Pepsimist

Калифорния. Я в гостях у детей. Взглянешь на встречного — он улыбнется вам и даже скажет «Хай!» или «Монин!» А если идешь со своим привычным выражением лица, могут спросить: «Что с вами? Что-нибудь случилось?»
На бамперах почти всех машин — наклейки с надписями, чаще всего шутливыми. Это произвело на меня такое впечатление, что я просил переводить мне каждую.
«Три дня в неделю при мне заряженный пистолет. Догадайся, в какие дни».
Машину ведет молодая красивая женщина. На бампере: «Как много мужчин, как мало времени».
На маленькой дешевой машине: «Когда вырасту, я буду Кадиллак».
«Я люблю свою жену».
«Я люблю своего мужа».
«Я люблю свою собаку».
«Поцеловали ли вы на прощание своего ребенка?»
«Осторожно, машину ведет дедушка».
Вдруг — по-русски: «Я задолжал, я задолжал, я на работу побежал!»
На двери дома надпись: «Стучите, если вам одиноко».
На двери мастерской: «Открыто. Хотя с большим удовольствием мы покатались бы на лодке».
В торговом центре Сан-Франциско держит речь против расизма яростный негр. Над ним плакат: «Живите улыбаясь».
В школах, колледжах, университетах не оглашают вслух оценки в присутствии учащихся. Так же и на родительских собраниях. Это может унизить. Только наедине.
— Вы хотите сделать всех людей хорошими, — сказал мне американец. — А наша демократия хочет создать такие условия существования для людей, в которых даже дурные их качества шли бы на благо нации.
Любой предприниматель из шкурнических интересов, ради прибыли, будет стараться сделать свой бизнес более выгодным для потребителя, нежели другие.
Александр Володин «Записки нетрезвого человека»

Теги: Читатник Дао литература фразы цитаты

Заезжая француженка сказала: «Нигде так много не думают о своем правительстве, как в вашей стране».
А как иначе? Мало где люди так зависят от правительства, от его непостижимых ошибок и от решительного исправления этих ошибок на другие. Мало где так гадают, что следует ждать от правительства в будущем, что стоит за его словами и т. д. Хорошо, когда интересы членов правительства совпадают с нуждами страны. Это, к сожалению, случается как правило тогда, когда вся страна попадает в бедственное положение. И стоит с протянутой рукой. Вместе с правительством.

Все многочисленнее клан людей, которым необходимо властвовать. Нельзя над многими — пусть хоть над кем-нибудь. Спрос рождает предложение. Выросла порода людей, которые и сами уже подготовлены к зависимости.
Рабство последних у предпоследних (по положению), рабство нижележащих у среднесидящих, рабство среднесидящих перед вышестоящими, рабство вышестоящих перед еще более высокостоящими.
Александр Володин «Записки нетрезвого человека»

Теги: Читатник Дао литература фразы цитаты

Можно заразиться тысячей всяких мерзких болезней.
Кашлянул кто-то, — ты грипп подхватил. Хорошо — не чахотку.
За поручень в метро взялся — чуму какую-нибудь или холеру или сифилис.
Босиком в бассейне прошелся — грибок, будь он неладен.
Трахнулся с клевой девкой — гонорея, сифилис, спид и еще большой пышный букет разных гадостей.
Фрукт не помытый сожрал — три дня из сортира не вылезаешь, блюешь во все стороны.
Консервов поел — ботулизм.
Не говоря о всяких экзотических болезнях разных экзотических стран.
В любой момент можешь подхватить любую дрянь, любую заразу, любую болезнь.
И только одного нельзя подхватить — здоровья.
Ну не подлость разве, а?

Теги: Манжеты здоровье слова

Беда в том, что я, когда не выпью, — не человек. То есть вялый, скованный, малоинтересный. Если же немного приму, то становлюсь раскованным, с чувством юмора и любовью к рядом сидящей женщине. Тогда мне и со случайными людьми хорошо и им со мной хорошо.
Мы дети стольких грехов, что надо научиться хоть что-то прощать самим себе.
Всему придумывается хорошее объяснение. Только ненадолго. Придумалось, успокоило и — исчезло.
Александр Володин «Записки нетрезвого человека»

