакивали по всему организму.
Здесь же ставишь и слушаешь минималистичную грустную вещицу Хуана Понсе де Леона «Там мой закат».
И отдыхаешь душой от «Мой адрес не дом и не улица» и торжественной хоровой кантаты «Партия — наш рулевой».
Энергичная «Танцуем на вашем празднике», начинающаяся с одинокой лютни, к которой постепенно добавляются новые инструменты и так крещендо до ликующего форте с ударными и перкуссиией. По сути, совершенно современная вещь, сыгранная на барочных инструментах.
Как и «Propinan de melyor» с запоминающейся мелодией, твердым ритмом и почти эффектом «Cry-baby» полученным с помощью какого-то древнего варгана.
Простенький и бесшабашный «Продавец апельсинов» со своей свирелью.
Заводная «Schiarazula marazula» со странными духовыми и язычковыми.
Запоминающийся «Вальдшнеп», сыгранный то ли на альте, то ли на его древнем родственнике.
Ну и красивый, несколько аутично-механический «Танец миледи Кэри», будто написанный для шарманки или механического пианино, но от этого не менее завораживающий.
Если возникнет желание найти целиком, то в поиске задайте что-нибудь вроде "Musica Iucunda", "Светская музыка XII-XVII веков" или "Atrium musicae de Madrid".
Мне попались две или три ссылки с полным альбомом.
Ну, а в комментариях можно послушать с полдюжины упомянутых композиций.
Грегорио Паньягуа и Atrium Musicae de Madrid
Esperanza Spalding или по-русски Эсперанса Сполдинг.
Испановаллийская афроамериканка, играющая на множестве инструментов от контрабаса и гобоя до скрипки и кларнета, и очень ловко умеющая петь скэтом.
Словом — смачно, вкусно, изысканно.
Из её четырех альбомов более всего нравится «Radio Music Society».
Короткие выдержки из интервью Карлоса Сантаны для журнала EnlightenNex.
Cантана ты или Cмит, мексиканец или еврей, католик или буддист, Богу наплевать на это.
Мой отец был потрясающим человеком, но, как все мексиканцы, он был мачо, и ему пришлось проделать очень длинный путь, чтобы узнать, что такое интуиция, сострадание и нежность.
Музыка — это баланс мужского и женского начал. Женщина — это мелодия, мужчина — это ритм. Моя задача — отправить их в постель, где все, чем они станут заниматься, будет естественным и нормальным.
Когда несколько лет назад умер мой отец, я не включал никакой музыки четыре дня. Для меня это очень много.
Глядя на людей, ангелы плачут, потому что им недоступно то, что доступно нам: ощущение момента. Ангелы существуют в бесконечности и не знают, каково это — открыть утром свежую газету, а потом заметить типографскую краску на пальцах, или снять под столом ботинки и размять пальцы.
Человек, которому от рождения дана свободная воля, гораздо сильнее демонов или ангелов, потому что демоны способны лишь бунтовать, а ангелы способны лишь повиноваться.
Необязательно побеждать всех своих демонов. Главное — бороться с ними.
Твои морщины могут означать, что ты очень злой, очень капризный, очень старый или что ты просто много улыбаешься.
Быть счастливым — это не цель и не приобретенное благо. Это решение.
Большинство людей проводят жизнь в плену, потому что живут лишь будущим или прошлым. Они отрицают настоящее, хотя настоящее — это то, с чего все начинается.
Жизнь — это ожидание. Ты жив, пока ты чего-то ждешь.
Если бы у меня был собственный телевизионный канал, первое, что я показал бы — это рождение ребенка.
Микрофон, гитару, карандаш и все, что у меня есть, я использую для того, чтобы заставить людей поверить в то, что божественный свет есть даже в ДНК.
Духовность — это вода без примесей, а религии — это пепси-кола, кока-кола, вино или просто пиво.
Религия не поможет тебе в пустыне.
