Pepsimist

С утра встал, сладко потянулся — все ладони в потолочной побелке.
Гимнастику сделал — на стенах отпечатки и локти болят.
В коридоре разойтись только боком.
Это если габариты девяносто-шестьдесят-девяносто.
Пивное брюшко расходится с бюстом пятого номера, как шестерка с девяткой.
С минимальным зазором.
Впритык.
Остальные по очереди.
Коридор с односторонним движением.
На диван лег и знаешь — под тобой и над тобой такие же диваны стоят и на них такие же фигуры так же лежат.
Планировка такая.
Советская называется.
Мебель разная, достаток разный, вкусы разные, расстановка — одна.
Здесь диван, здесь тумбочка, тут кресло и в угол у окна телевизор засунут.
Только у одного Рекорд, у другого плазменная панель.
Хотя программы одинаковые, что характерно.
Хочешь иначе?
Сноси дверь, пробивай с другой стороны и туда ее ставь.
Будешь из столовой в спальню через туалет ходить.
Неудобно через туалет?
Переноси туалет в прихожую, ванную в спальню, спальню на место гостинной.
С лестничной площадки будешь сразу в сортир попадать.
Иногда бывает очень кстати.
Готовить в ванной, мыться в столовой, спать у канализации, облегчаться в гостинной.
Зато стиральную машину из спальной убрал и холодильник из платяного шкафа вынул.
Еще окна придется перенести и две перегородки убрать вместе с дверьми.
Совместить туалет с ванной, спальню с гостинной и кухню в столовую встроить.
Прихожую объединить с лестничной площадкой, а лифт чтобы сразу в спальню открывался.
А можно с соседями договориться и сделать одну кухню на всех где-нибудь у мусоропровода.
Чтоб очистки далеко не носить.
С такими стенами, дверьми и окнами все равно все знают кто что недосолил и куда лука нашинковал.
Так чего ж прятать, чего таиться, давайте прямо тут, вместе, в одном котле.
Коммуникабельность развивать, обоюдоострую терпимость и эту… толерантность.
А еще скинемся, дробовик один на всех купим, график составим и будем свою частную собственность защищать с оружием в руках.
А то уж больно много до нее охотников.
Особенно, среди тех, кто ее, нашу собственность, по службе защищать должен.
Вот от этих особенно.
Еще надо будет лопаты в жэке взять и ров по периметру выкопать.
Пять в ширину, три в глубину.
В ближайший лес съездить, деревьев нарубить и частокол вкопать.
Метр в толщину, семь в высоту.
И мортиры из ближайшего музея в окна выставить.
Бутылок с бензином на крыше накопить побольше и булыжников туда натаскать, орудие пролетариата.
Поди подойди, сука.
А потом взять, и отделиться на фиг.
Суверенитета потребовать и всяческой независимости.
А когда не дадут и станут бомбы кидать и из танков обстреливать, прокопать быстро тоннель до Тихого океана, и всем домом уплыть к едрене фене совсем.
И так и плавать в абсолютной независимости и с полными штанами суверенитета.
И флаг на антенну повесить.
Унылый Роджер.
На червонном поле сумасшедший скелет с двумя головами и куриные кости в форме буквы Х.
Наш дом — наша крепость.
И отойди!

