Михаил Жванецкий - Мы

05.04.2013

Наши люди стремятся в Стокгольм (Лондон и так далее) только для того, чтоб быть окруженными шведами.
Все остальное уже есть в Москве. Или почти есть.
Не для того выезжают, меняют жизнь, профессию, чтоб съесть что-нибудь, и не для того, чтоб жить под руководством шведского премьера…
Так что же нам делать?
Я бы сказал: меняться в шведскую сторону. Об этом не хочется говорить, потому что легко говорить.
Но хотя бы осознать.
Там мы как белые вороны, как черные зайцы, как желтые лошади.
Мы непохожи на всех.
Нас видно.
Мы агрессивны.
Мы раздражительны.
Мы куда-то спешим и не даем никому времени на размышления.
Мы грубо нетерпеливы.
Все молча ждут пока передний разместится, мы пролезаем под локоть, за спину, мы в нетерпении подталкиваем впереди стоящего: он якобы медленно переступает.
Мы спешим в самолете, в поезде, в автобусе, хотя мы уже там.
Мы выходим компанией на стоянку такси и в нетерпении толкаем посторонних. Мы спешим.
Куда? На квартиру.
Зачем? Ну побыстрее приехать. Побыстрее собрать на стол.
Сесть всем вместе….
Но мы и так уже все вместе?!
Мы не можем расслабиться.
Мы не можем поверить в окружающее. Мы должны оттолкнуть такого же и пройти насквозь, полыхая синим огнем мигалки.
Мы все кагэбисты, мы все на задании.
Нас видно.
Нас слышно.
Мы все еще пахнем потом, хотя уже ничего не производим.
Нас легко узнать: мы меняемся от алкоголя в худшую сторону.
Хвастливы, агрессивны и неприлично крикливы.
Наверное, мы не виноваты в этом.
Но кто же?
Ну, скажем, евреи.
Так наши евреи именно так и выглядят…
А английские евреи англичане и есть.
Кажется, что мы под одеждой плохо вымыты, что принимать каждый день душ мы не можем.
Нас раздражает чужая чистота.
Мы можем харкнуть на чистый тротуар.
Почему? Объяснить не можем.
Духовность и любовь к родине сюда не подходят.
И не о подражании, и не об унижении перед ними идет речь… А просто… А просто всюду плавают утки, бегают зайцы, именно зайцы, несъеденные.
Рыбу никто свирепо не вынимает из ее воды.
И везде мало людей.
Странный мир.
Свободно в автобусе.
Свободно в магазине.
Свободно в туалете.
Свободно в спортзале.
Свободно в бассейне.
Свободно в больнице.
Если туда не ворвется наш в нетерпении лечь, в нетерпении встать.
Мы страшно раздражаемся, когда чего-то там нет, как будто на родине мы это все имеем.
Не могу понять, почему мы чего-то хотим от всех, и ничего не хотим от себя?
Мы, конечно, не изменимся, но хотя бы осознаем…
От нас ничего не хотят и живут ненамного богаче.
Это не они хотят жить среди нас.
Это мы хотим жить среди них.
Почему?
Неужели мы чувствуем, что они лучше?
Так я скажу: среди нас есть такие, как в Стокгольме.
Они живут в монастырях. Наши монахи — шведы и есть.
По своей мягкости, тихости и незлобливости.
Вот я, если бы не был евреем и юмористом, жил бы в монастыре.
Это место, где меня все устраивает.
Повесить крест на грудь, как наши поп-звезды, не могу. Ее сразу хочется прижать в углу, узнать национальность и долго выпытывать, как это произошло.
Что ж ты повесила крест и не меняешься?
Оденься хоть приличнее.
«В советское время было веселей», — заявил парнишка в «Старой квартире».
Коммунальная квартира невольно этому способствует.
Как было весело, я хорошо знаю.
Я и был тем юмористом.
Советское время и шведам нравилось.
Сидели мы за забором, веселились на кухне, пели в лесах, читали в метро.
На Солженицыне была обложка «Сеченов».
Конечно, было веселей, дружней, сплоченнее.
А во что мы превратились, мы узнали от других, когда открыли ворота.
Мы же спрашиваем у врача:
— Доктор, как я? Что со мной?
Диагноз ставят со стороны.
Никакой президент нас не изменит.
Он сам из нас.
Он сам неизвестно как прорвался.
У нас путь наверх не может быть честным — категорически.
Почему ты в молодые годы пошел в райком партии или в КГБ?
Ну чем ты объяснишь?
Мы же все отказывались?!
Мы врали, извивались, уползали, прятались в дыры, но не вербовались же ж! Же ж!..
Можно продать свой голос, талант, мастерство.
А если этого нет, вы продаете душу и удивляетесь, почему вас избирают, веря на слово.
Наш диагноз — мы пока нецивилизованны.
У нас очень низкий процент попадания в унитаз, в плевательницу, в урну.
Язык, которым мы говорим, груб.
Мы переводим с мата.
Мы хорошо понимаем и любим силу, от этого покоряемся диктатуре и криминалу. И в тюрьме и в жизни. Вот что мне кажется:
1. Нам надо перестать ненавидеть кого бы то ни было.
2. Перестать раздражаться.
3. Перестать смешить.
4. Перестать бояться.
5. Перестать прислушиваться, а просто слушать.
6. Перестать просить.
7. Перестать унижаться.
8. Улыбаться. Через силу. Фальшиво. Но обязательно улыбаться.
Дальше:
С будущим президентом — контракт!
Он нам обеспечивает безопасность, свободу слова, правосудие, свободу каждому человеку и покой, то есть долговременность правил.
А кормежка, заработок, место жительства, образование, развлечение и работа — наше дело. И все.
Мы больше о нем не думаем.
У нас слишком много дел.