У меня постоянно возникают проблемы с прессой и телевидением. Особенно когда я говорю, что хочу жить без трех «п»: политиков, подонков и папы римского. Все они существуют, чтобы внушать вам страх. А человеком должна двигать радость — противоположность осуждения, позора, вины и страха. Нет ничего духовного в людях, талдычащих: «Ты должен походить на Христа. Ты должен нести собственный крест.» Что, это такое, черт возьми? Они говорят мне, что я прихожу в этот мир, только чтобы страдать? Какой извращенный Бог создал бы такое? Однако, это основа большинства религий. И люди хавают, тупо верят этому, и в итоге вы получаете толпы убежденных жертвенных баранов.
Пиво, грузовики и религия продаются сегодня в мире по одной и той же схеме.
Я не знаю, каково это — подставить другую щеку. Я не верю в насилие, но я верю в ответное действие.
Мир никогда не наступает от падающих бомб.
Иногда мне кажется, что для того, чтобы человечество почувствовало единство, нас должны захватить пришельцы.
Надеюсь, у нас больше не будет ни одного Буша.
Сэр Пол Маккартни, сэр Мик Джаггер и сэр Элтон Джон были возведены в рыцари королевой Елизаветой. А я был возведен в рыцари Майлзом Дэвисом, Бобом Диланом и Уэйном Шортером. Так что о титулах, раздаваемых Елизаветой, я не беспокоюсь вовсе.
Хорошая музыка — как татуировка, нанесенная прямо на мозг. После того как ты услышал ее, тебе от нее уже не избавиться.
Совершенство достижимо. Посмотрите на Штеффи Граф. Турнир Большого шлема она выиграла 22 раза, а все остальные — не больше восьми.
Если ты можешь тронуть сердца в Африке или Японии, ты уже никогда не будешь в этих странах простым туристом.
Сердце можно понять только сердцем.
Музыка режет глубже, чем нож.
Поисковики на меня за такой заголовок вывалят толпы дам с кулинарными запросами, но более подходящего заголовка не придумал. Этот, по-моему, самый удачный.
Итак, давно ставшая классикой композиция Green Onions, сочиненная и исполненная Booker T & the MG's.
На видео концерт 1967 года в Осло, Норвегия. Приятная там публика сидит, правильная.
Больше всего, кажется, тащится Donald "Duck" Dunn, басист.
Еще пара-тройка видео с другими вариантами исполнения, среди которых есть любопытные
Зажрались все, зажрались.
Компьютеры, айпэды со встроенными студиями, всевозможные аблетоны, кубейсы, кулэдиты, протулзы и прочие фрутилупсы.
Любая обработка от аппаратной до программной «все в одном».
Сэмлерных библиотек терабайты по углам лежат, а еще к китайской гитаре за сто баксов грузят гитарриги, изидраммеры, целые симфонические оркестры и сводные хоры духовых барабанщиков.
И что-то как-то не видно результатов.
Раньше пишущая машинка была вещью редкой, но результаты были.
Ныне чуть не в каждом мобильнике целые эмэсофисы с эмэсвордами стоят, а результатов снова не видно.
Фотоаппарат ФЭД с черно-белой пленкой, баки с проявителями, фиксажем, самодельные красные лампы в ванной — и фотографы были и фотографии тоже.
Сейчас камеры в мобилах, «мыльницы» в карманах, серьезные аппараты в сумках через плечо, а результата снова нет.
«Вот я на фоне Эйфелевой башни, вот Светка со сфинксом, вот мы и закат на Фиджи».
То есть плохо с результатами, плохо.
Все есть, а результатов нет.
Когда ничего не было, как-то умудрялись без ничего из ничего что-то делать.
Все вышесказанное было подводкой к ролику с музыкантом, электронщиком, инженером, композитором, изобретателем и просто великим человеком.
Громадные катушечные сундуки на тридцать восьмой скорости, микрофон, самопальная гитара с собственноручно спаянными звукоснимателями, из всей обработки только пружинная эхо-машина и все.
А каков результат!
Потому что еще руки были и голова, и умение всем этим работать, а не только жевать и теребить.
Словом, смотрите и слушайте — Les Paul.