Отхожие новости
Среда, Апрель 11th, 2012Читать новостную ленту с утра, как в отхожее место провалиться. Настроение говно, целый день вонь и привкус специфический.
Читать новостную ленту с утра, как в отхожее место провалиться. Настроение говно, целый день вонь и привкус специфический.
Как ловко это у нее получается.
Видимо, сказываются длительные тренировки, и может быть, даже специальные уроки мастеров.
Правда, с первым-вторым размером такого не продемонстрируешь, даже если пройдешь трехгодичные интенсивные курсы.
То есть уметь будешь, но со стороны не заметно.
Но это и хорошо, а то с такими заметными формами добропорядочной даме пройти невозможно — все вокруг пялятся, свистят, причмокивают и пускают слюни.
А кому могут нравиться пузатые мужики со слюнями по пояс, похожие на раздувшихся собак с отвисшими брылями.
А этой девке надо еще немного потренироваться, и научиться таким способом мячиками для пинг-понга жонглировать.
Феерический сольный номер.
Пользовалась бы колоссальным успехом и зарабатывала много хороших, больших и красивых денег.
А то чего просто так сиськами дрыгать?
Надо с этого пользу какую-то, профит извлекать, а не просто так слюнявую публику в подмокших трусах развлекать.
А если ей еще на футболке в нужных местах нарисовать пару глаз, то могла бы ими подмигивать.
Не по-старорежимному, а с учетом новых нанотехнологий в шелкографии и трафаретной печати.
Издалека видно будет.
Ты ей ручкой помахал, а она тебе в ответ сиськой подмигнула, типа, все ОК, я тебя уси-пуси.
Очень удобно.
Можно даже продвинуться дальше и разработать азбуку вроде морской.
Ну, это когда флажками размахивают и таким образом сообщают: ты сюда не ходи, ты туда ходи, а то дырку в днище пробьешь, совсем мертвый будешь.
Так и здесь — ты ей флажками передал, чтобы кефиру купила, а она тебе надрыгала, чтобы ты со своим кефиром ехал к маме и ей забивал голову кисломолочными глупостями.
А вечером придет домой с тремя литрами пива, пачкой венских колбасок, банкой оливок и мерзавчиком коньяку для разговения.
Или совсем наоборот, притащится с коробкой обезжиренного йогурта, пачкой сухих витаминных крекеров и морковным салатом без соли.
Ей форму надо соблюдать, чтоб и дальше дрыгать.
А чтоб дрыгать, надо чтобы было чем.
А для этого морковный салат со слабительным йогуртом первое дело.
Это если верить телевизору, бреггу, шелтону и журналу «Здоровье».
Кто не верит, тот ест свиные отбивные с картофелем во фритюре, сдобренные майонезом, кетчупом, с маринованными корнишонами и красным вином.
И дрыгает всем, что у него есть.
1975 год. На Горького, чуть не доходя до Маяковского, по правой стороне, если идти от Пушки.
Эх, хорошее место было.
В самой-то столовой жратва была отвратительная и отчего-то всегда холодная, грубые тетки в грязных фартуках и большие мятые алюминиевые чайники с деревянными ручками и кривой надписью фиолетовыми буквами «Чай».
А вот пончики были шикарные.
Именно за ними туда и ходили.
А потом с горячим бумажным пакетом в жирных пятнах шли в столовую, и ели эти пончики с тем самым чаем из мятых чайников, слизывая с пальцев сахарную пудру.
Ломает с утра, а со вчерашнего дня кашель извел.
Сунул термометр подмышку, показывает 38,5 по Цельсию.
Ощущения соответствующие.
Но проблема не в этом, это, в общем, привычная фигня.
А облом в том, что две недели назад с огромными трудностями, сложностями и унижениями удалось выбить талон в диагностический центр к специалисту узкого профиля с широкими полномочиями.
Ну надо мне.
Так вот, талон на завтрашнее утро, а я уже начал парить, летать и планировать.
Колдрекс какой-нибудь, конечно, с утра жахну в ударной дозе и, вероятно, доберусь до узкопрофильного специалиста.
Но еще мучает этический вопрос, поднятый давным-давно.
Вот как бы это так, чтобы и волки сыты и овцы целы…
Первый раз читал Пелевина, чтобы узнать что это такое есть, а последний раз, чтобы убедиться, что в этом ничего нет.
Последним, как раз и был Generation П.
Такая же похлебка, как и прочее его варево.
Но зато после этого сразу перестало мучить сознание того, что одну из самых модных, знаковых и культовых книг не читал.
Теперь мучает сознание, что читал.
Но вообще, это даже полезно.