Теги: Читатник Дао арт литература цитаты

Мелочи, это самые большие, самые великие вещи на свете.
Мелочи, это самые необходимые и важные вещи.
Как молекулы, как клетки.
Ведь без мелочей как? А никак без мелочей.
Взять, к примеру, эпическое полотно три на пять метров со здоровущей величественной горой на заднем плане и лыцарем со вдохновенной мордой на белом коне на переднем.
Смотришь на него — ну ё-мое, ну офигеть, ну забабахал рафаэль микельанджелович, ну расстарался — шедевр офигительных размеров и страшной художественной силы за дикие бабки.
Это если смотреть на него так, чтобы целиком видно было.
А если поближе подойти?
Из чего эти три на пять метров состоят?
А из маленьких таких, малюсеньких мазочков тонкой кисточкой.
Раз мазок, два мазок, двести пятьдесят тысяч шестьсот сорок второй мазок, ну и так далее, пока из этой кучи мазков, то есть мелочей, не слепится такая вот здоровенная фигня.
И без мелочей, то есть мазков, фигни бы этой не было — это раз.
А два — если бы мелочи были небрежные или неверные или кривые-косые или не того цвета или не на том месте не той длины, ширины и прозрачности, то тоже фигни бы этой эпической не было.
А была бы вместо фигни, пардон, херня, что есть вещи сугубо разные.
Ну или хрестоматийный пример: что есть рупь?
Рупь, есть сто копеек.
Не было бы ста копеек, не было бы рубля.
Или сто рублей — бумажка одна, сумма большая, а без копеек не было бы и этого стольника.
И фальшивые копейки тут не прокатят.
С одной фальшивой копейкой весь стольник фальшивый будет.
Так что и здесь каждая мелочь должна быть правильная и на своем месте.
Мелочи, детали, вообще должны быть правильными и располагаться исключительно на нужных местах.
Иначе рассыпется в труху лыцарь со вдохновенной мордой на белом коне.
Сметут его веником, и нет эпического полотна.
Так что следите за деталями, ибо в них Бог.

Теги: Жестом по мимике ненаписанное слова

Все же надо быть очень своеобразными, мягко говоря, людьми, чтобы таким образом оформить станцию метро.
Я понимаю, что говоря о Достоевском, невозможно обойтись без хрестоматийного мужика с топором и, вообще без сумрачных ужасов и депрессивных персонажей.
Но зачем же это все в метро?
Это было бы неплохо для иллюстраций к очередному собранию сочинений, но не там, где ежедневно проходят тысячи, и без того не самых веселых граждан.
Да и общая атмосфера, порожденная, так называемым дизайном, угнетает и навевает мысли о Порфирии Петровиче, бедном студенте с топором, убитых старухах и прочих милых литературных ужасах.
Не удивлюсь, если станция «Достоевская» со временем станет бить рекорды по числу убийств и самоубийств.
С таким-то интерьером…
Зато как удобно назначать свидания «под убитыми старухами», например, или «у идиота».
Ни с чем не перепутаешь.
До этого несколько схожие эмоции вызывала лишь одна станция метро — Площадь революции.
Вся утыкана пугающими согбенными, скрюченными, сдавленными и сплющенными бронзовыми фигурами засунутыми в низенькие арки.
Вот абсолютный и точный символ духа и сути большевистской идеи.
Задавленные, скрюченные, никогда не стоявшие и не смевшие встать во весь рост толпы существ, ютящиеся в каких-то закоулках.
Интересно, как это в то время не разглядели в этих фигурах того смысла, который из них просто прет со страшной силой?
Ведь расстреляли бы всех пожизненно к чертовой бабушке без права переписки.
Смотришь на эти фигуры и жуть берет.
Они же не в состоянии разогнуться, подняться если бы вдруг даже и захотели.
У них позвоночник иначе построен.
Он не выпрямляется, он принужден все время кланяться, сгибаться, прятаться…
Кому-то опять хочется всех туда загнать.
Без права переписки…

фото Михаила Архипова

Теги: Фото плевательница россия совок фотография

Есть такой британский писатель индийского происхождения, лауреат Букеровской премии Салман Ружди.
В 1988 году он имел неосторожность написать книгу «Сатанинские стихи», в которой якобы задевает чувства верующих мусульман тем, что один из персонажей книги будто бы списан с пророка Мухаммеда.
После чего иранский аятолла Хомейни — что-то вроде нашего патриарха — возбудился к активности, проклял мерзкого бумагомараку страшными мусульманскими проклятиями, приговорил его к смертной казни, и призвал мусульман всего мира этот приговор привести в исполнение.
Салман Ружди, не будь дураком, и зная повадки исламских православных, или говоря иначе, правоверных мусульман, немедленно скрылся и скрывается до сих пор, появляясь на людях лишь изредка и всегда неожиданно.
И его можно понять.
Британия из-за этой истории разорвала дипломатические отношения с Ираком, а вся прогрессивная мировая общественность вместе с тогдашней российской общественностью возмутилась и осудила все это религиозное мракобесие.
Позже Британская королева присудила Салману Ружди рыцарский титул, а через год интернет-сообществом он был признан лучшим среди лауреатов букеровской премии за все 40 лет её существования.
Букера, он, кстати, получал четырежды.
Я не любитель магического реализма и вообще всяческой мистики в литературе.
Как не уважаю и пошлое, тупое и дурковатое оригинальничание, выдаваемое за модернизм, авангардизм, концептуализм и хрен знает, за что еще.
Но.
И тут главное, это самое «но».
Писать сомнительные книжки и пачкать красками кусок картона, это глупость и бездарность.
Но бегать с кривым кинжалом за Ружди или нацепив бороды и черные майки с черепами крошить выставки, это мракобесие и уголовщина.
Преследование за картинки по суду, это уже государственное мракобесие и уголовщина.
А мы, россияне, получили собственного Салмана Ружди.
Даже сразу целых двух.
И думаю, на двух дело не закончится, как не с них оно и начиналось.
С чем, собственно, и хотелось бы поздравить всех россиян в это жаркое лето.

Теги: Всячина мизантропическое плевательница россия соотечественники по несчастью