Теги: Манжеты автография жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Меня всегда занимал вопрос: почему, когда я смотрю на очередную фотографию, присланную знакомым с дальних берегов, мне всегда кажется, что все эти знакомые, глядя широкими глазами в объектив камеры, не думают о том, кто будет на эти фотографии смотреть?
То есть обо мне.
Или же думают, но как-то не так, неправильно думают.
Вот гляжу на очередные присланные фотографии из весьма любопытной страны с весьма любопытной культурой, бытом и архитектурой.
И что я вижу?
Правильно.
Вижу я счастливое лицо путешествующей личности над непременной майкой, купленной тут же по приезде на ближайшем базаре, на фоне куска этого же базара.
Тут ведь штука в чем — на это счастливое лицо я могу полюбоваться и живьем.
В крайнем случае, на дежурных фотках, которые обладатели счастливых лиц так любят во множестве рассылать.
То есть фото друзей-приятелей во всех видах, позах и положениях у меня полным-полно.
А вот снимков той самой любопытной культуры и архитектуры, к которой туристы так любят прислоняться, глядя в фотокамеру — у меня почти нет.
Я, разумеется, не предлагаю вообще вывести туриста из кадра.
Нет, пусть будет.
Но ведь можно же скромненько и деликатно пристроиться где-нибудь сбоку от памятника истории и архитектуры.
Ну, то есть, чтобы все же турист был на фоне Биг-Бена, а не Биг-Бен на фоне туриста.
Интересно посмотреть, где человек был, а не бесконечные виды самого этого человека на размытом фоне местных достопримечательностей.
То есть, если ты куда-то едешь, то будь побольше фотографом и поменьше фотомоделью.
Фотосессии таких путешественников похожи на порносайты — и там и там одно и тоже, только в разных позах и на разном фоне.
И, кстати, почему, в большинстве своем, интересны снимки тех путешественников, которые ездят в одиночку?
Да потому что их самих снять некому, вот и забивают они флешки и пленки не собою любимым, а тем, что вокруг.
Кто-то из знакомых мне объяснил свою страсть к автопортретам тем, что ему, дескать, будет страшно приятно полюбоваться на старости лет своей румяной молодой физиономией, а заодно показать её детям и внукам: «А это вот, детка, я в Лаосе! Видишь, там за моим ухом фигня такая торчит? Так это хвост слона. Их там много. А вот это я в Египте. Там ещё где-то пирамиды должны быть, только здесь их не видно».
Во-первых, не думаю, что кто-то старый, лысый и согбенный будет умиляться, глядя на то, каким он уже никогда не будет.
А во-вторых, нет ничего скучнее таких вот старческих посиделок с фотоальбомами и рассказами на тему «как молоды мы были».
В общем, чем присылать ссылку на свою фотосессию с очередного путешествия, лучше пришлите ссылку на порносайт.
Там хоть моделей больше.

Теги: Всячина мизантропическое мыслительное слова человеки

Хорошо, когда друзья есть.
Плохо, когда друзья — свиньи.
Это не ругательство, это определение.
Констатация.
Простого знакомого давно бы уже выкинул.
Без выходного пособия и обоссаных носков.
Но ведь эта сука, что второй день валяется здесь, на кухне, упершись ногами в холодильник и башкой в плиту — друг.
Если друг оказался вдруг уже который день в запое, облевал рубаху, обоссал штаны вместе с туалетом, а сам весит центнер, то хуля с ним делать, спрашивается в задаче?
Ну, рубаху со штанами я выстирал.
И высушил.
Но теперь же надо все это на него натянуть, взять эти сто килограмм проспиртованного сала подмышку, стащить вниз и впихнуть в такси.
А я сейчас и сорока не подниму.
То есть, даже от пола не оторву.
Не говоря уже о добавочных шестидесяти.
Здоровье у меня уже не то, чтобы такие туши таскать.
Это раньше, в хозяйственном или, скажем, на мясокомбинате или в мебельном, тогда да, легко.
Но так это и было тридцать лет назад.
То есть, это было больше, чем его дитям сейчас.
А сейчас мне спать надо.
Мне сейчас тяжело уже по двое суток не спать и перемещать волоком этот вонючий центнер от сортира в сторону.
Ну мне же тоже надо иногда туда заглядывать.
У меня же тоже метаболизм.
Хоть и без водки.
А эта сволочь еще норовит башкой обо что-нибудь ебнуться.
Благо, у меня есть обо что.
То есть благо или не благо, но все равно есть.
Лоб уже разбил.
Вместе с вазой.
Теперь нацелился еще что-нибудь обо что-нибудь.
Чтоб меня довести до ора с трехэтажным и размахиванием кулаками, это я не знаю, что нужно.
Но это я не знаю.
А он, судя по всему, очень хорошо знает.
Только зачем ему это нужно?
Я же очень неприятный, когда ору.
Очень неприятный.
Мне самому потом тошно и хочется вымыться дегтярным мылом.
Но перед этим придется дезинфицировать всю кухню вместе с сортиром, ванной и коридором.
Но чтобы продезинфицировать, надо сперва убрать оттуда источник заразы.
А источник весит центнер и сам передвигаться не может.
И не хочет.
Источнику и так хорошо.
Это нам с женой плохо.
А ему заебись как здорово.
Его кормят, поят и ссань за ним подтирают.
А мы уже двое суток не спали.
Пробовали, не получается.
Эта падла просыпается среди ночи и ей, падле, становится скучно.
И она идет веселится в нашу комнату.
Падает на пол, сучит ножками и хнычет.
Дескать, ей, падле, плохо, страшно и пить хочется.
Приходится яростно выскакивать из кровати, жутко ругаясь всеми известными словами и выманивать эту сволочь обратно в кухню криками "Водка, водка, цып-цып-цып…"
Стокилограммовая цыпа ростом под два метра немедленно подымается и бредет на кухню, снося по дороге картины со стен и лампочки с потолков.
Ну ни хрена, и на эту цыпу управу нашел.
Во-первых, водку он-таки дожрал.
Два литра.
Во-вторых, через часок должны подъехать два добра молодца с румянцем во всю щеку и с полбанкой внутри у каждого.
То есть на самом деле во всю щеку у них только бороды и пить они не пьют совсем, а играют на альтах, но могу же я слегка преувеличить, чуть-чуть соврать для антуража.
В общем, какие бы ни были, но приедут.
Вот они его, болезного, уцепят под белы руки и увезут домой на фиг совсем.
Пусть дальше жена за ним стирает и подтирает.
Ей, в конце концов, деньги за это платят.
А мне не платят.
Я — друг.
А друг, это халява.

Теги: Жестом по мимике автография мыслительное слова человеки

Да у вас, господа, за что ни возьмись, везде мания преследования с тяжелой общей психопатией паранойяльного типа.
Вы всё подозрительно жалуетесь, что возле вас снуют какие-то сомнительные личности сомнительной национальности.
И эти сомнительные все норовят исподтишка подобраться со специальными шпионскими ножничками, которыми они состригают у вас суперсекретные волоски из уха, пересылают с дипломатическими курьерами и скрытыми агентами влияния в свои таинственные лаборатории и там проводят над ними негуманные опыты по созданию бездымного пcихотронного оружия замедленного действия.
Ну нельзя же так, господа.
Нельзя так беспечно носить суперсекретные волоски в безответственном ухе не снабженном системой аудио-видео-сенсорного наблюдения и не снабженном системой круговой огневой защиты с лазерным самонаведением.
Тем более, когда кругом шныряют подозрительные личности.
Тем более сомнительной национальности.
И уж тем паче в очках и шляпах.
Государственная безопасность не терпит такой безалаберности и разгильдяйства.
Она, безопасность, от этого страдает.
Страдает и мается.
И жутко переживает.
Что случается совсем не всегда.
То есть пережить она этого не может и тихо испускает дух, оставляя государство в странном положении.
Государство лишенное безопасности выглядит нелепо и неопрятно, как мужик с волосатым брюхом без плавок, но в номенклатурной шляпе.
Поэтому государственные уши с секретными волосками следует возить в лимузинах с броневыми листами и в сопровождении роты скорострельных малых танков быстрого развертывания.
Будьте бдительны, господа.
Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Что вы, безусловно должны знать по коллективному государственному опыту и собственной номенклатурной шкуре.
А своя шкура ближе к телу, что бы там не говорили враги режима.
И, кстати, господа, режим надо соблюдать.
Да-да.
Здоровье государства и, не побоюсь этого слова, общества, всецело зависит от режима.
Каков режим, таково и здоровье.
Нет режима, нет и здоровья, вследствие чего кругом видны поголовно больные члены общества.
Больные, естественно, заразны, а заразных надо изолировать от этого самого общества, в котором они поголовно видны.
Опускаем железные занавесы снаружи и фильтруем поголовье по компактным закрытым местам проживания — внутри.
Получаем холерный барак модели шестнадцатого века с политкорректными рюшечками либерального типа.
После чего спокойно лечим всех от всего до получения благоприятного летального исхода.
Кто не спрятался, я не виноват.

Теги: Жестом по мимике мыслительное слова

Вот оно вечно так.
Соберешься весело пошутить, повеселить окружающих, брызнуть, так сказать, юмором, развлечь почтеннейшую публику, рассказать забавный анекдот, смешную истории поведать, а потом оглянуться не успеешь, как в финале все умерли и ядерный гриб над всем висит.
Вот как оно так получается?
Я же, в принципе, веселый человек.
Где-то.
То есть в глубине души я все время смеюсь, забавляюсь, веселюсь и обильно сыплю искрометным юмором, над которым сам же заразительно хохочу.
Но то ли оно там внутри все переваривается не успевая выбраться наружу, то ли при взаимодействии с окружающей атмосферой тут же окисляется до состояния ядовитой щелочи.
И не надо тыкать пальцем, что щелочь не окисляется.
Это у вас не окисляется, а у меня — еще как.
Так, вот, бывало, пошутишь размашисто, от души, оглянешься в ожидании ответного задорного смеха, а вокруг стенания, дети испуганные в слезах, собаки невозможно воют, люди какие-то лежат.
Как оно по дороге в яд превращается — фиг знает.
Не может же быть, чтобы для меня смешно, а остальным, как луком глаза натерли.
И черного юмора с детства не люблю.
Стишки про электрика потапова и по сию порю не перевариваю.
Хотя, да, игра слов в них есть.
Но игры с топорами, гранатами, пулеметами и электричеством считаю вредными.
Не детская это забава.
И уж точно не для взрослых.
Взрослым только дай все это в руки и будет точно, как в стишке: «Больше в деревне никто не живет».
А ведь, казалось бы взрослые люди, умными должны быть, соображать за какие кольца можно дергать, а каких лучше не трогать.
А они — нет.
Как шобла слюнявых из интерната для дефективных — тут же принимаются друг у друга гранату отнимать, толкаться, пихаться, за кольцо дергать.
Игрались бы лучше со словами.
Пользы больше, вреда меньше.
Хотя, с другой стороны, смотря с какими словами, где и, главное — кто.
Некоторые так умудряются слов понапихать, перемешать и выварить, что лучше б немыми были и неграмотными.
А то ведь так словами закидают, что лучше бы гранатами швырялись.
Слова такие есть — страшнее ленина-сталина-гитлера по разрушительной силе.
И разлагаются долго.
Вроде уже давно рвануло, дым рассеялся, пыль улеглась, и отстроиться заново успели, а миазмы ядовитые в атмосфере так и кишат.
Сели, вот так вот, чайку попить с плюшками, смеются, веселятся, все радостные такие, дружные.
А через полчаса уже табуретками друг друга по головам и чреслам охаживают.
А там уже кто-то за пулеметом побежал.
Есть такие места, где жить вредно.
От миазмов.
Простым взглядом окрест глянешь: березки, осинки, речки, луга — лепота!
А воды из речки попьешь — козлом станешь.
По лугу прошелся, под березкой посидел — зверем становишься.
А все потому, что миазмами ядовитыми все вокруг пропитано.
И сам весь в миазмах.
Чуть что, сразу за автомат хватаешься.
Автомата нет, руками готов разорвать, зубами грызть, деснами перетирать.
У тебя много, у меня нет, и все — клыки вырастают, когти вытягиваются, рога на голове пробиваются.
Убить готов.
Не для того, чтобы у меня была, а затем, чтобы у тебя не было.
Миазмы все, миазмы.
Вредно в таких местах жить.
Дезинфекцию надо в них проводить.
Детоксикацию.
Тотальную.
Подчистую.
Ну вот опять, откуда оно все взялось?
Я же весело хотел, задорно…

Теги: Жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Клементина, Клементина…
Так вот выйдешь надысь погулять, а оно — бац, и совсем не надысь получается.
То есть так не надысь, что и вовсе во времена оны вроде как выходит.
А оно отчего так?
А фиг знает.
Само по себе, без причины.
Оно у тебя не спрашивает, вот и ты у него не интересуйся.
А то все: что, да зачем, да почему, да откуда…
Оттуда.
Ещё раз, по слогам, с нажимом — от-ту-да.
Не спрашивай и не спрошен будешь.
То есть не буди лихо, пока оно тихо.
Не лезь, не нарывайся и все тип-топ.
Один, когда спрашивают, бледнеет, съёживается и молчит.
А другого и спрашивать не надо, он сам тебе все расскажет, о чем его и не просили вовсе.
Широкая душа, рубаха-парень, находка для шпиона.
Ты ему — цыть, твою… — а его несёт и несёт, остановиться не может.
У него что ни понос, то недержание.
Сверху заткнёт — снизу польётся, снизу пробку — в середине фонтаны забьют.
Такая у них, у широких душ, планида.
Ну, на то и широкие: как развернётся, разойдётся, раздастся, распластается, так сразу поперёк себя шире.
В смысле души, а не тела.
У них душа такая широка, что в теле с трудом умещается.
Утрамбовывать приходится, чтоб не выскакивала.
И все равно бывает, хвать, а она уже и ускакала.
Поди лови её, поскакушку.
А другие — не такие вёрткие — вывалятся и лежат тут же.
В грязи, в пыли изваляются, ну как ты их сразу в тельце-то засовывать будешь?
Вот и приходится сперва от пыли отряхнуть, от грязи отчистить, помыть, прополоснуть, высушить, прогладить и только потом обратно запихивать.
А иначе никак.
Планида такая, яти её пополам совсем…

А причём тут Клементина?
Ну, по первой видимости, вроде как и ни причём.
Как в голову приходит, так и записываю.
Но, ежели подумать, то раз уж она в эту голову все же пришла, то не просто так, не с бухты-барахты, не с кондачка.
Значит была у неё на то причина.
Клементины просто так не приходят, это тебе не маши-люси-оли-наташи.
Клементины, они такие… ну, то есть…
Короче, зачем бы ни пришла, не выгонять же её.
Да и Клементин у меня ещё не было.
Пусть уж остаётся.
Ах, Клементина, Клементина…

Теги: Жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Никто не хочет купить мой сайт?
Нет, я его не продаю ни разу.
Нибожемой!
Как можно продать друга или родственника?
То есть продать-то можно всех и вся — вопрос денег и совести.
Если совесть есть.
И если денег нет.
Часто это совпадает.
То есть наличие отсутствия денег постепенно выдавливает совесть и занимает ее место.
Хотя, чаще, наличие денег прямо зависит от отсутствия совести.
Что совсем не подразумевает обязательного наличия высокой духовности у нищеброда.
Просто нищеброды чаще других оправдывают отсутствие у себя денег присутствием у себя же высокой духовности.
Типа, гений и злодейство…
Я свои натянутые отношения с деньгами объясняю простым наличием большого количества концентрированной лени, разгильдяйством и специфическим характером.
Характер не плохой и не хороший, он специфический.
Есть такие блюда, они не плохие и не хорошие, они — специфические.
Это их характеристика и определение их качеств и достоинств.
Если достоинства есть.
Или их нет, что в данном случае почти одно и то же.
Ибо достоинства могут быть только у хорошего блюда.
Отстуствие же достоинств прямо говорит о том, что блюдо — дерьмо.
А вот у специфических блюд обязательно наличие того и другого.
То есть как достоинств, так и их отсутствия.
Иначе оно, блюдо, не было бы специфическим.
Оно было бы или вкусным или невкусным.
Или полезным или вредным.
Вкусная еда, это конечно здорово, но как-то очень прямолинейно, однозначно и потому скучно.
Есть такое растение, дуриан называется.
Его плоды воняют тухлым мясом, тухлыми яйцами и скипидаром.
А мякоть сладкая и ароматная.
Вот это и значит — специфический.
Говорят, что любителям рокфора нравится.
Не знаю, не пробовал, но хотел бы.
Так, а я о чем, вообще, говорил?
Ну да, о сайте.
Да, собственно, даже и не о нем.
Сайт так, просто первое, что в голову пришло.
Утверждают, что у кого чего болит, тот о том и говорит.
Врут все.
Сайт у меня не болит и вообще очень неплохо себя чувствует.
У него-то как раз здоровье покрепче моего будет.
А в голову он мне пришел только потому, что чуть раньше усиленно думал о том, как бы это половчее изменить фид.
Ну там добавить копирайт (который и сейчас стоит, но не нравится), добавить вывод связанных записей, ну и еще чего-нибудь.
Можно было бы и комменты туда же влепить по примеру некоторых, но полтора коммента на сотню постов делают это фишку для меня абсолютно бессмысленной.
Хотя, осмысленность и бессмысленность, понятия такие скользкие и тонкие, что никогда точно не можешь сказать, что в этом вот смысл есть, а вон то смысла лишено, и надобно его выкинуть на фиг за ненадобностью.
Я вот тоже одно время думал, что очки, это штука глупая, ненужная и бессмысленная.
А сейчас читаю только на расстоянии вытянутой руки четырнадцатым болдом.
Потому что очки до сих пор считаю вещью вредной.
Костыли это все.
То есть, когда уже совсем труба и иначе просто никак, тогда да, тогда хочешь не хочешь, а будешь носить.
Или тебя будут носить.
На носилках.
Гимнастику надо делать для глаз.
Есть такие гимнастики — зашибись гимнастики.
Друг на две единицы зрение улучшил за пару месяцев.
Полгода уже прошло, а он как горный орел с подзорной трубой — аж за горизонтом цвет белья у девок различает.
И вблизи у нонпарели засечки видит.
А мне лень.
Даже не лень, а все как-то забываю.
Вот и сейчас можно было бы оторваться на пять минут и сделать эту гимнастику.
Но тогда мысль потеряю.
С другой стороны, нельзя потерять то, чего нет.
Здесь вот кто-нибудь видит какую-нибудь мысль?
Правильно, мысли здесь нет.
А есть здесь сплошной поток сознания.
Или бессознательного.
Акынские штучки — чего вижу, о том пою.
Вот и я так же.
А возвращаясь к самому началу, хотел только обратить внимание на то, как меняется смысл предложения, если убрать вопросительный знак в конце.
И это правильно, потому что все равно не продам.
Мне самому надо.
Да и люблю я его.
Привык уже.
На том поток прекращаю, кран перекрываю и затыкаю его ветошью.
Чтоб не капало.

Теги: Манжеты жестом по мимике мыслительное слова