Свекольный суп с булками

31.08.2014

Где-то сегодня попалось фотография российского меню, в котором борщ был стыдливо заменен замысловатой конструкцией: «суп из свекольного корня со сметаной».
Как славно, что та часть россии, которую она отважно пытается сейчас отвоевать обратно, имеет свой богатый язык, особенно в части кулинарной.
Горилку с перцовкой не перепутаешь, гарбуз с арбузом, и бульбу картошкой не заменишь, или галушки пельменями, как и свеклу буряком, а борщ нипочем не назовешь щами.
Вот супом из свекольного корня — запросто, а щами — ни-ни.
А то можно по щам схлопотать.
Зато теперь по-человечески и борща с чесночными пампушками не поешь, придется хлебать невнятный свекольный суп.
И запивать водкой, которой, как и стыда, много не бывает, а бывает только мало.

Суп из свекольного корня


Всякому приличному кайзеру нужна по меньшей мере одна война, а то он не прославится.

29.08.2014

Я молод — мне двадцать лет, но все, что я видел в жизни, — это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными мука

«Я молод — мне двадцать лет, но все, что я видел в жизни, — это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками. Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой, и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всем мире, это переживает все наше поколение. Что скажут наши отцы, если мы когда-нибудь поднимемся из могил и предстанем перед ними и потребуем отчета? Чего им ждать от нас, если мы доживем до того дня, когда не будет войны? Долгие годы мы занимались тем, что убивали. Это было нашим призванием, первым призванием в нашей жизни. Все, что мы знаем о жизни, — это смерть. Что же будет потом? И что станет с нами?»

«Когда мы выезжаем, мы просто солдаты, порой угрюмые, порой весёлые, но как только мы добираемся до полосы, где начинается фронт, мы становимся полулюдьми — полуживотными.»

«Война сделала нас никчёмными людьми. Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей жизни. Нам было восемнадцать лет, и мы только еще начинали любить мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну.»

«Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой.»

«Они всё ещё писали статьи и произносили речи, а мы уже видели лазареты и умирающих; они все еще твердили, что нет ничего выше, чем служение государству, а мы уже знали, что страх смерти сильнее.
До какой же степени лжива и никчёмна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови, если она допустила, чтобы на свете существовали сотни тысяч таких вот застенков. Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.
Война сделала нас никчемными людьми.»

«Мы убивали людей и вели войну; нам об этом не забыть, потому что находимся в возрасте, когда мысли и действия имели крепчайшую связь друг с другом. Мы не лицемеры, не робкого десятка, мы не бюргеры, мы смотрим в оба и не закрываем глаза. Мы ничего не оправдываем необходимостью, идеей, Родиной — мы боролись с людьми и убивали их, людей, которых не знали и которые нам ничего не сделали; что же произойдет, когда мы вернемся к прежним взаимоотношениям и будем противостоять людям, которые нам мешают, препятствуют? <…> Что нам делать с теми целями, которые нам предлагают? Лишь воспоминания и мои дни отпуска убедили меня в том, что двойственный, искусственный, придуманный порядок, называемый «обществом», не может нас успокоить и не даст нам ничего. Мы останемся в изоляции и будем расти, мы будем пытаться; кто-то будет тихим, а кто-то не захочет расстаться с оружием.»

«…Кропп — философ. Он предлагает, чтобы при объявлении войны устраивалось нечто вроде народного празднества, с музыкой и с входными билетами, как во время боя быков. Затем на арену должны выйти министры и генералы враждующих стран, в трусиках, вооружённые дубинками, и пусть они схватятся друг с другом. Кто останется в живых, объявит свою страну победительницей. Это было бы проще и справедливее, чем то, что делается здесь, где друг с другом воюют совсем не те люди.»

«Всякому приличному кайзеру нужна по меньшей мере одна война, а то он не прославится.»

Эрих Мария Ремарк «На западном фронте без перемен»


Саграда Фамилия в 2026 году

28.08.2014

Все, если не видели сами, то хотя бы слышали о Церкви Святого Семейства, она же Саграда Фамилия. Детище архитектора Антонио Гауди возводится уже 131 год и конца этому долгострою не видно. Хотя по оптимистическим прогнозам закончить его должны году в 2026. Но посмотреть на результат можно уже сейчас. Очень любопытно.


Повеселились и хватит

26.08.2014

Повеселились и хватит


Духовность vs бездуховность

25.08.2014

Кто его знает, насколько это все правда, а насколько нет.
В Майями не был, на улицах там не падал, то есть своего опыта не имею. В Питере тоже.
В Москве пару раз приходилось, но не на улице, а в помещениях.
Не знаю, большое ли это имеет значение, но думаю — значительное.
В помещении все рядом, близко, и сделать вид, что не видишь, сложнее.
И уйти нельзя — очередь потеряешь.
Если же на улице, то ты всем пофиг.
Решат, или пьян, или наркоман, или чаще всего, просто неохота связываться.
Что, собственно, и подтверждает это видео.


Город типа сортир

24.08.2014

С маршами, горнами и фанфарами в парке имени отдыха открыли отреставрированный туалет типа сортир.
А скорее даже, типа загородного дворца садовника какого-нибудь мелкого государственного служащего при кремле.
Денег освоено немерено, труда вложено неимоверно, времени затрачено несчитано.
Впору водить туда организованные группы туристов, дабы полюбовались на величие и местечковый шик.

Город типа сортир

Одновременно с этим тихой сапой без каких-либо разрешений и тем более заявлений снесли один из интереснейших домов Москвы, чудесный образец модерна.
Таким он был.

Тверская 22-1

А это место, на котором он стоял. Ничего не оставили, ни камешка, ни кирпича. Паскуды.

Тверская 22-1


Римское бордельное бабло

24.08.2014

Спинтрия — жетон размером около 2,5 см, с изображением сексуальных действий или символов.
На оборотной стороне римские цифры от I до XX.
Значение чисел точно не известно, но вероятнее всего, указана стоимость услуги.
Спинтрия (вероятнее всего) использовалась, как монета или жетон для оплаты услуг в римских борделях.
Так же есть версии, что ею пользовались и в качестве входных билетов на зрелища, использовали как игровые жетоны и т.п.
С нашей высокой духовностью и ханжеской моралью эти монеты представляются страшно порнографическими и угнетающими нашу нравственность невероятных размеров.
Уж если сотенную купюру предлагали изъять из обращения по причине мифических яиц Аполлона, то что же говорить об этих жетонах.
Но у римлян нравы были свободные, секс они не считали чем-то неприличным и недостойным, а даже вовсе наоборот, поэтому для них жетоны были так же естественны, как для нас рублевые медяки.
Словом, любопытные вещички.

Spintria, Спинтрия
еще 15