Вы знаете, как работают антиспамерные программы?
Они, как и мы, самообучающиеся.
Даешь им несколько образцов разного спама и в дальнейшем они подобное — не именно это, а подобное — отфильтруют.
Но чтобы они не пропустили тысячи мусорных текстов сперва им надо показать всего пару-тройку.
Вот и я так же поступаю.
Только я не такой умный, как компьютер и временами задаюсь вопросом: «А может быть, в этом все же что-то есть? Может, я не прав?»
И вчера этот баг сомнения прожрал в моей антиспамерской программе дырку, программа дала сбой, и в итоге я потратил тридцать минут времени — больше не выдержал — на телевизионную забегаловку быстрого питания.
В результате заработанной изжоги имею сказать следующее.
Фильм Виктора Гинзбурга «Generation П» по пелелевинскому роману, прокрученный вчера на «Закрытом показе» Гордона, — унылое говно.
Такое же унылое, как и сама книга Пелевина, и как все остальные пелевинские сочинения.
Пелевин, хороший, умелый и умный повар, готовящий из отвратительных продуктов ядовитые яства с запахом хлороформа.
Кулинарит он по одному наработанному рецепту:
Побольше многозначительного умствования, вывалить туда густую имитация философичности, вмешать в это варево сушеного мистицизма, сакральных мухоморов, ацтекскую жабью кровь и змеиную желчь с крепким раствором цинизма, нигилизма и пофигизма, обвалять в синдроме менеджера, щедро полить компьютерным маслом с виски и каннабисом.
Получаем унылое говно, столь любимое сисадминами, гиками, домохозяйками и прочими поклонниками кастанеды, зюскинда, брауна, коэльо, сорокина и лукьяненко.
Жвачка.
Вроде и жевал что-то, а все равно голоден и в желудке пусто.
Твиттер-шмиттер.
Нет, я понимаю, сейчас без шмиттера жизни нет.
Митинг без него не соберешь, шествие не проведешь, революцию не устроишь и даже девку на свиданку не пригласишь.
Опять же, телеграфный стиль снова в моду входит, ну вроде «Графиня изменившимся лицом» или там «Грузите апельсины бочками тчк».
Хотя даже на это ста сорока знаков не хватит, придется сокращать, урезать, сжимать и спрессовывать.
К примеру, убирать все гласные, подражая предкам.
«Грзт плсн бчкм», «Грфн змнвшмс лцм бжт прд».
Вот это мне особенно нравится: «лцм бжт прд».
Верх совершенства и лаконичности.
В частности, заключительное пээрдэ.
Очень звучно.
Да, так я не о том.
Я о шмиттере, он же твиттер.
Много чего имею против птичьего легкомысленного щебетания, называемого чириканьем.
Но говорить по-человечески или чирикать, личное дело каждого и настаивать тут ни на чем не могу.
Кто хочет, пусть щебечет или чирикает или насвистывает трелями или еще как-нибудь самовыражается по-воробьиному.
У нас свобода самовыражения, вроде где-то кем-то даже декларирована.
Поэтому, выражайтесь в своем скворечнике как хотите и на что букв хватит.
И против трансляции из ваших блогов в скворечники тоже никаких возражений не имею.
Но видеть в ЖЖ или личных блогах бесконечные «Мои твиты», это уж увольте.
Такие выдираю из ленты сразу и навсегда.
Ну или до тех пор, пока хозяин не придет в себя и не отключит эту функцию.
Твит или не твит — не вопрос.
Но читайте это тоже сами.
Вуаля и адье.
Говорят, что личным примером можно воспитать, исправить или, напротив, испортить персонажей, тебя окружающих.
Лет двадцать уже здороваюсь с продавцами и особенно с продавщицами, блюду чистоту и уважаю труд таджикских дворников, отчего таскаю в карманах кучу разных бумажек и прочего хлама; на тротуар ничего не кидаю, на мостовую не харкаю и по углам не мочусь.
Не затем, что это сделает кого-то лучше или исправит карму или создаст некие благотворные эманации.
Просто так оно получается, а иначе не выходит.
Физически трудно заставить себя бросить окурок на землю.
Но упомянутых окружающих это все лучше не делает.
Те самые, мило улыбающиеся в ответ на твое приветствие продавщицы все так же обсчитывают, «забывают» дать сдачу и подсовывают гниль.
Хоть ты каждый час с ними здоровайся, все равно уйдешь с недостачей и авоськой просроченной некондиции.
Но и зная это, все равно продолжаю им улыбаться и здороваться, ибо даже не я, а оно само так получается.
Скажите, доктор, это болезнь?