Pepsimist

А ведь все помню. И баночки сайры в столах заказов, и очереди за гречкой по пакету в одни руки, и самиздатовские книжки, и зарплату в 78 рублей, и штаны «самострок» по рекомендации, и целлофановые пакеты на ногах, и таинственные общесетевые апельсины…
И хорошее тоже помню, но оно всё — сугубо личное.

Лекция Татьяны Толстой в Политехе
«Куда делся "совок", когда исчез Союз»

Поехать никуда было нельзя. Это отдельный сюжет о том, как ты пытаешься, думаешь: ну вот, например, в Болгарию. Курица не птица, Болгария не заграница, это известно, но все-таки. Пытаешься купить туристическую путевку: Болгария, ГДР, Чехословакия до 1968 года. Пытаешься это купить – ты должен проходить какие-то организации: партком твоего института, если ты где-то в институте работаешь или учишься (если студент — по-моему, безнадежно), в райкоме комиссии, еще где-то. Тебя обязательно зарежут на одной из этих стадий, тебе пройти не дадут. При этом ты должен сдать анализы крови и мочи, еще какие-то энцефалограммы — зачем, неизвестно. Тут начинался абсурд: сидят пенсионеры в этой комиссии, ты приходишь, и пенсионеры тебя допрашивают: «А каково международное положение в Уганде?» — «Ужасное».
[…]
Вот есть улица Волхонка в Москве, она у разных людей ассоциируется у людей с разными вещами. Для одних это Пушкинский музей, конечно, для других — Институт философии, для третьих — в этом здании, в Институте философии, жил Пастернак. А для меня Волхонка — это место, где поздним ноябрьским вечером, в сгущающихся сумерках и заметаемая снежной крупкой, я шла с двумя малыми детьми и вдруг вижу, что в магазине дают гречку. И человек всего пятнадцать в очереди, ничего страшного — какой-то час постоять. А самое главное, что ее дают 2 килограмма в одни руки, а у нас этих одних рук три, значит, шесть килограмм гречки я сейчас получу! Это же можно зиму перезимовать на шесть килограмм гречки, это неслыханно, я никогда этого не забуду. Какое счастье, что я взяла двух маленьких детей с собой. А я их волочила как раз в художественный кружок в Пушкинском музее — да пропади он пропадом, все равно ничего хорошего из этого кружка не вышло — их отучили рисовать навсегда! Но я их держала за руки: вот они, дети-то! И хотя стояли женщины, у них тоже дома были маленькие дети, но предъявить-то было некого, а я предъявила. Эти вещи не забываются никогда, и я никогда не забуду улицу Волхонку и счастье, которое мне на ней открылось.
© источник

Под катом

Теги: Всячина видео совок ссср

Опубликовал:  . 20.04.2012 (Пятница) 22:24 пп Раздел Всячина. Комментарии RSS.