Pepsimist

Селедка, вкусная и питательная рыба, богатая жиром, фосфором и костями. Специфический ее пряный запах способен приводить в бесчувствие мух и мелких млекопитающих на расстоянии до десяти метров. Более крупные особи способны выдерживать нахождение в этой атмосфере даже до нескольких часов.
Пока селедка не приобрела еще своего специфического запаха, она плавает в морях и океанах, как и все прочие рыбы и морские животные. Ничем особенным она из общей массы ихтиологической общественности не выделяется.
Потребности её скромны, запросы мелки, недовольства не выражает, беспокойства не причиняет, большим умом не отличается.
Любит тихие заводи, густые заросли и плодородное дно, к которому и опускается на выходные дни с целью порыть его мордой и покопать плавниками.
Любит хоровое пение русалок, которым с удовольствием подпевает в меру своих ограниченных вокальных способностей.
Держаться предпочитает большими косяками, стаями и стадами. В невод идет покорно, руководствуясь принятыми среди селедок правилами: «Так надо» и «Положено».
Пуглива. Опасается всех прочих морских рыб и животных, даже гораздо более мелких и слабых, не говоря уже о крупных представителях ихтиологической общественности.
Основополагающая философская концепция селедок проста, бесхитростна и выражается общепринятым у них массовым девизом и жизненным принципом: «Как бы чего не вышло»
Словом, селедка, это мелкая, тихая, безобидная рыба идеально подходящая на роль простой, немудреной закуски к водочке и вареной картошечке. Хороша с черным хлебом, зеленым и репчатым луком, маслицем и уксусом.
Готовится быстро, в соленом и маринованом виде хранится долго.
Наряду с планктоном, служит одним из основных видов питания большей части морских животных, рыб и людей.

Из книги «Ихтиология и ихтиологическая кухня, рассказанная Пепсимистом»

Теги: Ихтиология животные ненаписанное слова

По барханам, верхом на одногорбых верблюдах носились стаи нефтяных шейхов в белоснежных бурнусах с калашниковыми в руках.
— Что это? — спросил Шнойбелев.
— А это арабское народное развлечение — салочки а ля рюс. По-арабски: «Кто не спрятался, я не виноват». Очень популярное развлечение среди местных нефтяных магнатов и олигархов. — ответил Бляхлин.
— Да какие тут олигархи? — удивился Шнойбелев.
— А олигархи тут наши. Заскакивают время от времени на верблюдах попрыгать да пострелять от души. Дома-то все больше их отстреливают, а тут, видишь, как оттягиваются длинными очередями.
Из за бархана, взметая тучи песка и пыли вылетела дюжина всадников.
Затрещали автоматные очереди, в ответ глухо ударяли длиннющие мамлюкские карабины с тончайшей гравировкой и серебряной инкрустацией.
В воздухе носились крики «Аллах акбар!» и «Ага, бля!»
Несмотря на чрезвычайную активность перестрелки ни убитых ни раненых видно почему-то не было.
— Они холостыми стреляют что ли? — поинтересовался Шнойбелев.
— Почему холостыми, очень даже боевыми. А мимо бьют, потому что у них инстинкт профессиональный срабатывает.
— Что за инстинкт?
— Ну как… Ведь ежели ты делового партнера своего ухлопаешь, то с кем потом дела вести будешь? У него нефть, у тебя алюминий. У тебя нефть, у него алмазы. У тебя алмазы, у него бабки. У тебя бабки, у него еще бабки. Вот потому все мимо и получается. Как ни целься, как ни старайся, а рука сама ствол в сторону отводит.
— Ага… — Шнойбелев поднял брови, — Интересные вещи рассказываешь. Да только что-то слабо верится в эти шехерезадные сказки. По-твоему олигархи самые мирные и безвредные граждане? Чушь какая-то, братец!
— А я не говорил, что они для всех безвредные. Они для себя безвредные. Он ведь если араба этого из седла пулей вышибет, то вроде как себя ранил. А какой дурак станет за здорово живешь в себя пулю пускать? Никакой не станет. Тем более, если не дурак. А дураков здесь нет. Это уж ты мне поверь. Всякой твари по паре есть, но вот дураков нет.
— Ага, сплошные собаки Павлова с повышенным рефлексом выживания. — сплюнул на песок Шнойбелев.
— Чего ж тут плохого? — удивился Бляхлин, — Всем бы такие рефлексы, так знаешь, как жили бы!
— Как? — зло сказал Шнойбелев.
— А так, как живет широкая бахрейнская общественность.
— И как это, интересно, живет бахрейнская общественность? — скептически скривился Шнойбелев.
— А вот это отдельная песня. — мечтательно произнес Бляхлин, — Песнь песен, я бы даже сказал.
Шнойбелев и Бляхлин развернули тонкие шерстяные одеяла, и вынув из них чистенькие винтовки с мощной оптикой, устроились поудобнее на горячем песке и приложили глаза к окулярам.
— Ну что, споем? — спросил Шнойбелев.
— А то! — откликнулся Бляхлин, и мягко передернул затвор.

Теги: Жестом по мимике автография ненаписанное слова

Поглядишь по сторонам - сплошь друзья, милые доброжелательные люди преисполненные любви к ближнему своему.
И эту любовь они отстаивают с автоматами Калашникова в руках.
И чем больше в них любви, тем плотнее огонь.
И добро у них всегда с кулаками.
А в кулаках большой обоюдоострый топор.
И с зазубринами, чтоб лучше цепляло.
Как кому по башке зацепило, так сразу человеку просветление настало, что любовь к ближнему, это наипервейшее дело, а не интеллигентские штучки вроде милосердия или там взаимопонимания!
А кто не согласен, того порубать к чертовой бабушке в салатную крошку вот этим самым топором, орудием и символом любви.
А как же! Любовь это вам не пацифистские сюсюканья!
Любовь требует силы, жесткости и решительности!
Кто не с нами любит, тот против нас любит.
А значит в капусту его, в крошку!
Так что, вот оно и есть, что добро с кулаками, а любовь с топором. Обоюдоострым.
И поди, поспорь.

Теги: Манжеты ненаписанное слова

Осьминоги очень замкнутые животные. У них очень умные и печальные глаза. Глаза у них такие потому, что осьминоги философы. Они часами сидят на дне океана зарывшись в песок и думают. От этого у них такая большая голова. Когда голова слишком сильно раздувается от количества мыслей, осьминоги начинают мысли записывать, чтобы вернуть голове первоначальный размер. Для этого они все время носят с собой большой запас чернил. Как все философы, осьминоги бывают странными с точки зрения рыб, моллюсков и прочей морской общественности. Осьминоги хотят жить не как все, они хотят жить по-своему, внутри своей философской концепции и быть сводобными от ихтиологических установок и табу. Поэтому они курят много конопли, слушают ямайскую музыку и носят длинные толстые дреды. Глупые и недалекие люди привыкшие все мерить на свой аршин, принимают эти дреды за ноги. Потому и дали осьминогам такое глупое и оскорбительное название. Но осьминоги на то и философы, чтобы не обращать на такие мелочи внимания. Они пишут растаманские стихи, слушают регги, курят траву, размышляют над мироустройством и очень довольны, живя внутри своей философской концепции. От того у них такие умные глаза.
Первые поколения осьминогов, еще до нашей эры, очень любили большие растянутые свитера, хайры, клеша, шузы и рубашки с огурцами. Но страсть к траве, музыке, поэзии и размышлениям присутствовала у осьминогов всегда.
На то они и осьминоги.

Из книги «Ихтиология и ихтиологическая кухня, рассказанная Пепсимистом»

Теги: Ихтиология животные ненаписанное слова

В море-окияне живут большие-большие рыбы-киты.
Киты похожи на очень больших головастиков с большим-большим ртом.
С другой стороны, они похожи на сквер у Большого театра, потому что в спине у них есть дырка, через которую они любят пускать воду высокой струей. Через какую дырку они пускают другие струи науке ихтиологии не известно.
Еще киты похожи на коров, потому что как и коровы, они не кушают мяса. Но и на коров они похожи не совсем, потому что не жуют сено и траву. По-правде сказать, им и жевать-то нечем, потому что у них нет зубов. Для китов это хорошо тем, что они не страдают кариесом и им не надо смотреть рекламу зубной пасты и тратиться на алчных стоматологов.
Еще киты похожи на боцманов, потому что носят огромные усы. Но и на боцманов они похожи не совсем, потому что усы они носят не снаружи, как боцманы, а внутри, во рту. Усы во рту они носят потому, что снаружи в густых усах сразу заводятся рачки, моллюски, мурены и медузы. Поэтому свои густые и длинные усы киты прячут во рту. Киты, хоть и большие, но умные животные, и они придумали использовать усы, как сито, через которое они процеживают океанскую воду, в которой кишмя-кишат маленькие-маленькие животные, которые называются планктоном. Планктон очень похож на блох, вшей, клещей и сперматозоидов. Планктон, это самые маленькие животные, которые водятся в океане. Вот так и получается, что самое большое водное животное питается самыми маленькими. В чем явно прослеживается символический смысл и ярко видна неизбывная мудрость природы.
На этом символизм и мудрость заканчивается, потому что не самые крупные и не самые мелкие, но самые отвратительные земные животные - люди, так любили кушать китовое мясо, что чуть не скушали их всех. Люди плавали по океану на больших кораблях, кидали в китов большие острые копья с зазубринами, стреляли в них из больших железных пушек большими железными стрелами. Потом они разрезали убитых китов большими-большими железными ножиками на маленькие кусочки и запаивали в маленькие железные баночки, которые продавали в своих магазинах. Баночки назывались консервами, стоили не дорого и поэтому вечно голодные люди охотно их покупали, чтобы сьесть маленький кусочек самого большого морского животного. Потом редкие умные люди запретили всем остальным не очень умным людям убивать и кушать китов. Потому что людей много и кушать им хочется всегда, а китов мало и им совсем не хочется, чтобы их кушали. Тем более, люди.
Да и мясо у китов, по-правде сказать, не вкусное. Жесткое и волокнистое.
Вот поэтому и плавает еще в море-окияне рыба-кит похожая на головастика с усами.

Из книги «Ихтиология и ихтиологическая кухня, рассказанная Пепсимистом».

Теги: Ихтиология люди ненаписанное слова

Кальмары, морские животные наподобие полупрозрачного огурца с крылышками и гроздью сосисок на конце. Плавают быстро сосисками назад, крылышками вперед. Могли бы наоборот, но не хотят из принципа. Кальмаров отличает скверный характер. Упрямы, коварны и скрытны несмотря на отстутствие мимикрических способностей. Переговариваются между собой посредством ими же специально разработанного цветосветового кода, наподобие смеси морзянки с цветомузыкой. Под цветомузыку приспособили всю тушку, которая мигает, сверкает и переливается всеми цветами радуги, чтоб никто ничего не понял.
Между сосисками прячут здоровенный попугайный клюв, которым могут оттяпать все, до чего дотянутся. Для дотягивания используют сосиски именуемые щупальцами.
Гигантские кальмары кровожадны и любят полакомиться акульими плавниками, поэтому акулы стараются кальмаров избегать невзирая на свои полторы тыщи зубов. Один гигантский кальмар одним клювом рвет акулу в клочья пополам. Если акула не успеет раньше его сожрать. Но гигантских кальмаров мало и они ленивы, поэтому акулы особенно на их счет не беспокоятся. Акулы сильны, но обычные кальмары хитры, подлы и свирепы в своей трусости. Поэтому на акул налетают большими стаями сразу со всех сторон деморализуя их яростной цветомузыкой и оглушительным треском клювов.
Кальмары очень не любят попугаев, презирая их за блеклость красок, но ревнуя к клювам, которые у попугаев в свое время сами же и украли. В целях самоутверждения и самооправдания выдвинули теорию всемирного попугайского заговора, где утверждают, что это именно попугаи украли у них, кальмаров идею клюва и теперь нагло клюют всех, плюя на этих всех сверху вниз ядовитой слюной. И что именно поэтому теперь попугаи летают по пальмам и питаются финиками с кокосами, а они, кальмары вынуждены влачить жалкое существование во глубине холодных вод, перебиваться с сельди на криль.
Специально созданные немногочисленные, но натренированные отряды кальмаров-истребителей передвигаются у береговой линии, подкарауливая пролетающих низко над водой попугаев. Тогда стремительно и внезапно выпригивают из воды мускулистыми сосисками вперед, хватают попугая и утаскивают под воду. Захваченных таким образом попугаев тащат в глубину на оборудованную для таких случаев на дне океана площадь с большим ритуальным камнем. После чего все кальмары собираются на этой площади, долго и яростно переливаясь тушками, после чего забивают попугая галькой и ядрами с затонувших кораблей. После этого размахивая сосисками и виляя крылышками исполняют ритуальный танец.

Из книги «Ихтиология и ихтиологическая кухня, рассказанная Пепсимистом»

Теги: Ихтиология жестом по мимике животные ненаписанное слова

Когда подлец имеет бычью шею, красную морду и пудовые кулаки, то его легко ненавидеть и вызывать на дуэль, бросив на пыльные боты строительную рукавицу.
А то вдруг видишь перед собой несчастное создание с кучей комплексов, жалкой шейкой, да еще не могущее выговорить ни слова без судорог и брызганья слюной, и как-то сразу становится жалко и брезгливо.
И хочется плюнуть, и бурча про себя перегоревшие матюги, оставить его помирать собственной недалекой смертью.
Не бить же, в самом деле, калеку убогого, не по-божески как-то, стыдно и противно.
Так вот интеллигентски рефлексируешь, кулаки в карманы засовываешь, и поворачиваешься от него уйти, от убогого.
А он тебе заикаясь и суча ножками, шило в спину сует тонкой своей ручкой.
Так что, господа, надо иногда плевать на свою проклятую интеллигентность и врожденное уважение к сирым и убогим, и давить гниду, невзирая на размеры и скрюченные ножки.
Не смотреть на форму, глядеть внутрь, в суть её, гнидную, подлую.
И каблуком.

Теги: Манжеты автография жестом по мимике ненаписанное слова