Pepsimist

Юность убежала, оставив после себя смятые простыни и легкий запах девичьего пота.

©photo Р. Дихавичюс 1968 г

Теги: Жестом по мимике мыслительное слова фразы

Я всегда говорил, что всех, выбивающихся чем-то или в чем-то из общей добропорядочной, политкорректной и законопослушной массы жизнерадостных трудящихся, всех, кто не соответствует кодексу строителя Светлого Будущего, всех, кто в чем-то не согласен с генеральной линией Великого вождя и Любимого руководителя, всех, кто сомневается, всех, кто недоволен, всех, кто подрывая устои государственности и национальной идеи, поддавшись подлой пропаганде врагов нашей Великой Партии и Правительства осмеливается иметь мнение отличное от генеральной линии Партии и единодушного мнения всего прогрессивного человечества в лице Великого вождя и Мудрого руководителя, всех этих изгоев, наймитов, врагов передового народа и просто евреев нерусской национальности необходимо нещадно истреблять посредством локальных общевойсковых операций, отдельных массовых зачисток и точечного коврового бомбометания, невзирая на местонахождение этих подонков общества.

Теги: Жестом по мимике мыслительное слова фразы

Что там лондонские туманы!
Лирический вздор для нежных дамочек и романтически возвышенных юношей с прыщами по всей морде.
Что там каракумские пески!
Так, песочница для малых детишек, совочком поковырять.
Что там калифорнийские тайфуны и японские цунами!
Рябь в ванной от упавшего обмылка.
А вот у нас, блин, это да!

Теги: Жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

После трех банок.
Лежу. Где-то.
Вроде день, но темно.
Глаза открыл, все равно темно.
Нет, после четырех.
Четвертая со свекольным самогоном.
Судя по выхлопу.
Вокруг рукой ощупываю.
Я же слышал — звякало.
Не пустое звякало.
Пока не нащупаю, не встану.
Просто не смогу.
Я-то еще смогу.
Организм, гад, не даст.
Я маленький, а он большой, опухший.
И давит.
И эти еще, на диване, судя по звуку.
«А мы с черного хода, а мы с черного хода!» — и пристраивается, пристраивается.
А та, дура, хихикает.
Голая, но в чулках.
Я же слышу.
Вокруг себя рукой шарю.
Вроде ковер.
А может, линолеум.
Темно.
Туда-сюда мигаю, все равно темно.
Хотя, вроде день.
Рука в мурашках нащупала что-то.
Гладкое и холодное.
Тоже в мурашках.
Нащупала, а поднять не хочет.
Сигнал до неё не доходит, по дороге застревает где-то.
В вилочковой железе, видимо.
Или в гипофизе.
Бросил поднимать, стал подтягивать.
Тут, главное, не опрокинуть.
А та, дура, уже попискивает.
В чулках.
И хмырь ее похрюкивает.
Заснули бы уж что ли…
Пузырь подтянул.
Вот теперь как-то приладиться надо.
Голову что ли приподнять.
Или пузырь наклонить.
Голову, если только руками.
Пузырь тоже руками.
А их у меня всего две.
Вроде…
У живота еще какие-то шевелятся, но команд не слушаются.
Не мои, наверное.
Своими пузырь беру, собираюсь, и одним движением в рот вставляю.
Булькает.
Глотаю.
Слышу, булькает, но во рту сухо.
Все равно сухо.
Кто-то рядом выдыхает, как будто умер, а потом ожил.
С силами собираюсь, шепчу: «Оставь, гадина!»
А слова вовнутрь идут.
Губы склеены и слов наружу не выпускают.
Вот закашлялся кто-то, заперхал.
Рука по мне провела — «Саша, Саша, это ты?»
«Я!» — шепчу вовнутрь изо всех сил.
Может, хоть с той стороны что-нибудь наружу вырвется.
«Ща, Сашок, ща!» — звенит чем-то, булькает, и мокрым в морду тычет.
Ну, думаю, не пропаду.
Коли друзья рядом, не пропаду.
С друзьями хоть в пекло, хоть в похмелье.
И та, в чулках пищит кокетливо…
Щас вот спасут меня, и надо пойти клинья ей забить.
Из гуманитарного интереса.

Художник: Сергей Ковалевский

Теги: Жестом по мимике автография мыслительное ненаписанное слова

Обуреваемые чувствами они упали на старый диван с промятым поролоновым матрасом.
Диван охнул и привычно заскрипел древесностружечным скелетом.
Бурное дыхание и тяжелое сопение, разбавляемые хлюпаньем и хлопаньем потных тел наполнили комнату.
Диван держался из последних сил и шурупов.
Наконец сопение взбурлило и стихло.
Послышались приглушенные слова, невнятные звуки, голые пятки прохлопали из комнаты и мокро прошлепали обратно, прошуршали простыни, кто-то пару раз вздохнул и все замерло.
«Вот она какая, любовь…» — подумал диван, и скрипнул дряхлыми, натруженными березовыми костями.

