Архив Декабрь, 2014

Три сапога пара

Вторник, Декабрь 23rd, 2014

22 декабря Патриарх Кирилл наградил Д. Киселева и О. Добродеева орденом II степени за грехи I степени.
Нежить триединая: Ктулх Свистец, Ктулх Бздын, Ктулх Уд Кривой
Три сапога пара


И я отвечу: чтобы да, так нет

Понедельник, Декабрь 22nd, 2014

Фейсбук все же решил разрешить запретить разблокировать блокированную страницу навального, которую сперва решил запретить разрешать.
Твиттер свистнул у фейсбука это решение и отмежевался от объединения с блокировкой, громко сказав «нет», чем подтвердил свое твердое «да».

И я отвечу: чтобы да, так нет


О круговороте колясок в природе

Суббота, Декабрь 20th, 2014

Помню такие коляски. Наверное, и меня в такой же возили, потому что на даче в сарае стояла ровно такая же. Когда мне было уже лет пять-шесть, на нее ставили алюминиевый молочный бидон, купленный за бутылку у грузчика местного сельпо, и с этим бидоном ходили на станцию за керосином. Если керосина в доме пока было в достатке, то бидон на коляске заменяли обычной металлической канистрой. Керосин на станцию привозили раз в неделю. Приезжала цистерна, сливала через шланг керосин в здоровенный железный бак, стоявший в ржавом металлическом гараже. К баку приставляли деревянную лестницу, на нее взбирался небритый мужик в телогрейке, и большим стальным блестящим ковшом на длинной деревянной ручке разливал керосин покупателям. И мы с полным бидоном, отчаянно воняя керосином толкали коляску в горку до самого дома. Бидон перетаскивали безопасное место, а коляску снова ставили в сарай, до следующего раза.
Когда со временем коляска окончательно развалилась, ручку все же приспособили где-то в хозяйстве, а остов и колеса забрал сосед, и собрал на их основе две тележки для перевоза по участку то ли перегноя, то ли навоза, то ли еще чего-то в этом роде.
В Совке ничего не выбрасывалось, все в дело шло.

О круговороте колясок в природе


Новый взгляд на старое видение

Четверг, Декабрь 18th, 2014

И хмельные слезы пионерского счастья размазывая по сизой колючей щетине…

Неплохо, остроумно сделано.
Полная версия (с плохим звуком) есть здесь. Но думаю, что большинству достаточно и этого.


Жванецкое

Вторник, Декабрь 16th, 2014


ссылка на youtube

А я-то голову ломаю, отчего это все так дешевеет вокруг.
И ведь не подкопаешься, все правильно.
Вот, скажем, собирался я купить холодильник.
Когда собирался, он стоил 500 евро, а когда уже совсем собрался, он подешевел аж до 40 тысяч рублей.
Хоть и без холодильника, но довольный, что так повезло.
Месяц назад отдал бы 500, а сейчас отдал бы всего 40.
Но у меня и сорока нет.
Зато вчера были большие, но по 40, а сегодня маленькие, но по 80.
Или наоборот, это смотря как считать, по-людски или по-телевизионному.


Мне много лет, и от прожитой жизни два чувства остались – чувство страха и чувство голода: вечный голод и вечный страх!

Вторник, Декабрь 16th, 2014

Из телеинтервью Леонида Броневого журналисту Дмитрию Гордону.

«Все, что в Советском Союзе происходило, даже в самых страшных не описано сказках — это жуткий, абсурдный, затянувшийся на 70 лет фильм ужасов: настолько тяжелый, что мы до сих пор от просмотра его не отошли и ни к какой другой картинке привыкнуть не можем. Вы только внимание обратите: сколько о зверствах в сталинских лагерях известно, о баржах, которые вместе с инакомыслящими затапливали, о расстрелах прямо на рабочих местах, о миллионах сирот — детей врагов народа, а поди ж ты, находятся те, кто Волгоград вновь хотят Сталинградом назвать или на митинги компартии выходят, которую Ельцин лишь потому, что водка помешала, не запретил, и кричат: «Ста-лин! Ста-лин!». Дураки, вы хоть знаете, что кричите? Я страшную вещь скажу: даже Гитлер и то лучше Сталина! Да-да, и хотя Гитлера я ненавижу, уважаю на полграмма больше, потому что он хотя бы своих, немцев, почти не трогал, а этот косил всех подряд: и осетин, и грузин, и русских, и украинцев… Как чувствовал, что спустя десятилетия отыщется такой, как Зюганов, способный многомиллионному народу доказывать, что Сталин дороже и ценнее Пушкина, потому что сделал больше…

Я хотел быть услышанным! О том, как система, которую мы до сих пор воспеваем и восхваляем, травила людей (в лучшем случае — убивала, в худшем — убивать заставляла других), не просто напоминать нужно — необходимо! Чтобы не было к ней возврата, чтобы даже мысли такой ни в одной голове не возникало, что там, в том времени, хорошо было! — ну что хорошего может быть, когда полстраны сидит, а полстраны сажает?

Те, кто сажал, кстати, еще живы — это те, кто сидел, почти вымерли, а я, чье детство испоганено было, чье место рождения — прекраснейший Киев — отравлено и намертво с воспоминаниями о том связано, как разбросали нашу семью по всему Союзу (отец на Колыме лес валил, мать по городам и весям скиталась, я по миру пошел голоштанником), всегда говорил и говорить буду: не смейте, не смейте тосковать по аду — помнить нужно добро, а не зло!

Все наши беды, между прочим, от того, что добра мы не помним. Например, что получили за эту Победу те, кто воевал, кому они в результате нужны? Лет семь или 10 назад по телевизору сюжеты, снятые в России и Германии, показали: лежит старый наш фронтовик, без ног, в каком-то углу закопченном, рядом страшные, уродливые протезы валяются (кто только их сделал?), и потом — Мюнхен, уютный домик, клумбы с цветами, дорожки песочные… По одной из них к своему «мерседесу» старичок бодро шагает — бывший солдат вермахта: в жизни не скажешь, что обеих ног у него нет! Так кто победил, спрашивается, мы или они? Или наш товарищ Сталин и все последующие товарищи и господа, которым абсолютно наплевать на то, что кто-то здоровье на войне потерял, чтобы они разъезжали сейчас в дорогих машинах и часы за сотни тысяч долларов себе выбирали?

Нас, оборванцев, голодных, вшивых, сирых и убогих, в военные годы в республиках Средней Азии приютили. Узбеки, казахи, таджики пускали эвакуированных под крыши своих домов, последней лепешкой с ними делились, а теперь в Москве их детей и внуков за людей не считают, да и в Киеве, я уверен, едва завидев, брезгливо фыркают и этим унизительным словом «гастарбайтеры» обзывают. А почему бы русским — я спрашиваю — с «гастарбайтерами» за помощь эвакуированным не рассчитаться, компенсацию не выплатить — из нефтяных денег? Неужели они на нас тогда не потратились, или кто-то считает, что подметать улицы и штукатурить стены — единственное, на что «гастарбайтеры» эти годятся? Если так, то мы, победители, ничуть не лучше нацистов, деливших нации на высшие и низшие, — достойные дети отца народов, как ни крути…

Раздавать советы, как жить, права я не имею — в конце концов, и сам этого не знаю. Любой и каждый может упрекнуть меня в том, что получал в СССР премии, награды и звания, что отец мой одним из самых жестоких следователей киевского ОГПУ был, садистски людей допрашивал, деньги и показания выбивал… Ни пройденный путь, ни свою биографию я изменить не могу, но убежден, что в прошлое воз­вращаться нельзя, и ни один орден, ни одно в мире благо одной-единственной слезинки обиженного тобой человека не стоит.

Я благодарен за то, что высказался, и за то, что меня услышали, а если услышали и поняли остальные, значит, все было не зря — наша встреча, беседа, да и сама жизнь…»

В комментариях выложил остальные части интервью.
Надо смотреть и слушать.
Это не рекомендация, это императив.


Ссылка на youtube

2 и 3 части


Свобода, как колбасная шкурка

Понедельник, Декабрь 15th, 2014

Чем колбаса отличается от свободы слова?
Ничем — и того и другого могут лишить, но могут и дать.
И то и другое ты сам можешь у кого-то отобрать.
То и другое можно и производить и потреблять.
И тем и другим можно отравиться.
И то и другое в должных пропорциях приносит удовольствие.
Различие между ними лишь в том, что свобода многим не нравится или просто безразлична.
А колбасу любят все.
При всей своей несхожести колбаса и свобода поодиночке не существуют, и друг без друга чахнут, увядают и пропадают.
Как правило, вместе с теми, кто предпочитал колбасу.