Pepsimist

Когда-то давно, когда я был молод, ходил в кино и очень любил слабые, средние и крепкие алкогольные напитки в любых, преимущественно, больших количествах, меня занимала мысль о двух несложных конструкциях. Кто постарше, те в курсе, что пить тогда можно было лишь в разрешенных местах, к коим относились рестораны, некоторые кафе, рюмочные и пивные. Выпить пивка или там винца где-нибудь в скверике, сидя на лавочке в кружевной тени было проблематично. Менты и шакалящие дружинники страсть как любили выскочить откуда-нибудь из кустов и повязать. В лучшем случае, отобрать оставшееся спиртное и деньги, которых, чаще всего к тому моменту уже не было. Поэтому нам оставались парадняки, то есть парадные, или как это называется сейчас - подъезды. Но там тоже было не очень комфортно, ибо жильцы к выпивающим относились плохо. И совершенно справедливо, надо заметить. Поэтому иногда, особенно зимой, мы просто заходили в кино. Но звенеть батлом с аршином, булькать и шумно занюхивать рукавом в наполненном зале, посреди завораживающего эпизода объяснения в любви токаря-ударника к шпалоукладчице второго разряда тоже было неудобняк. Исхитрялись, конечно, но удовольствие уже было не то.
Ну и потом, когда содержимое бутылок переходило в организм, этот организм требовал избыток жидкости вывести наружу. Протискиваться среди чужих коленок, потом через эти же коленки пробираться назад было в лом.
Так вот, пораскинув мозгами, первую проблему решили просто. Купили в аптеке за какие-то пять-семь копеек длинный резиновый катетер побольше диаметром (как потом выяснилось, для прямой кишки), промыли его хорошенько с мылом и содой, чтоб не вонял резиной и носили с собой. Перед сеансом в дабле, то бишь в сортире, открывали пузыри, и ставили их в карман или рукав пальто. В горлышко опускался один конец катетера, а другой элегантно засовывался в нагрудный карман — и вуаля! Правда, пить водку таким способом было противно, да и не любили мы её, а вот портвешок или сухенькое шло очень хорошо.
По поводу же приспособления для обратного процесса, то есть выведения излишков жидкости из организма руки у нас как-то и не дошли.
А вот у прекрасной половины современного человечества дошли. И еще как.
В общем и целом я как-то не сильно въехал, для чего им это надо, но, как говорится, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Или в данном случае — зачем-нибудь нужно.
Может быть, чтобы утереть нос мужикам, встав рядом с широко расставленными ногами, или чтобы подчеркнуть и без того выпирающую отовсюду маскулинность. Словом, не знаю для чего вдруг дамам так позарез понадобились эти бытовые фаллоимитаторы и прочие ухищрения, позволяющие мочиться стоя, но наверное спрос на них есть, если функционируют не меньше двух десятков сайтов (не считая филиалов) по продаже этих гаджетов под разными названиями, разных форм, расцветок и моделей. Одним из основных распространителей является компания P-Mate BV. Правда, чем их приспособления лучше прочих, знают, видимо, они одни.
Для чего фемины придумали подобную фигню, уже сказал — не знаю. Но могу им посоветовать не останавливаться на достигнутом, а продолжить креативные изыскания и после приспособлений для того, чтобы писать стоя, придумать гадждет позволяющий дамам еще и какать стоя. Вот тогда мужики точно будут посрамлены, а дамы буду ходить с гордо поднятыми задами.
Впрочем, это их дело. Могу только сказать, что дама занимающаяся этим в естественном положении, вызывает во мне больше доверия, нежели стоящая с широко расставленными ногами и выпяченным брюхом. Пардон, животом.

Ниже можно глянуть ролики, рекламирующие достоинства этих «дамских штучек».

Полный текст »

Теги: Всячина любопытно ненаписанное слова

Веселое — это не просто отсутствие скучного.
Спокойное — это не просто отсутствие тревожного.
Радостное — это не отсутствие печального.
Безмятежное — не отсутствие беспокоящего.
Любовь — это не отсутствие ненависти.
Доброта — не отсутствие злобы.
Внимание — не отсутствие безразличия.
Зато хорошее, это просто отсутствие плохого.

Или совсем афористично:

Для того, чтобы стало хорошо, вполне достаточно чтобы перестало быть плохо.

Что плавно пересекается с известным утверждением о том, что отсутствие плохих новостей, это уже хорошая новость.

Теги: Жестом по мимике афоризмы ненаписанное слова

Все знают, что иногда встречаются здравые мысли.
Где они встречаются, не важно.
Зачем они встречаются, что планируют, о чем договариваются тоже не важно.
Важно, как же называть все остальные мысли?
Хворые?
Нездоровые?
Больные?
Определение «нормальные» или «обычные» не годятся.
Потому что все что не здраво, не может быть обычным и нормальным.
Вернее, не должно быть.
Но если так, если обыденные мысли не здравы, то какие же они?
По логике выходит, что они, как минимум, не здоровы.
Вот и получается, что в голове у нас сплошная хворь.
Причем, мы об этом не знаем.
В лучшем случае, отдельные индивидуумы об этом догадываются.
Догадываются, но тщательно скрывают от широкой общественности.
Действительно, что её, общественность, беспокоить?
Да по совести говоря, общественности это по барабану.
Она, общественность, и с хворью в голове неплохо себя чувствует.
Не поверит она отдельным проницательным индивидуумам.
А то еще хуже — призовет их к ответу за навет и клевету.
И распространение панических настроений.
А это уже совсем другая статья.
В прямом и переносном.
Поэтому не надо выделять здравые мысли из общей массы.
Чтоб не было с чем сравнивать.
Чтобы все было примерно ровно, примерно одинаково, примерно серенько, спокойненько, безмятежненько и позитивненько.
Как в старенькой популярной песенке: «Оранжевое небо, оранжевое солнце, оранжевая мама, оранжевая я».
Все кругом оранжевое и всем всё фиолетово.

Лечиться нам всем надо.
Электричеством.

Теги: Всячина ненаписанное слова

Две тетеньки в синих хламидах с обшарпаным чемоданчиком.
Обе говорят по-русски.
Но одна говорит мало, другая плохо.
Плохо говорить по-русски, само по себе не плохо.
Плохо, когда плохо понимаешь, что она говорит.
Когда плохо работает кардиограф, это тоже не плохо само по себе.
Плохо, когда тетенька плохо говорящая по-русски, плохо понимает результаты, которые выдает плохо работающий кардиограф.
Еще хуже, когда она эти результаты пытается сообщить тебе помогая себе жестами.
Становится лучше, когда другая тетенька, неплохо, но неохотно изъясняющаяся по-русски, плюет на плохо работающий кардиограф и все измеряет на слух, на глаз и при помощи тактильных ощущений.
Точность не та, но зато не гудит, не заедает, бумагу не рвет и сумасшедших результатов не выдает.
То что она выдает, тоже конечно, не результаты, но на безрыбье и пульс по часам уже диагноз.
Правда, по часам я и сам могу, и вызывать для этого среди ночи тетеньку плохо говорящую по-русски — глупо.
Но мне же сразу не сказали, что свободно она говорит на каком-то другом языке, которого я не понимаю.
И что кардиограф у них работает по какому-то своему расписанию, по другим дням недели, в другие часы и от сети в двести двадцать вольт заряжаться не хочет.
Сказали бы сразу, я бы валокордин с пустырником из холодильника и сам достал и выпил бы.
И не стал бы для этого беспокоить тетенек в синих хламидах и заставлять гудеть и трещать неработающий кардиограф.
Советы вроде того, чтобы выпить зеленого чаю с валокордином я тоже сам могу раздавать целыми днями всем желающим.
Нет, сами тетеньки, наверное, хорошие.
И неработающий аппарат тоже, видимо, хороший.
Но — сами по себе, а не когда они приезжают, чтобы сделать лучше мне.
Они, может быть, и хотят.
Может быть, и от всего сердца.
Но что может безоружная тетенька, кроме как посчитать пульс по часам и налить столовую ложку валокордина из чемоданчика?
Я на них не сержусь.
Им самим неловко было.
Да и приехали они всего через десять минут, чего я не видел за все свои года общения со скорой.
Так что, я не сержусь.
Обидно просто.
Впрочем, сам виноват.
Не надо было возлагать на них никаких ожиданий.
Как я уже где-то когда-то говорил: всегда лучше в своих предположениях ошибиться в худшую сторону, а потом приятно удивляться действительности.

Теги: Всячина автография здоровье ненаписанное слова

Сидишь, работаешь.
Душно.
Открываешь окно.
Девятым валом вламывается рев машин, шум, звон чего-то железного, вой сирены, перебранка узбекских дворников русским матом, тормоза, гудки и еще много какой-то херни.
Думать невозможно, работать невозможно.
Закрываешь окно.
Работаешь.
Душно.
Мрачно раздумываешь.
Открываешь окно.
Пыльной оплеухой влетает грохот мусороуборочной машины, знакомая автомобильная сигнализация от соседнего дома, истошные вопли детенышей из песочницы, гнусавые крики их мамаш и машины, машины, машины…
Плюешь.
Чертыхаешься.
Закрываешь окно.
Работаешь.
По лбу течет и капает с бровей.
Стекает по груди на живот и собирается маленьким прудиком в пупке.
Ждешь, пока в нем заведутся лягушки.
Открываешь окно.
Грохот сгружаемой тары, жизнерадостный мат грузчиков, какой-то идиот под окнами упорно и яростно визжит колесами, запах паленой резины, пьяный гогот, снова визг, еще гогот, еще паленая резина, звенит стекло, мат.
Четко, внятно, с расстановкой и выражением проговариваешь половину своего инвективного словарного запаса.
Закрываешь окно.
Работаешь.
Сидишь как дурак в мокрых штанах.
Снимаешь штаны и сидишь как дурак без штанов.
Звонок в дверь, дверь открывают, кто-то пришел.
Как дурак натягиваешь мокрые штаны на мокрую жопу.
В дверь заглядывают и вежливо здороваются.
Кисло отвечаешь.
Как дурак работаешь.
Понимаешь, что не как дурак, а просто дурак.
Именно дурак, без всяких «как».
Только дурак может сделать три опечатки в одном слове, свести все слои в один и беззаботно сохранить в джипеге три дня работы.
Рычишь как узбекский дворник русским матом.
Открываешь окно.
Плюешь туда от души, вслед сладострастно высыпаешь пепельницу, швыряешь баллон от минералки, высовываешь язык и бешено вращаешь глазами в дома напротив.
Тихо хихикаешь.
Закрываешь окно.
Идешь сдаваться в больницу на курс галоперидола, циклодола, сонапакса и душа шарко.

Теги: Жестом по мимике москва ненаписанное плевательница слова

В прошлом месяце какая-то сволочь со страшной силой тянула с моего блога трафик.
Уж что тянули — музыку или картинки, не знаю, но натянули столько, что хостер хмуро погрозил мне пальцем.
Спасибо, был конец месяца и денег за перерасход не взял.
Ну, надо как-то посмотреть, кто и что тянет, чтобы это дело устаканить и пресечь на фиг.
А выяснить как? Статистики у меня никакой нет, если не считать рамблера, который что он есть, что его нет.
Думаю, надо гугловскую аналитику подключать. Там, вроде все есть, что только может быть.
Код скачал, поставил и забыл.
Через неделю вспомнил. Решил зайти посмотреть, что же мне там интересного покажут.
Полчаса уныло там бродил, глядел, кнопочки разные нажимал, красивые рисунки смотрел, и в итоге в очередной раз понял, что я и любая статистика несовместимы.
Как маринованные огурцы с молоком.
Во-первых и главных, оно мне все надо, как собаке пятая нога.
Смотреть, сколько когда и куда заходили и что читали, мне всегда было, как до лампочки ильича.
Во-вторых, чтобы вычленить что-нибудь членораздельное из всех гугловских графиков, таблиц и прочей хрени, надо обладать явно не моим складом ума.
Бо́льшую скуку на меня навевают, наверное, только бухгалтерские документы, офисные инструкции и доклады с пленумов цк кпсс.
Словом, захлопнул раззевавшуюся челюсть, закрыл гугол и плюнул на это дело слюной.
Проще заплатить за перерасход трафика, чем клевать носом перед монитором, пытаясь разобраться в этой херне.
Короче, не вышло из меня сеошника.
И как гора с плеч свалилась.
Крылья за спиной выросли, легкость в членах необыкновенная и рефреном где-то далеко в голове хор мелодично тянет: «А гребись оно конем, ай да гребись оно конем, конем удалым, лихим, буланым. Ой еси, да гой еси, да лихим буланым…»

Теги: Всячина интернет ненаписанное слова

Все же я скажу, что ходить под углом в сорок пять градусов неудобно.
Это не дорога в сорок пять градусов, это я в сорок пять.
Ветер такой, что иначе на фиг с копыт на спину сразу опрокидывает.
Подумал, что ежели полы расстегнутого плаща пристегнуть к лодыжкам и руки раскинуть, то парусности хватит на то, чтобы взлететь.
Красиво это не будет, и приятно не будет, но на несколько метров отнесет.
Жопой в грязь.
И хорошо, если жопой.
Но все же «взлететь над суетой» и все такое…
И вообще, почему мелкоходящему и низкопрыгающему человекообразному непременно хочется летать?
И почему ему этого не дано?
А потому и не дано, что дай псевдосапиенсу еще и в небо забраться, он давно бы уже все так изгадил, что жизни на земле тоже давно бы не было.
Кончилась бы.
Это сейчас ему нужны сложные приспособления чтобы в окно на второй этаж залезть.
Или, скажем, на эверест какой вскарабкаться.
И то ведь вскарабкается, сука, и насрёт на эвересте.
Помечая таким образом свое превосходство над законами природы.
Урод божемогий.
Представь теперь, что было бы, если бы этому уроду не надо было долго и муторно туда карабкаться.
Все в говне бы было.
Все!
В прямом и в переносном.
Там хорошо, где нас нет.
Вот где нет, там и хорошо.
Да только все меньше и меньше остается того, где нет.
Всюду уже пролезли, как тараканы, заполонили все.
Тараканы-то хоть лазают не со скуки, а с голодухи.
Пожрать ищут.
А сапиенс жратву и без того уже не знает куда девать.
Скучно ему.
Тянет его на эверест залезть для остроты ощущений.
И нагадить.
Умел бы сапиенс летать, жить невозможно было бы.
Сидишь себе у окна между двадцатым и пятнадцатым, вирши высокоромантические сочиняешь, и, на тебе — морда в окне вся в щетине и глумливости закурить просит.
Ну натурально табуретом морде прямо в щетину, да поздно уже — муза в беспамятстве где-то между креслом и столом, настроения никакого, вдохновение выдохлось, романтизм скукожился и опал, рифма ушла.
Хорошо, что стихи не пишу.
Но, главное, хорошо, что человек не летает.

Теги: Жестом по мимике из жизни нежитей ненаписанное слова