Pepsimist

Как отвратительна беспомощность.
Любая, во всем.
И неизвестность.
Нужно что-то делать, но не знаешь что и как.
И даже не знаешь, нужно ли вообще что-либо делать или надо оставить как есть.
Особенно, когда это касается жизненно важного.
Просто беспомощно смотреть и ждать — невыносимо.
Хочешь чем-то помочь, что-то сделать, но не понимаешь, нужно ли, и если нужно, то что.
И спросить не у кого, и никто не знает, а тот, кто знает, не умеет говорить.
И смотришь, смотришь, пытаешься угадать, помочь, сделать легче, и мучаешься от невозможности и беспомощности.
От тебя, может быть, чего-то ждут, но ты не в состоянии угадать и понять, и ненавидишь себя за это, и будешь мучиться всю оставшуюся жизнь, что чего-то не сделал, что мог бы.
Водки бы…

Теги: Жестом по мимике животные мыслительное слова

Вздорная компания синебрюхих белок вылезла из дуплей.
Вслед за ними из дуплов выбрались рукокрылые белки и присоединилась к первым.
Ну, раз пошла такая пьянка, подумала еще одна беличья стая, и выползла из дуплищ для всеобщего веселья или мордобития — как уж оно там сложится.
Из редких запертых дупл раздавались недовольное ворчание сонных пожилых белок.
И лишь две белки не шумели, не ворчали и никуда не вылезали из своих дупел, потому что они были умными и дальновидными.
Да и не белками они были, а сурикатами.
Или, может быть, кроликами-людоедами.
Или тихоокеанскими хищными дуплозубыми скунсами.
Но в любом случае, они были очень умными, и знали, как надо склонять «дупла» во множественном числе и не путать «от дупла» и «отдуплиться».
Такие вот дупеля.

Банда хищных дуплозубых скунсов

Теги: Манжеты животные мыслительное слова

Вот отчего, кроме всего прочего, люблю заглядывать в блог Вишни, так это от того, что время от времени натыкаюсь у него на совершенно неожиданные вещи, вроде бы никаким образом не должные появляться в блоге человека-музыканта.
Сегодня, к примеру, он выложил весьма занятный фильм.
Такой фильм невозможно представить у нас без громкой и жирной ремарки о том, что он, якобы, запрещен в америке, и без гроздьев комментариев на ютьюбе о ползучем русофобском заговоре мировой закулисы и без прочего бреда, продуцируемого мозгами, изъеденными водкой и самодержавием.
Фильм, как уже сказал, занятный, но абсолютно серьезно относиться к сказанному там невозможно.
Содержание его надобно делить на три, измельчать в блендере, процеживать, фильтровать и высушивать при комнатной температуре до получения более-менее удобоваримого результата.
Но если не страдаете повышенной внушаемостью и упомянутым выше синдромом ПГМ, то прослушать рекомендую для общего развития и тренировки независимого аналитического мышления.
К слову сказать, это даже не фильм, а лекция с совершенно необязательным видеорядом, поэтому лучше завести его в отдельной вкладке и продолжать заниматься своими делами, не требующими большого внимания.
Только не забывайте включать мозги, это обязательное условие.

Теги: ART'икль видео любопытно мыслительное

Да, — скажу я ворчливо, похрустывая суставами и сипя бронхами, — да, это вам, молодым сейчас легко, просто и изящно любить и влюбляться, раздевать и раздеваться и сношаться-сношаться-сношаться.
Понимаю, «сношаться», слово старое, даже, я бы сказал, старомодное и, возможно, юношеству малоизвестное.
Употреблю слово доступное для всех поколений — трахаться.
Нынче особых и неожиданных препятствий для совершения этого акта, в целом, нет.
Обломы, конечно, случаются, но ведь на любую старушку бывает прорушка.
Но вам, молодым, сейчас не грозит оцепенение и падение всех любовных и прочих сил при виде фиолетовых подштанников или жёлтых панталон на теле вашей подруги.
Или друга.
Или как это ещё называется — партнёра.
Но как бы они не назывались, сейчас они дружно и весело скидывают одежду и наперегонки бегут к тахте, чтобы использовать её по прямому назначению.
То есть в качестве сексодрома.
Выражаясь старомодно — любовного ложа.
Любители возвышенных романов назовут такту любовным гнёздышком и, в общем, тоже будут правы.
А скинутая и забытая одежда так и валяется там, куда упала, небрежно сброшенная или медленно снятая с молодых задорных тел.
И правда, чего о ней беспокоиться?
Одежда, она одежда и есть, хоть верхняя, хоть нижняя, хоть какая.
Проблем с одеждой нет.
А вот в наше время, — скажу я ворчливо, — в наше время проблемы были.
И в одежде были и без одежды были.
Особенно большие проблемы наблюдались с нижним бельём, оно же исподнее.
Ну там трусы, трусики, бюстгальтеры, колготки, чулки и прочие носки.
Тела-то и в наше время тоже были молодые и задорные, привлекающие противоположный пол своими выступающими частями.
Но до тела же ещё надо добраться.
И не просто добраться, а прорваться, пробиться сквозь бастионы, выстроенные советской лёгкой промышленностью.
Парадокс в том, что советская лёгкая промышленность ничего не строила.
То есть она не шила, не кроила, не прошивала двойным швом и не делала вытачек.
Лёгкая промышленность угрюмо, из года в год делала одно и то же.
Она делала сатиновые трусы модели «семейные», подштанники мужские модели «комбриг чапаев» и панталоны женские с начёсом модели «сонька золотая ручка».
Кроме этого лёгкая промышленность заковывала женские тела в бюстгальтеры модели «святая инквизиция».
Толстые коричневые чулки на резинках вместе с чудовищными поясами прилагались к каждой женщине как приданое.
Ах, эти фиолетовые или розовые безразмерные панталоны с резинками!..
Скольких кавалеров вы отвадили, сколько судеб разрушили, сколько сердец разбили.
А огромные чёрные «семейные» трусы ниже колен…
Пижоны и сердцееды ходили в щегольских сатиновых плавках на завязочках.
И плавки и сердцееды вызывали отвращение.
Особенно гадливое чувство было к тесёмочкам на боку.
Не более привлекательными выглядели кальсоны.
Модель «иван чонкин».
Бледно-сиреневые или серые, со штрипками или без, но с непременным самораскрывающимся гульфиком.
Невозможно ходить в постоянной боевой готовности с полной выкладкой по всей форме.
Зимой холодно, а по вине все той же советской лёгкой промышленности, очень холодно.
Вот и поддевали под что-то относительно приличное, но холодное те же чапаевские подштанники или панталоны с начёсом.
А что делать?
Красота, конечно, требует жертв, но нигде не сказано, что эти жертвы должны иметь вид отмороженных придатков или заиндевелых тестикул.
Вот и поддевали.
Но свидания же не всегда происходили по расписанию и предварительной договорённости.
Как же без неожиданных, а потому особенно волнующих встреч?
Вы смотрите в глаза друг другу и ни о чём уже не думаете, ни о чём не переживаете и не волнуетесь, вы хотите одного — остаться в пустой квартире и заняться тем, чего вам в данный момент больше всего хочется.
Вы горите, вы пылаете, от вас уже идёт и пар и дым, стекает лава и облака пепла вздымаются к цинковым облакам.
Метро, такси, трамвай или пешком по заснеженным улицам и вот вы уже там, где никакая сволочь вас не потревожит и не помешает впиться друг в друга с яростью и нежностью.
Вы сбрасываете пальто, куртку, свитер…
И перед вами она, предмет вашего вожделения и влюблённости, ваша мечта, ваша страсть, о её теле вы мечтали, вы видели его во сне и сходили с ума наяву.
И вот она перед вами.
В розовых безразмерных панталонах с начёсом и больничного цвета бюстгальтере, похожим на поношенный бронежилет.
И сами вы тоже в нежно сиреневых кальсонах с предупредительно раскрывшимся гульфиком и болтающимися штрипками.
И немедленно начинаете клясть себя, что сперва не выпили водки.
Или хотя бы бутылочку сухенького из горла, не говоря уже о банке портвейна цвета панталон.
И дама ваша тоже страдает одновременно от вида собственных, спускающихся из панталон коричневых чулок на резинках и ваших чёрных семейных трусов, выглядывающих из под кальсон.
И ей уже тоже не хочется ничего, кроме как быстрее одеться и выпить махом водки, портвейна и плодововыгодного вина.
Причём, всего сразу из одного стакана.
И вы больше никогда друг другу не позвоните, а при случайных встречах в гостях будете отводить глаза, и по ночам в тяжёлых снах к вам станут приходить панталоны, кальсоны и чёрные сатиновые трусы, модели «комбриг чапаев».

еще исподнее

Теги: Жестом по мимике мыслительное плевательница слова совок ссср

Жили-были некие джентльмены, одного из которых звали Олдос Хаксли, а второго звали Френсис Крик.
Олдос Хаксли вывел в свет некое учение о человеческом сознании, в котором утверждал, будто в сознании, в трезвом человеческом сознании активированы и постоянно работают фильтры, препятствующие активному абстрактному или, как еще можно сказать — сюрреалистическому, свободному от всех и всяческих догм, правил и законов мышлению.
Господа Хаксли и Крик полагали, что наркотики подобные ЛСД, мескалину и другим, на время своего действия упомянутые выше фильтры в сознании отключают. Каковое отключение, по мнению упомянутых джентльменов, должно дать невиданный выплеск нетрадиционных, нестандартных, непривычных, не идущих по давно проложенным рельсам идей, долженствующих обогатить мир искусства, науки невиданными и гениальными вещами.
С практической стороной учения у господ Хаксли и Крика выходило не очень складно.
То есть сами накачанные ЛСД творцы испытывали невероятные ощущении, проще говоря, галлюцинировали во весь рост, а вот плоды их мескалинового вдохновения оказывались довольно невзрачны и неказисты и, вообще, до шедевров решительно не дотягивали.
По этому поводу до сих пор спорят и ученые и представители творческих профессий, не чуждые подстегивать дремлющее вдохновение чем-нибудь «снимающим шоры» и «отключающим фильтры».
Но, как уже было сказано, спорить здесь особенно не о чем, если говорить не о учении Хаксли и Крика, а о практических результатах их последователей.
Я ни разу не был ученым и даже художником, но некоторое представление об описанных препаратах имею.
И опираясь на свой, хоть и далекий, но подробный опыт их «изучения», могу сказать, что спорят совсем не о том, о чем надо бы, да и вообще перепутали кур с яйцами.
Все эти препараты стократно усиливают восприятие и действительно-таки отключают всевозможные фильтры, шоры, запреты и табу осторожного и консервативного сознания.
И тебе кажется, что ты делаешь (пишешь, рисуешь, играешь, ваяешь) нечто совершенно фантастически красивое, глубокое и проникновенное.
И оно так и есть, но трезвое сознание зрителей и слушателей просто не видит всего этого, отфильтрованного и задержанного бдительными стражами обыденного еще на далеких подходах.
Действительно, даже в совершенно обычных, обыкновенных, привычных и набивших оскомину вещах, вдруг видишь такую глубину и красоту, которую в другом, трезвом состоянии углядеть невозможно.
Описать это словами тоже невозможно.
И нарисовать невозможно.
Это можно лишь почувствовать.
Ни боже мой, пробовать все то говно, за которое так горячо ратовали господа Хаксли и Крик.
Говно, оно говном и останется.
Но если бы можно было сравнительно простым и сугубо безопасным образом добиваться хотя бы отдаленно схожего восприятия, то это было бы потрясающим прорывом.
И перед входом в каждый концертный зал или музей или картинную галерею следовало бы продавать или давать в аренду некие гаджеты или препараты, изменяющие трезвое, сухое и упорное в своих заблуждениях сознание, убирая и отключая в нем все фильтры.
Но пока, увы, таких препаратов нет, приходится управляться своими силами, пытаясь косолапыми ручками проковыривать лишние дырки в фильтрах, дабы узреть хотя бы малую толику за ними скрытого.
Во избежание недопонимания еще раз говорю, как человек измученный нарзаном, которому уже давно поздно пить боржоми — избегайте искушения и не пробуйте ничего, крепче сорока градусов в тени.
Дерьмо это все, ребята, дерьмо, как бы привлекательно оно ни выглядело.

Теги: ART'икль автография мыслительное слова

Немцы совершенно ничего не понимают в экономических кризисах, в правильной политике правительства и, вообще, отрываются, гады, от коллектива.
Они там в своей Германии, вместо того, чтобы, как мы тут все, перебиваться с машинного масла на черный хлеб, ставят разные экзотические рекорды.
Вот, к примеру, на днях побили свой же рекорд, поставленный двадцать два года назад.
То есть лишь в 1987 году часть ввозимых в Германию из других стран продовольственных товаров была столь же дешевая, как сейчас.
Немецкое «Федеральное статистическое ведомство» радостно сообщило, что в первый год кризиса цены мучных изделий упали на 13 процентов, а молочных продуктов на 15 процентов. Мясные продукты тоже постоянно дешевеют.
Разные там аналитики и экономисты оправдывают это падением цен на энергоносители и уменьшением затрат на транспортировку.
Ну где здесь, спрашивается, кризис?
Где столь привычные нам повышение цен, увеличение инфляции, снижение различных показателей роста и падение ВВП на каждую отдельную душу населения, вследствие какового падения души получают травмы различной степени тяжести?
Нет, эти немцы использовали наше национальное ноу-хау и пошли своей дорогой.
А такие товарищи, нам не товарищи.
И мы не потерпим столь злостного и наглого попрания и пренебрежения…
Ну. словом, не потерпим, и все тут.
Хотя, с другой стороны, может, и нам у себя чего-то подкрутить, чтоб оно все не дорожало, а, как у немцев, дешевело?
Ну там где-нибудь в расчетах плюс на минус поменять или в схеме фазы перекинуть.
Ведь неправильно у немцев выходит, не по-нашему.
Надо бы поправить немецких товарищей, поделиться личным опытом.
Чтоб у них сметана не дешевела, пусть у нас закупают.
Свою же.
Или, скажем, колбасу пусть у нас покупают.
Но уже нашу.
И желательно чтобы всю скупили.
А еще лучше, в обмен на ихнюю. немецкую.
Но они же, падлы, нашу колбасу жрать не станут.
Больно избалованные, буржуи.
Ну, у них там вообще вкусы извращенные.
Вот горчицу немецкую пробовал — дрянь горчица.
Сладкая, как наш джем.
Бесполезная вещь.
Правда, их колбаса и без горчицы нормально идет.
На нашу-то надо сперва горчицы слой погуще намазать, чтоб колбасный вкус отбить, тогда с хлебом неплохо идет.
А у них без горчицы только так проскакивает.
Оттого, видно, и горчица у них бестолковая, как конфитюр.
Ну кто же колбасу с конфитюром ест?
Только немцы разные.
Некоторые наши граждане, чтоб колбасу есть можно было, пробуют не горчицей мазать, а ее, колбасу, жарить.
Но тут надо большой опыт иметь и обладать специфическими знаниями.
Потому что наша колбаса на сковородке прямо тут же, на глазах скукоживается в тоненькую корочку и плавает, сволочь, в луже воды.
Поэтому я по старинке предпочитаю горчичкой ее нейтрализовать.
И не покупной, которая прокисла еще на фабрике, а своей, домашней, вырви-глаз.
А может, кризис у них, у немцев, какой-то свой, немецкий?
Вернее, европейский, потому что не в одной Германии такое неправильное понимание процесса замечено.
Надо что б и в Германии все как у людей было.
Цены растут, инфляция растет, благосостояние растет, уровень жизни падает, но всем хорошо, все довольны.
Придется, правда, еще и в известной поговорке что-то подкрутить.
Ну в той, где повествуется о том, что все, что русскому хорошо, то немцу смерть.
Потому что нынче оно как-то шиворот-навыворот выходит.
Пока, правда, не с летальным исходом, но уже с запашком, с матерком и хватанием тяжелых предметов.
Нет, братцы немцы, не надо отрываться от коллектива, надо быть как все.
Уж коли сказали вам, что кризис, значит кризис.
И нечего тут рекорды разные бить.
А то мы тоже кое-кому кое-чего набить можем.
За нами не заржавеет.