Юность

01.04.2013

Юность убежала, оставив после себя смятые простыни и легкий запах девичьего пота.

Юность
©photo Р. Дихавичюс 1968 г

Нишкни

22.03.2013

В Москве живут обрусевшие армяне… обрусевшие таджики… обрусевшие грузины… и ох*уевшие от всего этого русские…

У Ёгана зацепил. Верно сказано, а оттого тоскливо. И хрен с этим уже чего сделаешь. Да и не дай бог! Мы же все проблемы умеем решать только одним способом — топором.


На одном дыхании

16.03.2013

Я всегда говорил, что всех, выбивающихся чем-то или в чем-то из общей добропорядочной, политкорректной и законопослушной массы жизнерадостных трудящихся, всех, кто не соответствует кодексу строителя Светлого Будущего, всех, кто в чем-то не согласен с генеральной линией Великого вождя и Любимого руководителя, всех, кто сомневается, всех, кто недоволен, всех, кто подрывая устои государственности и национальной идеи, поддавшись подлой пропаганде врагов нашей Великой Партии и Правительства осмеливается иметь мнение отличное от генеральной линии Партии и единодушного мнения всего прогрессивного человечества в лице Великого вождя и Мудрого руководителя, всех этих изгоев, наймитов, врагов передового народа и просто евреев нерусской национальности необходимо нещадно истреблять посредством локальных общевойсковых операций, отдельных массовых зачисток и точечного коврового бомбометания, невзирая на местонахождение этих подонков общества.


О шишках

06.03.2013

Шишки бывают сосновые, еловые, хуевые и геморроидальные.

Шишки бывают сосновые, еловые, хуевые и геморроидальные.


Национально-архитектурное

03.02.2013

Хорошо сказал.

«Вам, русским, категорически не хватает солидарности. Мы, восточные люди, как глина, из нас можно очень прочные здания лепить. Европейцы как кирпичики, если есть раствор, отличные домики получаются. А вы как песок в пустыне. Дунет ветер, и понеслись черт знает куда. А нет ветра, так вас с места не сдвинуть».

Японский политолог и русист Сигэки Хакамада

Сигэки Хакамада


И судьба, и труба, и песни

19.01.2013

Можно читать начиная с любого места, произвольно перескакивая в другие абзацы, начиная фразу и заканчивая ее другой, да вообще, читать как угодно, хоть по диагонали, хоть в обратном порядке, хоть обчитывая по краям.
Бессмертное.

Стащил у karbinerkurz

ЧВС. Виктор Степанович ЧерномырдинДа, те из нас, кто выживут - сами потом будут смеяться!

Хочу глубоко поблагодарить за выраженное доверие по поводу назначить меня послом на нашего соседского брата Республика Украина. Hадеюсь и дальше укрепить надежную двустороннюю связь, которую давно кое-кому пора наладить, а не так чтобы…

И хорошо, что есть… А то взяли моду, кому не лень, и каждый еще и больше норовит… А раньше где были? Когда думать было надо, а не резать сплеча семь раз… А сейчас спохватились, забегали. И все сзади оказались. В самом глубоком смысле. А Черномырдин предупреждал. И не просто, а не просто…

Потому что знал и видел, как в воду. И что? Да ничего. А у нас ведь как? Сегодня ничего, завтра ничего, а потом спохватились - и вчера, оказывается, ничего. И с кого спросить, я вас спрашиваю? Эти там, те тут, а тех до сих пор никто ни разу… А они, вот они где уже у меня.

А народ, он ведь все чувствует. И украинский, может, еще лучше других. И не надо: Черномырдин то, Черномырдин сё. Черномырдин никогда и нигде, а всегда и везде… И всем. И когда надо было, пять лет бессменно, между прочим, а не то что… А эти, которые больше всех, где они? Сказал бы, этими вот, как говорится, руками. И до сих пор, и всегда буду, есть и был… Хотя иной раз бываю.

Hо сейчас не об этом надо думать. Сейчас надо всем вместе. У нас ведь все общее. И судьба, и труба, и песни. Да, трудно, да, плохо, но мы-то здесь. Потому что это наш дом. И Россия, и Украина, как ни назови. А кто кому должен, тут еще надо разобраться. Потому что все всем должны. Мы тут с Леонид Данилычем даже считать не начали, а уже сбились. Hо мы подсчитаем, и тогда все узнают. И мы в первую очередь. А если кто слишком умный, пусть сам считает, а мы потом проверим. И доложим, куда попало.

Теперь что касается спорных вопросов. Вопросы есть, спора нету. То есть спор есть, вопроса нету. Значит, надо решать. И не так, с налету, а на трезвую голову. Hас ведь тут полтораста миллионов. И вас пятьдесят. И если каждый начнет, что тогда? Двести… Это ведь учитывать надо. А в Китае вообще полтора миллиарда. Hу и куда их всех? Правильно Тарапунька Пушкину писал: "Як умру, то поховайте на Украйне милой…" А это еще когда было. И вот с тех самых пор кому-то чешется.

Hасчет перспектив хочу сказать. Это на сегодня самое важное. И не важно, Черномырдин или кто… Да кто бы ни был. Потому что, когда мы с Гором комиссию создавали, все были, но не сразу. Комиссия уже потом появилась… В процессе создания. И работа там продолжается до сих пор, но уже с обратной перспективой, на новом качественном уровне. Hужно вперед смотреть, а не под ногами путаться, людей от дела отрывать.

Зачем нам все это? Особенно сегодня, когда во всем мире все уже давно, кроме нас. Только мы да эти… не хочется называть здесь… Да над нами смеются уже все. И правильно, и поделом. Hо мы докажем и уже доказали. Потому что можем. Потому что должны. А раз должны, значит, надо. И на этом я бы хотел… И хочу… И буду хотеть.