Архив Сентябрь, 2006

А все истинное делается легко

Четверг, Сентябрь 14th, 2006

«Все истинное делается легко».
Как точно, просто и ясно, как легко сказано.
Жить надо легко.
Не просто, а легко, легко именно в этом смысле.
Но ведь не получается. Что-то мешает, не дает.
Постоянно тянет вниз тяжесть, неестественность, искусственность, неискренность.
Не ложь, а именно Неискренность, и именно с большой буквы, как понятие не узко-разговорное, а в самом широком, глубоком смысле. Искренне уже почти не получается.
Говорим, думаем, и даже уверены, что хотим одного, а делаем совершенно противоположное.
Потому что так принято, так положено, от нас этого ждут все, и мы сами в том числе.
Так проще жить. Не легче, а именно проще.
Потому что жить легко мы уже боимся.
Боимся порвать паутину, которой обросли к своим годам.
Мы привыкли уже быть этакими куколками в коконе из паутины.
Так уютнее, так спокойнее, так проще.
Вот в чем принципиальная разница между Просто и Легко.
А это вообще разные вещи.
Это антонимы, а не синонимы, как написано в каждом словаре.
А мы их путаем.
И потому так и живем — куколками.
И неважно, что ты в действительности делаешь. Важно, как ты это делаешь.
Вот в этом все и дело.
Мы думаем, что делаем что-то правильно, потому что «так нужно».
Нужно обеспечить семью, нужно дать будущее детям, нужно самому, в конце концов, «кем-то стать».
А выходит, что все это неверно, неправильно. Не истинно.
Потому что делаем это с трудом, тяжело, через силу, преодолевая препятствия, нами же старательно выстроенные, ломая себя и других, ломая собственную судьбу и судьбу тех, кто рядом.
Мы прем против течения, зарываемся под землю, лезем в гору, идем куда угодно, кроме той дороги, по которой нам хочется идти.
По которой идти легко и радостно.
И идем, ползем, скребемся, цепляемся сломанными ногтями, и после очень гордимся тем, как тяжело и мучительно учимся, работаем, достигаем результата, торча по двенадцать часов на постылой работе, занимаясь тем, что давно надоело и опротивело до тошноты.
Потому что уверены, что именно так и надо, что без труда не вынешь и рыбку из пруда, а под лежачий камень пиво не потечет.
Что легко жить — неправильно и даже безнравственно. «И мерилом труда считают усталость…»
А ведь есть усталость и усталость.
И кто знает, как жили бы сейчас мы сами и близкие наши, и дети наши, если бы мы не побоялись разорвать к чертям собачьим эту паутину и не стали бы легко жить, легко работать, легко радоваться.
Если бы с самого начала, когда все еще удавалось само собой, стали бы жить легко, а не поддались бы вязкому гипнозу окружающего, не превратились в бюргеров.
Мы же так любим говорить о том, как и чего бы мы хотели, но мы этого не делаем и никогда не сделаем.
Мы только говорим об этом.
Потому что так ПРОЩЕ. И ради этой простоты, мы будем продолжать с надрывом трудиться, с трудом жить, нагружать нами же созданными заботами родных, близких и друзей, тяжко, с потом и кровью преодолевать трудности и тяготы Во благо детей, Во благо семьи, Во благо чего-то-там…
И приучим к этому детей ровно так же, как когда-то приучили к этому нас.
Или мы сами дали себя приучить.
Потому что уж кто-кто, а мы-то умели и могли бы жить легко.
И дать эту легкость детям.
Но не дали.
И не дадим.
Потому что так проще.
А все истинное делается легко.


На русском - по-русски

Четверг, Сентябрь 14th, 2006

Я умею говорить по-русски

В блогах довольно часто встречается такая вот картинка со ссылкой на страницу акции «Я умею говорить по-русски!»
Я ничего не имею против этой фишки, хотя любые массовые акции, как и просто любые скопления народа сильно недолюбливаю.
Но к этой акции я не присоединился не только поэтому, а еще и потому, что меня здорово ломает сама картинка и надпись на ней. Картинка, на мой вкус, велика, а что до текста, то вот так вот самоуверенно заявить, что я умею говорить или писать по-русски, как-то неудобно. Неудобно не потому, что скромность не позволяет, а потому что я вовсе не уверен в том, что могу правильно и грамотно на русском изъясняться. Ну, грамматических ошибок вроде не очень много делаю, орфографических уже гораздо больше, а разные там стилистические, так просто сплошь и рядом.
Но поскольку читать предпочитаю контент, как минимум, без «пасибки», «плз» и прочих инфантильно-ленивых сокращений, не говоря уже об откровенных «аффтарских» писульках, то совсем быть в стороне от идеи правильного русского языка не хотелось бы. Поэтому пришел к некоторому паллиативу, компромиссу — ставлю на своих блогах баннер того же смыслового и идейного содержания, но без ссылки на вышеупомянутую страничку, и баннер ставлю свой, устраивающий меня гораздо больше и по размерам и по тексту.
Правда, надо бы там дефис поставить, но делал баннер минут пять ничего заранее не продумывая, поэтому пока дефис там как-то не помещается. Но если руки дойдут, то, может быть, доделаю.

На русском - по-русски


Хороша ложка к обеду

Среда, Сентябрь 13th, 2006

А как живут? Да вот так и живут.
Вот институт закончу и буду жить.
Дела вот только доделаю, и жить начну.
Карьеру налажу, вот тогда и жить буду.
Денег заработаю для нормальной жизни и тогда уже в свое удовольствие.
Детей только на ноги поставлю, а тогда и для себя начну жить.
Вот на пенсию выйду, и заживу по-настоящему.
Подлечусь немного, чтобы снова ходить разрешили, тогда и погулять можно будет.
Вот только…

А все уже.


Солянку тебе в глотку

Понедельник, Сентябрь 11th, 2006

Я так расстроен, так расстроен! Прямо, не знаю, как дальше жить. Вчера по ящику Ксюша Собчак долго критиковала Москву и москвичей за то, что в этом городе, то есть в Москве, улицы с такими отвратительными названиями. Среди прочего Ксюша с кислой гримасой на нарисованном личике упомянула Остоженку, Варварку, Солянку, кажется, Земляной вал, ну и еще достаточно для того, чтобы развернуть ее фасадом в сторону Шпалерной или Фурштатской и всыпать полста соленых розог по розовым ягодицам.

(Далее идет непереводимая игра слов и идеоматических оборотов с преобладанием ненормативной лексики.)


Нежити многоглоточные

Понедельник, Сентябрь 11th, 2006

В «Русском взгляде» пухленький холеный юноша с ухоженной бородкой и маникюром, серьезным тоном порет несусветную чушь, глупость и мерзость. По-хорошему, ему бы в пятак дать, чтоб воздух не портил. Но бессмысленно. Они живучие и приспосабливаются ко всему.
Очень хорошо помню, как тот же юноша, пару-тройку лет назад мелькал в какой-то гламурной программе, то барственно попыхивая толстой сигарой с «гюмочкой кюгасо» в пухленькой ручке, то с видом утомленного роскошью буржуа, отставя мизинчик с бронзулеточным перстеньком, дегустировал в помпезных ресторанах паштеты, фуагра и суп из черепахи. Но держа нос по ветру вовремя унюхал, откуда пахнет жареным, и быстренько сменив ориентацию дегустирует совсем другие вещи в совсем других местах с абсолютно иным запахом.
Типичный представитель класса одноклеточных многоглоточных с отлично развитым механизмом приспособления. Нежить.


Всеобщий звидзец, или торжество орков

Воскресенье, Сентябрь 10th, 2006

Полчаса заполошно и захлебываясь от восторга орали по ящику про сонмы российских суперзвезд, тучными стадами толкающихся все в том же ящике. Из этого ора и крика создается впечатление, что из начинающей звезды сразу попадают в категорию суперзвезд. Просто звезд у нас нет, все — супер.
Ну, а когда все супер, то для того, чтобы кого-то из этой душной серой безликой толпы выделить, применяется определение — мега. Любой актеришка, которого в состоянии узнать в лицо, даже не вспомня фамилии больше одного человека из тысячи, уже звезда. Суперзвезда начинается где-то сразу после соотношения 1 к 900.
Ну, а когда суперзвезда станет такой же обыденностью, как сейчас звезда обычная, и когда в звезды станут попадать автоматически, однажды засветившись на экране в массовой батальной сцене из двух тысяч статистов, то тех, кого в состоянии вызвать из памяти уже двое из тысячи опрошенных, надо будет как-то выделять из толп суперзвезд колоннами кочующих с экрана на экран. Для таких введут подкласс мегазвезд.
Ну, а дальше, понятное дело, возникнут массовые недовольства и обиды звезд и суперзвезд, которых уже напрочь перестанут отличать друг от друга, тем более, что большинство из них уже давно впали в детство не выходя из него, и продолжают носить инфантильные имена вроде Гоша, Леша, Петя, Клаша, Наташа, Люся, Вася и т.д.
Естественно, одних имен без фамилий на весь жужжащий и зудящий рой звезд не хватит, и придется, видимо, дальше классифицировать их, чтобы хоть как-то отличать друг от друга, давая приставки вроде: «Петя-звезда», «Петя-суперзвезда», и «Петя-мегазвезда».
Это, правда, чревато тем, двум Петям в одном подклассе никак не ужиться, а потому придется давать им кликухи. Ну, как в детсаду или в ОПГ.
И то и другое, кстати, очень похоже друг на друга. Такая массовая детсадовская ОПГ состоящая из Вась, Коль, Юль и Петь во главе с каким-нибудь Крутым или Алибасовым. Или просто крутым Алибасовым.
Ну, а что может такая компания братвы снять, кроме как блокбастер? Правильно, блэкбастер. То есть, ровно то, что сейчас и выпекает массово наша кино-шоу-промышленность: помесь чернухи с кликухой и порнухой, густо замешанной на «правильном» переводе гоблинов, орков и прочей нежити. Массовая гоблинизация.
Причем, в категорию блэкбастеров эти горячие, теплые и давно остывшие пирожки тоже попадают абсолютно автоматически, еще на стадии сценарной задумки между дружеской парой пузырей чего-нибудь крепкого.
Чего хавают, тем и кормят. А чем кормят, то и хавют несмотря на запах, вкус и кислую отрыжку перед сном.


Не папа-карловское

Суббота, Сентябрь 9th, 2006

Делал так, и делал эдак.
Крутил в разные стороны под разным углом, азимутом и долготой.
Пробовал собирать из частей, пробовал разбирать на части, снова собирая и спаивая что-то из оставшихся деталей.
Пробовал маленькое-маленькое под большой лупой и очень большое, с трудом влезающее в горно-обогатительный самосвал.
Не работает.
Собрать можно, разобрать можно и даже что-то где-то будет тикать, скрипеть деталями и жужжать пружинами.
Но не работает.
И вроде должно по всем законам физики, механики, аэродинамики и сопротивления материалов.
Но оно на все это плюет и не работает.
Жужит, двигает отдельными частями, гремит чем-то у себя внутри — и плюет.
Ты долго объясняешь, разжевываешь, вкладываешь ему в рот и говоришь — «Глотай!»
Он слушает, внимательно смотрит, согласно кивая на твои работающие челюсти — и выплевывает.
Он ничего не понял, хотя вроде долго делал вид, что слушает, и много кивал головой, одобрительно цокая языком.
Спрашиваешь — «Понял?» Бодрый крик — «Да!»
И выплевывает, смотря на тебя умными глазами.
«Вкусно хочешь?» «Да!» «Очень хочешь!» «Очень!»
Снова объясняешь, разжевываешь, кладешь в рот.
Он глядит умно в глаза и плюет прямо на тебя всем тем, что ты для него собрал, промыл, посолил, поперчил и разжевал.
Снова крутишь в разные стороны под разными углами, делая так и эдак, спаивая что-то из оставшихся деталей и плюя на всех, кто хочет вкусно и согласно кивает головой, пусто глядя на тебя умными глазами.
Ты не Кулибин, не Эдисон и даже не папа Карло, но ты все равно соберешь, и оно бодро поедет, урча моторчиком, весело пуская пары и озорно посвистывая. А ты поедешь на нем, бросая конфетти, сверкая хлопушками и поигрывая золотым ключиком.
А они там, далеко за спиной продолжат вкусно хотеть, глядя наивными глазами в ожидании следующего разжевывающего.