Теги: Всячина мыслительное слова

Не помню, раскрывал ли я уже тему сисек, вполне возможно, что из присущих мне скромности, умеренности и целомудрия сисек я еще не трогал.
То есть, не самих сисек, а их, сисек, тему.
Потому что сами сиськи, это банальность и обыденность.
Ну кто их не видел, не трогал, не гладил, не целовал, не мял и не тянул за носик?
Ну, если только какой-нибудь анахорет, столпник или Анатолий Вассерман.
Сиськи, это нынче скучно.
Ну, у кого нет сисек?
У всех есть.
Уж что-что, а сиськи, в отличие от чего-то другого, случаются даже у мужиков.
В основном, от пива и сидячего образа жизни.
Только если у дам сиськи это хорошо, то у мужиков отвратительно.
В отличие от всем известных, изученных вдоль, поперек и по диагонали сисек, тема сисек, это что-то таинственное, заманчиво неопределенное, туманное, как утро на озере.
И как ее, то есть тему, можно трогать?
В тактильном смысле.
И тем более, как ее раскрыть.
Вот сиськи раскрыть, это раз плюнуть.
Бери, да раскрывай сколько хочешь.
Вернее, сколько сисек в пределах досягаемости окажется, столько и раскрывай.
Но это скучно.
Кто хотя бы до сорока дотянул, тот меня поймет.
Потому что за такое время даже столь шикарная и волнующая вещь, как сиськи тоже приедается, наскучивает и становится чем-то вроде яичницы на завтрак.
Ну кого может возбудить глазунья или омлет?
Только мужика с сиськами, потому что он жрать всегда хочет.
У всех остальных от сисек уже мозоли на пальцах.
Грустно, девицы, как сказал когда-то всем известный сын турецко-подданного.
А что поделаешь?
Жизнь, она вообще такая, хоть жить и хочется, но со временем приедается.
Нет уже той молодой живости, яркости, непосредственности, задора и бурного интереса ко всему.
В том числе и к сиськам.
Вернее, интерес остался, но как-то пообтесался уже, скруглил углы, сточил грани, побился житейскими волнами и выплеснулся на берег круглой полированной галькой.
То есть стал такой же круглый и гладкий, как сами сиськи.
Теперь это уже не банальный и пошлый пубертатный голод, когда любая сиська сойдет, только дай.
Теперь это уже гурманизм и гедонизм.
Тут уже нас, гурманов, на силикон не возьмешь.
Все эти протезные шары определяются на взгляд и запах еще за полторы тысячи метров до места их дислокации.
Дорогуша, что ты мне этот желатин под нос суешь?
Иди, иди девочка, я по праздникам не подаю.
Пусть сиська маленькая, но настоящая.
Пусть плоская, но своя.
Пусть не вздернута, но зато как в руку ложится…
И теплая такая, бархатная, как полировальная шкурка нулевка.
Дураку, конечно, и силикон сойдет.
Дураку, вообще, все сойдет, даже целиком резиновая баба.
Им, дуракам, все равно кто, что, как и из чего, им лишь бы помацать.
У них, дураков, не желание, не страсть, а вульгарная похоть.
А нам, завзятым гурманам, важен не размер, не форма, не цвет и не консистенция.
Гурманам важны о-щу-ще-ни-я.
Тонкий, еле уловимый аромат, а не грубый бьющий в нос запах.
Привкус важнее вкуса, а послевкусие важнее привкуса.
Капельку на языке покатать, вдохнуть-выдохнуть и медленно-медленно проглотить, внимательно прислушиваясь к о-щу-ще-ни-ям.
Ощущения, вот что важно и нужно.
Как изящно и пикантно легкое, почти невесомое ощущение чесночка в мясном рагу.
Но это не значит, что если жрать чеснок дольками, будет еще вкуснее.
Вот и к сиськам подход такой же, деликатный и даже изысканный.
Это простодушные американцы полагают, что лучшая еда, это толстый говяжий стейк размером с поднос.
А другие, умудренные, знают, что крошечное крылышко вальдшнепа поданное с правильным соусом и гарниром подарит удовольствия больше, чем целиком запеченный на вертеле кабан.
Впрочем, что это я все о сиськах, да о сиськах.
Как обычно увлекся, заболтался и совсем забыл что, собственно, хотел и для чего все это затянувшееся вступление.
А хотел я пролить свет на незаслуженно задвинутую в тень тему жопы.
Как-то я вскользь это тему затрагивал, но очень вскользь, буквально, в одно касание.
И сейчас, не растекаясь мыслью по древу и не городя разного вздора хочу просто представить образец классической, хрестоматийной жопы.
Это не попка и не задница, а именно жопа.
Кто понимает разницу.
Не брутальное прыщавое седалище, а вполне изящная в своей непринужденной избыточности и раскованной естественности жопа.
Под катом

Теги: Манжеты жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова