Pepsimist

Хитрые американские империалисты десять лет пудрили мозги, всячески отвлекая международную общественность от факта аннексии и воровства. Чтобы та общественность не заметила, как их подлый корабль летит к нашей русской комете. Не поленились, 500 миллионов километров пропахали, чтобы только занять русскую землю, открытую не ихним калумбом каким-нибудь, а великими русскими астрологами Чурюмовыми-Герасименками. А теперь ихний фашысткий корабль растопырил на нашей исконной земле свои паучьи лапы и будет сверлить в ей дырки, чтобы выведать все секреты и выкачать всю нефть. Но не на тех напали. Мы так просто не сдаемся. Мы уже привезли в Думу мощи одного святого, чуть позже наши ребята подвезут туда еще пару трейлеров мощей других покойников, усилим депутатскую группу ротой священников особого назначения, и так дадим крестным ходом по всем басурманским кораблям, что аж чорные дыры сожмутся.

Теги: Всячина мизантропическое мозгоубогие слова

Открыл тут коробочку бри, и вспомнил вдруг семидесятые, когда родители часто покупали камамбер, возникший тогда неожиданно на прилавках.
Кто-то, видимо, как обычно, расплачивался натурой за «братскую помощь».
А почему камамбер всегда был в продаже на фоне отсутствия прочих сыров, это понятно.
Не советская это еда, не русская. Ну какой православный строитель коммунизма по доброй воле будет есть что-то заплесневелое?
Даже под водку, даже под Тройной одеколон не станет.
Вот и покупали этот сыр лишь очень отдельные ценители с пониженным уровнем русской-народной замшелости.
Эдакие гастрономические диссиденты.
А основная добропорядочная масса, разумеется, игнорировала безобразное буржуазное извращение, и покупала (когда попадался) сыр Российский, желтый, в мелкую дырочку по два девяносто. Впрочем, цены точной не помню. Может, и рубль шестьдесят, а может, и три двадцать.
В то же время, в семидесятых, собирали как-то посылку в Калужскую губернию, и кроме всего прочего, как сейчас понимаю, по недомыслию, положили туда пару коробочек Камамбера в качестве особого деликатеса, дабы приобщить сельскую интеллигенцию к гурманизму.
Уже потом, позже, узнали, что деликатес этот был выброшен продовольственно девственными селянами в помойку со словами: «Эх-ма, а сыр-то ужо пропал, эвона, как плесенью порос!»
С одной стороны, можно было бы в сопроводительном письме написать, что таким он и должен быть, чтобы не пугать неподготовленных людей импортными изысками, но с другой стороны понимаю, что все равно не помогло бы.
Ну не понимает русский человек еды с плесенью.
Вот отец очень любил рокфор, и постоянно его покупал, то есть рокфор в доме был всегда, когда попадался в магазине.
И несмотря на это, бабуля относилась к рокфору с брезгливостью и терпела лишь потому, что отцу он нравился.
С запахом в холодильнике она смирилась, но, как можно есть протухший и вонючий сыр, все равно не понимала.
Все же в нашей генетической памяти жестко сидят репа с брюквой и лебеда со щавелем.
Картошка на Руси относительно недавно появилась, и спасибо царице-матушке за подавление картофельных бунтов.
Так до сих пор и жрали бы одну брюкву.
Да даже и не брюкву, — она тоже поздно появилась вместе со свеклой, — а ели бы репу с редькой.
В то время русским пейзанам хуже горькой редьки надоедали лишь овсяные и гороховые кисели.
Овсяный кисель, штука специфическая, на любителя.
Я не его фанат, но сейчас смог бы съесть, хотя и без удовольствия. С молоком, например.
А вот в детстве не переносил совершенно. Одно слово — кисель, кислый, закисший.
Да и специфический запах овсяной закваски тоже аппетита не подогревал.
Так что если бы не царь Петр, не греческие монахи с их «грецкой» крупой, если бы не редкое и дорогое заморское «сарацинское пшено», так и жевали бы по сию пору моченые яблоки с солеными груздями, ботвинью затирухой заедали, а на праздники отпаривали бы овес для каши.
Овсяную «кафолическую» размазню не ели.
Вымачивали и парили цельный овес. По-нашенски, по-брутальному — только россия, только хардкор.
Приятного аппетита.

Теги: Жестом по мимике детство ностальгия слова ссср

— Колбаски докторской грамм триста взвесьте, пожалуйста.
— Докторской?
— Докторской.
— Не советую.
— Отчего же? Не свежая?
— Нет, почему же не свежая, у нас все продукты свежие. Мы лежалым товаром не торгуем, как те, что у аптеки. Халтурщики! У нас все только самое свеженькое, не сомневайтесь. Мы марку держим.
— Замечательно. Взвесьте триста грамм, пожалуйста.
— Пожалуйста. Но не советую.
— Почему же тогда, если она у вас свежая?
— А как же! Продукт первый сорт! Только что, можно сказать, коровкой гуляла, травку кушала, а сейчас вот колбаска высший сорт. Парная! Прямо с комбината! Мы с холодильников не берем, чтоб вы знали, мы только с комбината напрямую, чтобы, значит, покупатели довольны были. Можете не сомневаться, продукт наисвежайший!
— Очень хорошо, я рад за вас, так, а с колбасой-то что?
— С докторской?
— С докторской.
— Так тоже свежая, как и все.
— А почему же не советуете?
— Не советую? Ну да, не советую. А вы что же не слышали сколько в прошлом годе народу грибами потравилось? Это же ужас! Тыщи! Тыщи! И не поганками какими-нибудь, мухоморами, а самыми что ни на есть белыми с подберезовиками! Вот вроде гриб и гриб, крепенький, целенький, листик на нем прилипши, иголочки сосновые. Ты его и в корзинку, а после супчик из него или там пожарить. Съел, и… Опа, а гриб-то — отрава! Чистый яд! Во как!
— Ну да, я знаю, слышал про грибы, а причем тут колбаса? Она же у вас, надеюсь, не грибная.
— Какая же грибная? Что вы! Помилуйте! Продукт высший сорт! Мясо, чистейший филей. А кроме мяса там что?
— И что?
…
читать целиком

Теги: Жестом по мимике автография мыслительное ненаписанное слова

— Колбаски докторской грамм триста взвесьте, пожалуйста.
— Докторской?
— Докторской.
— Не советую.
— Отчего же? Не свежая?
— Нет, почему же не свежая, у нас все продукты свежие. Мы лежалым товаром не торгуем, как те, что у аптеки. Халтурщики! У нас все только самое свеженькое, не сомневайтесь. Мы марку держим.
— Замечательно. Взвесьте триста грамм, пожалуйста.
— Пожалуйста. Но не советую.
— Почему же тогда, если она у вас свежая?
— А как же! Продукт первый сорт! Только что, можно сказать, коровкой гуляла, травку кушала, а сейчас вот колбаска высший сорт. Парная! Прямо с комбината! Мы с холодильников не берем, чтоб вы знали, мы только с комбината напрямую, чтобы, значит, покупатели довольны были. Можете не сомневаться, продукт наисвежайший!
— Очень хорошо, я рад за вас, так, а с колбасой-то что?
— С докторской?
— С докторской.
— Так тоже свежая, как и все.
— А почему же не советуете?
— Не советую? Ну да, не советую. А вы что же не слышали сколько в прошлом годе народу грибами потравилось? Это же ужас! Тыщи! Тыщи! И не поганками какими-нибудь, мухоморами, а самыми что ни на есть белыми с подберезовиками! Вот вроде гриб и гриб, крепенький, целенький, листик на нем прилипши, иголочки сосновые. Ты его и в корзинку, а после супчик из него или там пожарить. Съел, и… Опа, а гриб-то — отрава! Чистый яд! Во как!
— Ну да, я знаю, слышал про грибы, а причем тут колбаса? Она же у вас, надеюсь, не грибная.
— Какая же грибная? Что вы! Помилуйте! Продукт высший сорт! Мясо, чистейший филей. А кроме мяса там что?
— И что?
— А кроме мяса там соя!
— Соя. Очень интересно. А грибы-то причем?
— Как причем? Вот ведь эти все, тыщи, которые потравились, ведь они же все грибы ели!
— Да, грибы! Но мне нужна колбаса, а не грибы!
— Правильно, колбаса! А что вы с колбасой делать будете?
— Есть я ее буду! Что же еще с колбасой делать! Или, может, вы что-нибудь новенькое посоветуете?!
— Зачем новенькое? Помилуйте! Колбаса, она для того и есть, чтобы ее есть. Вот об том-то я вам и толкую!
— О чем?! Что колбасу надо есть? Я об этом с детства знаю!
— Ну так правильно! И я с детства!
— Рад за вас. Так вы мне взвесите колбасы, чтобы я, наконец, смог ее поесть?
— Взвесить могу конечно. Отчего же не взвесить.
— Так взвесьте триста грамм, будьте так добры!
— Взвесить могу, и продать могу. Почему не продать, если за деньги.
— Да уж, пожалуйста!
— Но не советую.
— Что?! Что вы там не советуете? Я прошу вас продать мне триста граммов докторской колбасы, а вы морочите мне голову!
— Ой, что вы так нервничаете! Вот я уже взвешиваю. И не морочу вам голову. Вы же просите колбасы, я и говорю, что вот, пожалуйста, докторская колбаса, высший сорт, наисвежайший продукт! Что ж так нервничаете? Нервы надо беречь, это вам любой доктор скажет! И вообще, здоровье свое надо в организме в порядке держать. Здоровье, оно у нас одно и второго никто не даст, как бы вы не просили, это уж будьте уверены. Вот я вам потому и не советую, а вы нервничаете, чтоб вы были здоровы!
— Что вы мне не советуете?! Причем тут мое здоровье?! Отрежьте мне колбасы, и все!
— Вот, вот, я ж и говорю! Брому вам надо. Вот ведь нервы свои до чего довели! Не жалеете себя, все работаете, работаете, начальник над вами измывается, бухгалтер денег не выписывает, коллеги подсиживают, а потом еще дома дети разные, тещи, жены, любовницы. А то и водочки иногда с друзьями. А как же, дело такое. Без водочки оно тоже не жизнь. Особенно, если под грибочек маринованный, да с лучком, да с картошечкой! Э-эх! Вот оно, здоровье-то и тю-тю! Вот так вот не жалеете себя, а после и бром не поможет!
— Какой бром! При чем тут бром?! При чем тут мое здоровье? Вы колбасы мне отрежете когда-нибудь или так и будете мне нервы трепать своим бромом?! И какая еще теща! Я вообще не женат, чтоб вы знали!
— Ну, это неправильно. То есть, оно, конечно, кому как, кому милей попадья, а кому и свиной хрящик, но все же жена, семья, значит, дети там разные по квартире бегают, тещи опять же, кастрюли, сковородки, пеленки, алименты. А там, не дай бог, еще и квартиру делить… Ой, и не говорите!
— Да я ничего и не говорю! Это вы трещите без умолку вместо того, чтобы отрезать мне наконец, колбасу! То есть колбасы… Вы меня уже совсем заболтали! И при чем тут ваша попадья с хрящиком! Причем пеленки! Какие алименты! Вы будете работать, наконец, или будете мне нервы мотать совсем, чтоб вам так жить! Дайте мне колбасы!
— Да вот же даю уже, даю. И не надо так переживать из-за каких-то там алиментов! Тем более, раз детей нет. А алименты, это, знаете, дело наживное. Было бы желание, а алименты завсегда найдутся. Дети здесь, дети там, а потом глядишь, и уже весь в алиментах, как свинья в помоях. И, как говорится, будьте здоровы! Это я вам, как специалист говорю.
— В чем специалист? В помоях? В свиньях? В алиментах? А в колбасе вы, случайно, не специалист?! Может быть, ну совершенно случайно, просто между прочим, невзначай, все же взвесите мне триста граммов паршивой докторской колбасы! Или как!!
— Ну почему же паршивой! Очень даже великолепная колбаса, чтоб вы знали. Прямо только что с комбината, парная, нежная что твои сливки, а уж дух какой, закачаетесь!
— Вы меня что, за идиота держите?! Что вы мне тут талдычите про какой-то комбинат? Зачем мне комбинат! Мне нужно, всего навсего, триста грамм колбасы, и все! И не надо мне никаких ваших сливок, никакого духа и вообще ничего мне больше не нужно! Ясно вам, наконец?!
— Ну ясно, как не понять. Мы хоть консерваториев и не кончали, но тоже понятливые. Вот только сливки я вам не советую. Они у нас, конечно, наисвежайшие, только что из под коровы, только что, можно сказать, надоенные, а уж вкусные — пальчике оближите!
— Ка-ки-е слив-ки, мать вашу так! Какие, к лешему, пальчики! Какие консерватории! Ты уморить меня решил, паразит?! Ты смерти моей хочешь?! Так я те щас сливок надою! Я те щас так надою — ни один комбинат не примет, гад! Я из тебя не колбасу, я из тебя сейчас фарш делать буду! Иди сюда! Брось, говорю, колбасу, и иди сюда, сволочь! Иди, я тебе ска… Ох! Ой…
— Эй, эй, гражданин! Да что ж вы мордой-то, и в грязь. Холодно там и мокро. Так и простудиться недолго. Вот не берегут себя, не жалеют, а после жалуются, что бром не помогает. Где уж тут бром… Эх, гражданин…

Теги: Манжеты мыслительное ненаписанное слова

Абсолютно прав был мистер Уэллер:

«Стихи ненатуральная вещь. Никто не говорит стихами, разве что приходский сторож, когда он является за святочным ящичком, или объявления о уорреновской ваксе да ролендовском масле, а не то какой-нибудь плаксивый парень. Никогда не опускайся до поэзии, мой мальчик.»
Ч. Диккенс

Поэзия придает обычным словам избыточную весомость и многозначительность.
Что так же присуще и афоризмам и классической философии.
Засовывает в одно слово множество смыслов, изначально в нем отсутствующих и ему чуждых.
В поэзии (и философии) все слова и все предложения необходимо расшифровывать, как в криптографии, докапываясь сквозь нарочитую многозначность, дымку аллюзий и ассоциативную пелену до мысли автора.
В случае, если автор и сам ясно понимал эту мысль.
Поэзия, что ребус, где смысл спрятан, и в каждой строфе необходимо искать подсказки, решать искусственно поставленные задачи, от правильности решения которых зависит — поймете ли вы, что там пожелал спрятать автор, или не поймете, или поймете не то и не так.
К чему все эти придуманные сложности?
Отчего бы изначально не выразить мысль ясно, без жонглирования словами и понятиями.
К чему прятать её, зашифровывать, камуфлировать и обвешивать декоративными рюшечками.

художник Антон Козельский

Теги: Манжеты мыслительное ненаписанное слова

Вши лобковые и наголовные, как выяснили очень ученые ученые из непотребподгляда, любят сниматься селфи.
И наши подростки от этого сильно страдают путем расчесывания педикулеза по периметру массы площади всего тела.
Ежегодные бани и ежемесячное мытье головы не решают вопроса наличия отсутствия головных вшей.
Слегка изменяет ее ухудшение в сторону улучшения лишь длительное погружение тела головы в керосин.
С последующим опалением волосяного покрова кожи головного скальпа.
Воши не выносят запаха паленых волос и перебираются на адресатов самодельных автопортретных фотографических снимков селфи.
Кардинальным решением педикулятивных фотографических самоснимков в виде эпидемии является, по мнению государственных депутатов, не баня, не мытье голой тушки с мылом, и не мифическая чистоплотность неполовозрелых организмов юношев и девушик, а федеральный запрет на вшов, на селфи, на телефоны с камерами, и на интернетные асоциальные сервисы по распространению педикулеза посредством массового его опубликования в виде визуально изобразительной формы.
Скажем наше дружное трихологическое «нет» всем алопециями, псевдопеладам Брока и прочим гнездным облысениям методом природного выведения фотографических вшей.

Теги: Манжеты мизантропическое мозгоубогие слова

В ленте проскочил вопрос — а что бы вы изменили в человеке, если вдруг получили бы такую возможность.
Сперва мимо него проехал, и только через день-два вдруг задумался, а действительно, что бы тут можно было бы подправить, подкрутить?
Потому что природа явно схалтурила, не довела результат до нужной кондиции.
Брак, не брак, но через ОТК точно не прошло бы.
В общем, вношу свои предложения:

1. Возможность летать. Крылья или что-то из научной-фантастической книжки вроде антигравитации. Что именно — это уже детали.
Хотя крылья, очень энергозатратный орган. Есть придется часто и много, и легкие надо в несколько раз увеличивать. Или «отращивать» кожное дыхание. Собственно, крылья, вообще не вариант, поскольку для этого абсолютно всю тушку переделывать придется, начиная со скелета и заканчивая горой мышц, метаболизмом и много чем еще. Иначе не взлетит, не полетит и не приземлится. Так что остается только какая-нибудь психогенная антигравитация. Или такая же телепортация, хотя это уже не так интересно, но удобно.

2. Возможность свободно и подолгу пребывать в воде.
Тут либо жабры, либо возможность регулировки дыхания и управления кровеносной системой, дабы избегать кессонной болезни, как это устроено, к примеру, у дельфинов.

3. Глаза должны быть устроены, как у рака-богомола, воспринимающие практически весь спектр от инфракрасного до ультрафиолета, плюс, разные виды поляризации.
Неплохо было бы еще и дополнительные глаза на затылке, но тогда в мозге и нервной системе столько переделывать придется, что дороже встанет.

4. Способность к регенерации, которая присутствует у многих животных, но которой человек отчего-то лишен.
А ведь здорово было бы иметь хотя бы постоянно восстанавливающиеся зубы, как у грызунов вроде крыс и бобров. Всяческий ливер, конечности, волосяной покров и прочее тоже должны восстанавливаться.

5. Хвост, думаю, не помешал бы. Хотя тут сомнения есть.

6. Иммунную систему можно не подстегивать, а лишь наладить её так, чтобы избегать аутоиммунных закидонов, здорово портящих жизнь большому количеству населения. Это откровенный и серьезный баг в программе.

7. С терморегуляцией точно надо что-то делать.
Температурный диапазон окружающей среды, при котором способен (в принципе) существовать человек от 0 до 40. А не летальный диапазон температуры тела совсем мизерный — от 23 до 43 градусов. Особенно не разбежишься.
Да и вообще с гомеостазом надо много и серьезно работать, работать и работать. В нынешнем виде, это сляпанный на коленке черновик программы, по принципу «чтобы было».

8. Возможность впадать в анабиоз, наверное, можно добавить.

9. Обоняние и слух. Тут, как и со зрением чувствительность и диапазон расширять надо.
Желательно, с возможностью сознательной регуляции, фильтрации, временного ограничения.

Если подумать, то много еще придумать можно. Например, возможность подолгу обходиться без пищи и воды. Но это, наверное, больше к гомеостазу относится.
К нему же относится и возможность трансформации. Ну, скажем, нарастить шерсть, или роговые клетки на ступни, а, при необходимости, во всей коже. А дамы смогут самостоятельно надувать себе губы и сиськи, натягивать кожу на разных местах, изменять форму ушей, носа и прочих выступающих частей. Мужчины смогут легко увеличивать на себе запасы мяса без тренажеров и качалок. Правда, думаю, что с появлением такой возможности все нынешние тренды в отношении тела здорово изменятся. Жабьи губы, негритянские задницы и килограммы силикона уйдут в прошлое, но появится что-то новенькое. Наверное, еще более нелепое и убогое. Ведь психику-то мы не трогали, а там все осталось по-прежнему.
Увы.

Теги: Манжеты мыслительное слова учености