Шик
01.02.2010Люблю русский шик, бессмысленный, безвкусный, беспощадный и абсурдный.
Очень удачно, что маргарина не ем.
А то вот так придешь в магазин, купишь пару пачек, а обратно с наклейками пойдешь.
А зачем они мне там?
Да еще неизвестно, что за наклейки, а то вдруг непристойное что-нибудь или, к примеру, разжигающее и призывающее?
Ну вас на фиг с вашими наклейками…
Чудная статья Латыниной в Новой газете, сайт которой лежит бездыханный, сраженный ддос-атакой.
Опубликована в №07 от 25 января 2010.
Перепост в блоге Новой газеты в ЖЖ
Рой, или Антибулочник
Как на самом деле устроена современная Россия
Адам Смит
1.1. Согласно Адаму Смиту, благодаря рынку каждый человек, преследующий собственную выгоду, увеличивает общее благо. Когда булочник печет булки, он не думает о всеобщем благе, он думает о выгоде. Но в результате его деятельности всеобщее благо увеличивается.
Нетрудно заметить, что такое соотношение личного и общественного блага в обществе существует не всегда. Мародеры, разоряющие город, увеличивая собственное благо, не увеличивают общественного. Чиновник, высасывающий из предыдущей должности достаточно денег, чтобы купить следующую, не увеличивает общественного блага. В истории есть масса обществ, в которых было выгодно быть мародером, а не булочником.
1.2. Общество, в котором выгодно быть булочником, является открытым обществом. Общество, в котором выгодно быть мародером, является закрытым обществом.
1.3. В путинской России невыгодно быть булочником. Выгодно быть пожарным, налоговым или санитарным инспектором, который булочника проверяет. Путинская Россия — серьезный случай деградации закрытого общества.
Деградация экономики
2.1. Любое закрытое общество экономически деградирует. Никто не хочет производить — все хотят контролировать производителя. Булочник, который пытается выпечь хлеб или предприниматель, который пытается организовать производство мобильников, демонстрируют нерациональное экономическое поведение. Оно не максимизирует их выгоду, оно максимизирует их уязвимость. Рациональное экономическое поведение демонстрируют чиновники, вымогающие у предпринимателя взятку.
Минимально сложная экономическая деятельность перестает быть возможной. Ее заменяет импорт, потому что при импорте любого товара сумма трансакционных издержек всегда будет меньше, чем сумма трансакционных издержек при его производстве. На месте производится только то, что нельзя произвести в другом месте. Скажем, магазины или аэропорты в подобном обществе все равно сохранятся, потому что нельзя же москвичу покупать молоко в магазине, расположенном в Варшаве.
2.2. Частным случаем экономической деградации является невозможность развития высоких технологий. Высокие технологии являются самой волатильной частью экономики. В Византии не бывает нанотехнологий.
Проглядывал с утра ленты новостей, блогов и т.д, и в голове сама собой крутилась известная строчка: «Шаланды полные фекали…»
И только позже, когда эта строчка меня уже окончательно достала, почувствовал что-то в ней неправильное, как-то не так она звучала.
А когда понял, что именно в ней было неверного, то подумал, что как раз все очень к месту.
Ну вот что это, если не шаланды полные фекали?
Из ленты новостей:
На месте крушения эфиопского лайнера найдены тела 14 человек
Возбуждено уголовное дело по факту взрыва в поезде "Черновцы-Киев"
Томский журналист Константин Попов, скорее всего, умер от побоев
Обвиняемый в убийстве первого зампреда ЦБ Андрея Козлова признал вину
Посетительница нью-йоркского музея "Метрополитен" упала на картину Пикассо
Рубль к середине понедельника ослабел к корзине на 22 коп
Около двухсот жителей Иркутска отравились святой водой
Молодая мать выбросила новоржденного ребенка с пятнадцатого этажа
Возбуждено уголовное дело в связи с захватом комбината «Украина»
Арестован бывший майор милиции Алексей Дымовский
Пожар в Перми: возбуждено новое уголовное дело
В Волгограде грузовая фура протаранила несколько автомобилей
В Петербурге при пожаре в общежитии эвакуированы 20 человек
"Маршрутка" столкнулась с грузовиком в Москве, пострадали 4 человека
Сотрудник СИЗО отравил заключенных
Как-то попал я в больницу.
Сунули в какой-то длинный тусклый грязный коридор с перегоревшими лампочками и ободранным линолеумом на полу.
Мимо, шаркая тапками и спотыкаясь о линолеум таскаются больные, сумрачные личности периодически провозят каталки то ли еще с больными то ли уже нет.
Ночью в холле, куда выходил коридор кто-то дал дуба и меня перевели на его место.
Ближе к утру еще один собрался перекинуться, и пока сестра с ним возилась, закидала весь пол кусками грязной ваты, марлевыми тампонами и закапала кровью.
К утру чувака увезли в холодильник, а на его место привезли свеженького, но уже изрядно подгнившего.
Вся дрянь на полу валась еще часа три-четыре, пока не пришла какая-то подвыпившая бабка и бурча под нос не мазнула по полу сырой шваброй.
Поход в сортир очень впечатлил.
Подобный сортир я видел только на каком-то затерянном полустанке.
Только там он был дощатый.
Ничем прочим от больничного он не отличался.
Выйдя оттуда, я подумал, что лежать в этой больнице можно только страдая запорами и запущенным циститом.
А добредя до столовой, понял, что никаких проблем с запорами тут не будет, зато будут запоры в большом количестве и всех возможных видов и степени тяжести.
Короче, выпросив у кого-то монетки для телефона (мобильных тогда еще не было), позвонил домой и приказал, чтобы мне привезли одежду, паспорт и деньги на такси.
После этой больницы довольно много посещал других в подобных заведениях.
Там, помимо всего описанного, были еще черные шевелящиеся от тараканов стены.
Не от рыжих прусаков, а от здоровенных черных.
Пол там мыли сами заключенные больные.
Перевязки друг другу, в основном, тоже делали они же.
Запахи, особенно в хирургии, стояли такие, что отбивали аппетит напрочь и надолго.
Лично я видел только две внешне приличные больницы.
Одна, это та, что раньше называлась Первого главного управления ЦК КПСС, иначе говоря «Кремлевка».
Но это было, сами понимаете, еще в эпоху исторического материализма и попасть в ту больницу было невозможно ни за какие деньги.
Позже, относительно недавно, видел еще одну очень чистенькую и аккуратную больницу с довольно отзывчивым персоналом.
Правда, что меня всегда удивляло в нашем российском здравоохранении, так это страшная таинственность и чуть ли не секретность всего, что относится к тебе и к твоему лечению.
С тобой что-то делают, зачем-то берут какие-то анализы, потом почему-то снова берут, дают лекарства и при этом на все вопросы либо вообще не отвечают, ссылаясь друг на друга, либо отвечают невнятно, расплывчато и неопределенно, будто подписывали бумагу о неразглашении.
Ну товарищи, господа, или как вас там, это, в конце концов, мое здоровье (или его отсутствие), это мой организм, и мне, мягко говоря, небезразлично, что в нем, в организме происходит и что и зачем с ним делают.
Но нет, в лучшем случае кое-что узнаешь при выписке из бумаг и, может быть, из выходных рекомендаций лечащего врача или завотделением.
И все.
Такие вот тайны мадридского, блин, двора.
Я это все к чему вспомнил-то.
Это я не просто так вспомнил.
Попалась совершенно случайно ссылка, я по ней прошел, почитал, и так ярко все перед глазами встало, что решил записать.
А заодно привожу и эту ссылку и ответ на нее в другом месте.
«Это твоя родина, сынок»
Сказать, что там пиздец – это ничего не сказать…
Очень понравилось. Коротко, ясно и ёмко.
Взял у semiurg'а
Прочитал тут роскошный вброс – про то, что Саяно-Шушенскую ГЭС, дескать, восстановить невозможно и нужно срочно разобрать, пока не ебнуло. Конечно, по этому поводу громкие крики: «Ах, что же теперь делать?»
Вы меня таки удивляете. Я, конечно, нифига не понимаю в гидротехнике, но есть же проверенный безотказный алгоритм действий в таких ситуациях!
1. Объявить, что это фигня и паникерство.
2. Получить миллиарды на восстановление ГЭС
3. Спиздить деньги.
4. Объявить, что восстановление таки невозможно по объективным техническим причинам.
5. Обвинить во всем строителей станции
6. Получить миллиарды на демонтаж плотины
7. Спиздить деньги
8. Молиться, чтобы не ебнуло
9. Дождаться, когда ебнет
10. Обвинить о всем террористов и/или землетрясение (паводок, ускорение свободного падения, постоянную Планка и т.д.)
11. Получить миллиарды на спасательные работы.
12. Спиздить деньги.
13. Подождать, пока население спасется само на близлежащих горах(учебную тревогу ведь уже провели, да?)
14. Получить миллиарды на помощь спасшимся.
15. Спиздить деньги
16. Забить на спасшихся – пусть сами выкручиваются.
17. Громко обвинить во всем Чубайса
18. Тихо оправдать во всем Чубайса.
19. Забить на все и жить дальше, до следующей ебнувшей ГЭС
20. Повторить начиная с шага 1.Так что непонятно даже, чего вы так волнуетесь. Все уже готовы.
Старые вещи — они как морщины: свидетельства о былых мыслях, поворотах судьбы, страстях. Когда их стремятся непременно вывести под ноль, значит, владельцу есть чего стыдиться в своей жизни и есть что скрывать.
Мы с женой хотим жить в квартире, которая впитывает в себя время, то есть нашу жизнь, как губка. Для нас жилье, его убранство, его интерьер — это история наших тел и душ, эволюция наших представлений о мире, а ремонт — это такой скачок в дарвиновском естественном отборе вещей.
Посмотрите на фотосъемки модных интерьеров: попробуйте отыскать там хотя бы тень хотя бы одной библиотеки. Куда делись «макулатурные» собрания сочинений Дрюона? Синий томик «Библиотеки поэта» Ахматовой, купленный за 10 долларов в валютной «Березке» с риском быть схваченным «за валюту»? Где виниловые диски с вокально-инструментальным ансамблем, «Великобритания», как шифровала тогда фирма «Мелодия» битлов? Почему на стенах — хотя бы в спальнях или в кабинетах — нет тех фотографий близких людей?
Я слышал тысячу раз объяснения этому русскому (впрочем, возможно, не только русскому, хотя точно не европейскому) феномену, в соответствии с которым все старое, подлинное, достающееся даром по праву наследства или за три копейки на блошином рынке, не просто не пользуется уважением, но и немедленно уничтожается. Объяснения состоят в том, что, проведя детство и юность в нищете, разбогатевший россиянин ныне занимается гиперкомпенсацией, то есть потреблением напоказ, заговаривая деньгами своего золотого тельца, не в силах поверить, что бедность не вернется назад.
Это европейский миллионер может отыскать в чулане ломаный венский стул, отремонтировать, перекрасить и подарить вторую жизнь, а наш нувориш даже и годный старый стул выкинет на помойку, немедленно заменив (тут зависит от вкусовых пристрастий) либо на прозрачный пластик от Филиппа Старка, либо на историзм на гнутых ножках от изготавливающей имитации итальянской фирмы Francesco Molon (у Путина в кремлевском кабинете последнее).
Есть страны с линейной историей, развивающейся во времени: глядя на нее, видно, как народы сходили с ума, воевали, возвращались в сознание, извлекали уроки и больше не возвращались к прежним ошибкам, наглядный пример — Германия или Япония.
Россия — страна, где история развивается в пространстве, но не во времени. Ошибки повторяются до бесконечности, уроки же не извлекаются вообще. Я пишу этот текст, вернувшись с дачи, по дороге чуть не потеряв подвеску в яме на асфальте, а на даче листал жизнеописание Карамзина, который пытался вести с Александром I увещевательные беседы о необходимости исправления российских дорог.
То есть не меняется ничего: Россия тыщу лет пользуется дурными дорогами, бранит заграницу, кичится собой, берет взятки, ворует, экономически отстает, потом делает судорожный рывок — и вновь туда же, на тот же круг.
Я раньше думал, что все дело в строе, который что при Владимире, что при Петре, что при Иосифе, что снова при Владимире являл собой вариацию деспотии, но потом понял, что и деспотизм — это всего лишь следствие прокрутки на месте одного и того же колеса, как будто в какой-то важной гайке сорвана резьба и это колесо, эта шестеренка не может никак войти в сцепление с другими важными частями механизма.
Я, конечно, не тщусь доказать, что архитектура, а тем паче дизайн интерьеров, является той песчинкой, что сорвала резьбу, — просто здесь на поверхности то, что в общественных отношениях скрыто. Это любой заметный европейский собор, от Сен-Сюльпис до Мариен-кирхе, строился веками и рос, как растет лес: вот начальная романская базилика, вот взмах готических шпилей, вот неоренессансный неф, а вот и абстрактные витражи работы Хуана Миро. По каждому такому собору можно изучать историю в целом, и мне это ужасно нравится. Да, в принципе, таков интерьер огромного числа европейских частных домов — от фундамента XIV века с масонскими знаками до аппаратуры dolby, установленной близ двухвековой давности камина: никому не придет в голову что-то из старых камней уничтожать просто потому, что они старые.
У нас же придет, потому что в России новый храм не означает достройку старого, но его полное уничтожение — взять хоть главный петербургский собор, Исаакиевский (про храм Христа Спасителя я и вовсе молчу).
Я даже думаю, что строительство и ремонт в России — это одно из средств уничтожения памяти, чтобы ничто не напоминало о прошлом и чтобы ничто не заставляло думать о будущем.
Все должно продержаться 10 лет (ну, максимум 20), а потом все равно мы все полностью переделаем, потому что придет время проклинать старых правителей и курить фимиам новым. Так было всегда — во времена пышного Штакеншнейдера с большой охотой уничтожали нежные интерьеры Камерона — и так было всюду, от дворца до простейшей квартирки, причем и дворцы, и старые дома сносились и сносятся с одинаковой легкостью, а ценностью ЮНЕСКО объявляется то, что чудом выпало из этих жерновов.
Потому-то сейчас и невозможно обставить в духе эпохи квартиру в «сталинском» стиле (обстановка тех лет практически полностью уничтожена), уже почти невозможно в «хрущевском», а скоро нельзя будет и в «брежневском».
Противостоять этому можно, но ужасно трудно — желание разрушить до основания нынешний порядок вещей, дабы создать новый все в той же тюрьме: революция, кроме конца любви, как справедливо замечал Достоевский, ни к чему не приводила.
Стариков А. Старые вещи. 2006