Теги: Жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Под покровом темноты, мрака, моросящего дождя и тусклых газовых фонарей, у ночной аптеки, где-то в районе латинских кварталов.
Под глухое уханье бандитских приемников в темных машинах со вспыхивающими точками конопляных сигарет.
Тихо крадучись на резиновых подошвах, с большим черным пистолетом с лазерным прицелом и толстым глушителем, в черной шапочке с прорезями для глаз и в длинном черном плаще, надетом поверх черного матового трико.
Мягким движением поправляет на плече инкрустированную перламутром и слоновой костью базуку сто тридцать восьмого калибра.
Тусклый свет луны падает на прикрученную к базуке тусклую золотую табличку: «Дорогому Дж. от любящего папы».
Крупный план: красивый мужественный глаз с отважным прищуром, в котором застыла скупая, суровая, наполненная детской нежностью слеза.
Рука в черной, матово блеснувшей перчатке, медленно поднимает большой черный пистолет.
Пум-пум-пум! Дзынь! А-а!.. What a… Пум-пум! Fuck..! Понг-понг! Дзынь! О-о-о…
Уханье бандитских приемников стало чуть громче, прорываясь сквозь множество маленьких отверстий.
Из окна второго этажа грациозно выпадает девушка с беззащитными глазами. Нежное тело ее прикрывает нечто прозрачное, воздушное и блестящее. Вроде взбитой пены для ванной.
Она изящно поднимается с грязного, заплеванного асфальта, и вынув длинную тонкую сигарету из глубокого декольте, открывающего ее невинное тело до трогательного лобка, покачивая упругими бедрами медленно подходит к фигуре в черном плаще.
Помедлив, фигура нарочито медленно снимает матовую черную перчатку и щелкает скромной платиновой зажигалкой с гравированной надписью: «Любимому Дж. от обожающей мамы».
Девушка, не отрывая взгляда своих больших беззащитных глаз от мужественных, красивых глаз с отважным прищуром, медленно прикуривает.
Их глаза излучают свет, из кончиков пальцев вылетают искры и бенгальским огнем падают на асфальт. Спящий у стены бродяга начинает тлеть и довольно похрапывать, кутаясь в дымящиеся тряпки.
Мужественные отважные глаза опускаются на большой циферблат инкрустированных крупными рубинами часов, на которых проглядывает надпись: «Единственному Дж. от верной Жд.»
Черная фигура дрогнув мужественными ресницами снова надевает перчатку, поправляет на плече антикварную базуку, коротко, но нежно кивает головой беззащитной девушке с пенными глазами и тихо, неспешно удаляется в в ночь.
Девушка в прозрачном неглиже и холодных ципках провожает фигуру страстным взглядом беззащитных глаз, в которых стоят светлые слезы с кулак величиной.

И снова вокруг все по-прежнему. Лишь только музыка стала звучать громче, прорываясь сквозь маленькие отверстия в стеклах. И огоньки конопляных сигарет больше не вспыхивают, а медленно тлеют на темных застывших лицах. И даже сонный бармен в аптеке не проснулся и продолжает дремать, строго глядя перед собой.
Ночь, улица, красный фонарь, аптека…

Отъезд, панорама, затемнение, титры.

Теги: Жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова шутки юмора

В городе Глюрих Центрально-азиатской губернии местные власти открыли большой музей Творчества душевно свободной интеллигенции и мастеров эзотерических искусств имени девицы Ленорман.
На открытии музея присутствовала вся местная знать, городской голова, члены Ордена охраны от домашних животных и член члена почетного ордена Большой министерской печати третьей степени.
Освещали открытие прибывшие на место журналисты местных и окружных сетевых малотиражек и городской СтенгазетыRu.
Прибывший из столицы фоторепортер был вынужден мыкаться от безделья, поскольку весь магниевый порошок у него еще на вокзале утащили беспризорники, промышляющие глушением рыбы и мелким киднэппингом.
В местном же сельпо порошка, как назло не оказалось. Впрочем, его там никогда и не было.
Участковый городовой Василий Бухлаев зорко охранял порядок на вверенном ему мероприятии, и придавал всему действу дополнительную торжественность длинными блестящими ножнами от шашки, утерянной в схватке с двумя озверевшими собутыльниками еще два года назад; начищенной мелом кокардой и торжественно звенящими шпорами, силой взятыми напрокат в местном краеведческом музее вместе с сапогами.
Дамы держались от Бухлаева с наветренной стороны, прикрываясь веерами и зонтиками.
Из соседнего квартала доносился невнятный ропот с запрещенного митинга Общественной организации самообороны живых.
В сторону квартала не привлекая внимания выдвинулись из толпы несколько человек в серых костюмах.
Раздались негромкие глухие хлопки, выкрики прекратились, а вернувшиеся граждане в серых костюмах тихо объяснили интересующимся, что Общественная организация самообороны живых только что объявила о самороспуске по причине внезапного и скоропостижного выхода из нее всего актива, включая двух случайных прохожих.
Член Академии Неестественных наук профессор Федор Себастьянович Двуглоточный зачитал приветственное слово, в котором популярно и доступным для масс языком объяснил присутствующим насущную необходимость создания музея, после чего от всей души поблагодарил Скромного и Сильного Светоча Партии и Народа за заботу и неусыпное внимание со стороны столь любимых народом органов и министерств.
После чего под звуки торжественного марша, исполняемого большим ударно-симфоническим сводным оркестром городского исправительного общежития строгого типа под управлением дирижера Рваного-Малиновского, профессор разрезал финским ножиком батистовую ленточку, и под аплодисменты и одобрительные возгласы толпы отпер двери музея.
Экспозицию открывало экспрессивное полотно русско-японского художника Сакамуры Самадуры под лаконичным и многозначительным названием «Куя!»
Репродукцией этого полотна мы и заканчиваем репортаж из города Глюриха.

Рисунок Василия Слонова

Теги: Жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова