Pepsimist

Разве я похож на негра?
Для тех, кто не видел, говорю — ни фига не похож.
И на араба не похож.
Тем более, на бедуина или бушмена, которым наша нынешняя температура за бортом могла бы показаться прохладной.
А я в таком климате жить не могу.
То есть жизнь, как существование еще возможна, а вот работать мозгом, который наполняется не кровью, а субстанцией с вязкостью деревенской сметаны, уже нельзя.
То есть, можно, но не получится.
Передвигаться по ровной и пересеченной местности можно только короткими перебежками от тени к тени и обратно.
Магазины, лавчонки и прочие торговые точки, даже будучи оборудованы кондиционерами, из-за отсутствия даже малейшего движения воздуха похожи на духовую печь и попадая туда немедленно взмокаешь с головы до ног.
Правда, на днях я своими глазами видел мадемуазель, которой такая погода не просто нравится, а даже кажется слегка прохладной.
При этом на бушмена или бедуина она тоже совсем не похожа.
Если бы сам ее не видел и не слышал, подумал бы, что таких в средней полосе не бывает.
Но нет, есть еще такие уникумы.
Я бы и сам рад стать таким уникумом, да теперь как уж куда…
Но, в общем, вроде бы не все так плохо.
Если верить GisMeteo и Intellicast, то в пятницу будет 33-34, но зато начиная с субботы, из режима Сахара-онлайн должны мало-помалу вернуться к климату более привычному и годному для жизни.
Если нет, то можем стать такими

Теги: Всячина дремучая смесь здоровье слова фотография

Странное впечатление оставляют французские фильмы последних лет.

Впечатление, что снимали их где-нибудь в африке или очень средней азии в фанерных декорациях Парижа на фоне компьютерной эйфелевой башни.

Впечатление, что население Франции и особенно Парижа составляют негры (или как политкорректно — афрофранцузы?), арабы, корейцы, китайцы, вьетнамцы, украинцы, турки и русские.

Впечатление, что подавляющее большинство вышеупомянутого населения Франции занимается исключительно мелким криминалом и крупным хулиганством с потугами на робингудство.

Впечатление, что настоящих французских французов можно найти только в глубоких деревнях, смахивающих на резервации для бледнолицых.

Впечатление, что тонкая прослойка французских французов, живущих в городах, являет собой хрестоматийный пример слабоумных тупиц, высокомерных хлыщей и зажравшихся буржуа, с которыми борется и над которыми потешается остальное вышеупомянутое население Франции.

Впечатление, что года через три-четыре Лувр будет смачно расписан баллончиками с нитрокраской, из эйфелевой башни сделают минарет, а Париж будет походить на албанскую деревню с тощими пыльным курицами, и использоваться как большой тренажерный зал для ямакаси, где по утрам вместо птиц будут петь муэдзины.

Мне не нравятся такие впечатления.

Поэтому мне не нравятся современные французские фильмы.

Теги: Всячина кино мизантропическое мыслительное слова

Искал в архивах нужный текст и набрел на запись пятилетней давности. Ничего особенного в самом тексте нет, особенность в том, что за пять лет слегка изменились только имена и названия, а все остальное застыло на месте, как закуклившаяся вязкая инертная масса, которая лишь слегка желеобразно подрагивает от внешних толчков. Внутри же она медленно, методично и монотонно переваривает саму себя, внутрь себя же и выделяя. То есть постепенно замещая живую массу продуктом ее переработки. Дерьмом, одним словом.

Кто это там сказал, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды? Гераклит?
Так вот, неправ был гражданин Гераклит.
Снова три четверти времени новостей по всем каналам подробно и с придыханием рассказывают о встречах главы государства с простыми тружениками полей и заводов, с юными орлятами, рядовыми министрами и сенаторами.
С назидательной гражданской твердостью в голосе повествуется о непримиримой борьбе нашей славной и неподкупной прокуратуры с хищными олигархами, врачами-вредителями, шпионами-учеными и правозащитниками-диссидентами.
Снова мирных граждан пугают на ночь происками мирового империализма, мировой закулисы и одного отдельно взятого бывшего большого друга лабрадора Кони, а ныне смертельного врага его, лабрадора, хозяина.
Вот снова уже скачут по всем каналам одновременно и бессмертный шут Петросян и отрастивший на лысине новую шевелюру динозавр советской эстрады Кобзон и прочие окаменелости помельче.
Блестя лысиной мужественно страдает о судьбах России Розенбаум.
Вот неутомимый засланный казачок в неизменной шинели и спортивных штанах представляет очередной монументальный шедевр. Светлые слезы брызжут во все стороны, сопли текут ручьем.
Конец шеренги замыкают тучные стада молодой, но шустрой шелупони из певцов-шутов-былинников.
Скучающее у тв-ящиков население натужно пытаются развеселить бесконечные антикварные кавеэны, шире-круги, вокруг-смехи, а-ну-ка-девушки, и вовсе уже олигофренические, неотличимые друг от друга современные шоу под предводительством все того же вездесущего, непотопляемого Петросяна и Ко.
Киночасть эфира поделена между двумя-тремя десятками сериалов из жизни просто-марий, просто-ментов, просто-бандитов, просто-нянь и просто идиотов разного толка.
Оставшаяся часть занята пыльными ностальгическими советскими фильмами о счастливой жизни веселых и румяных рабочих и колхозников, мужественно-суровых военных, мудрых и проницательных чекистов и о поголовно умственно отсталых иностранных шпионах.
По выходным дням выдается десерт в виде пары-тройки империалистических блокбастеров десятилетней давности.
Несколько раз, набрав в грудь воздуха мужественно окунался в болото MTV и Муз-ТВ, но каждый раз позорно выскакивал оттуда облепленный тиной, ряской и экскрементами.
Словом, welcome to nightmare, гражданин Гераклит.

Теги: Манжеты мизантропическое слова совок

Иногда завидую писателям.
Писатели, это те, кто вдумчиво и серьезно садится за стол и начинает думать, за что ему заплатят деньги.
Завидую не потому что деньги, а потому, что проще.
Писатель садится, и принимается продумывать и разрабатывать сюжет, характеры героев, устраивать героям головоломные перепетии, придумывать различные крючочки, за которые должны цепляться будущие читатели, чтобы им, читателям, не хотелось закрыть книгу, а хотелось выяснить, что же там будет дальше и чем все кончится.
Готовый общий план писатель разбивает на главы, вчерне их прописывает, развивает диалоги, детализирует сцены и тому подобные полуфабрикаты, из которых дальше уже будет спокойно, размеренно и деловито собирать свой роман, повесть или рассказ.
Писателям хорошо, им спокойно и комфортно.
Это что-то вроде хорошо отлаженного завода по выпуску автомобилей или кошачьих консервов или линии по сборке железобетонных конструкций.
Сперва завозится оборудование и сырье, инженеры за кульманами и компьютерами что-то там вымеряют, чертят, рисуют, а дальше по планам и чертежам начинают собираться металлические кровати с никелированными шариками по углам или модерновая пластиковая мебель или пышные и помпезные гарнитуры а-ля людовик шестнадцатый.
Или какой там из людовиков любил пышную золоченую мебель.
Ну да неважно, не о нем речь.
А тут, как кустарь одиночка с мотором, собираешь на коленке нечто, внешний вид, функциональность и содержимое чего зависит исключительно от того, что есть в данный момент под рукой.
В ход идет все, что под руку попадает.
Тем более, что ничего другого все равно нет, а то что есть надо использовать сразу, чтоб не пропало.
Вот какая-то коробочка от монпансье еще прошлого века, вот покрытые зеленью медные детальки непонятного назначения, этикетка зубного порошка «Метро», реклама пастилы «Товарищества Эйнемъ» за 1898 год, корпус от старой бензиновой зажигалки и пара микросхем небрежно выпаяных откуда-то.
Гаечки, винтики, проводочки, проволочки и прочий хлам, невесть как попавший, и из которого теперь приходится собирать диковинную фиговину с загадочными функциями и невнятным назначением.
А детальки ведь все время добавляются, теряются, меняются, ломаются, и приходится механизм постоянно переделывать, перепаивать, модифицировать, на ходу меняя не только внешний вид, но и саму идею.
Если такая идея вообще есть.
А чаще всего ее нет.
Да и откуда ей взяться, если только вроде собрался приладить к механизму шпиндель, чтобы на него насадить шарикоподшипник, который должен крутить ременную передачу на три шестеренки, а он, шпиндель, бац, и сломался.
Значит все надо на ходу менять, придумывать заново, как-то из всего этого выпутываться, искать другое место для шестеренок и придумывать другие функции подшипнику и вообще всему механизму.
А потом поворачиваешь, поворачиваешь шестерни в одну сторону, а механизм в другую едет.
Сам.
Ты его туда, а он не хочет, и едет, сволочь, самостоятельно, как взбредет ему в его механические мозги.
И хоть ты что с ним делай.
Вот и приходится под него подстраиваться.
Ты его выдумал, а хозяин все равно он.
Зато сообразительность развивается, реакция и умение из хлама сделать вещь.
А с кульманами и планами, хоть и проще, но скучно.
Все размеренно и заранее известно: кто, где, кого и как, все разбито на части, главы и абзаца, осталось только все это друг на дружку положить в правильном порядке.
И чего ж его тогда писать, когда оно все уже в голове сложилось?
Если только для-ради денег.
Хорошо, конечно, но скучно же.
Рутина, механическая работа, конвейер по сборке продукта из полуфабрикатов.
Макдональдс.
Булку — шлеп, на нее котлету — шмяк, салат сверху кинул, сыром прикрыл и снова булкой шлеп.
И соусом сверху брызнул.
И готово.
Быстро, удобно но без фантазии.
А без фантазии, это не творчество, это ремесло.
Ремесло, дело нужное, но мы ж о другом.
Мы ж не о том, что для-ради денег, а о том, что для удовольствия.
Не о результате, а о процессе.
А если процесс удовольствия не приносит, то какой там может быть результат?
Жертва аборта и только.

Теги: Жестом по мимике график на фиг дремучая смесь слова

Чрезвычайно меня занимает такой психологический феномен, как запечатывание паролем архивов, изначально предназначенных для безвозмездной раздаче широким массам трудящихся, и выкладывание этих архивов на минимально доступные и максимально неудобные все для тех же широких масс сервисы.
То есть гражданин из абсолютно альтруистических соображений цифрует личный, купленый за кровные деньги компакт-диск, конвертирует результат в mp3, ogg и т.д. Расставляет все теги, делает описание, сканирует обложку, скручивает в архив, заливает на сервер, пишет пост, прописывая все ссылки, и вообще прилагает много сил и тратит массу времени на то, чтобы получившимся результатом абсолютно безвозмездно, то есть даром, поделиться с, чаще всего, абсолютно незнакомыми ему людьми, подавляющая часть которых ему даже спасибо в комментариях не оставит.
Снимаю шляпу перед такими бескорыстными подвижниками.
Но. Что-то, видимо, гложет изнутри часть этих подвижников, что-то свербит и шепчет, мол, как же так? я столько потратил времени, сил, денег, и после всего этого взять, и отдать вот так, задаром, за просто так каким-то лентяям и скупердяям, которым жалко ста рублей даже на контрафактный диск, и которые как шакалы и гиены рыщут по сети в поисках халявы. Как же так! Это же несправедливо, в конце концов!
И вот, видимо, именно вследствие таких вот внутренних борений бескорыстный гражданин-подвижник сознательно или, скорее, не очень сознательно принимается чинить массу препятствий на пути шакал и гиен. Просто не отдать он не может, потому как ему все же хочется поделиться, хочется почувствовать себя нужным и великодушным, каковым, он, возможно, и является на самом деле. Но червоточинка обиды на неблагодарнях халявщиков все же не дает вот так вот, широким жестом положить — берите, кому надо!
И гражданин запечатывает архив паролем, который мелкими буковками будет виден только тому, кто зайдет под кат или в комментарии.
И заливает этот запароленный архив на какой-нибудь самый замороченный сервис, добиться отдачи от которого могут далеко не все, да и те, чаще всего, скачав предварительно какую-нибудь сугубо специальную шнягу или заплатив, в конце концов, денег. Пусть не лично этому гражданину, а сервису, но уталив все же таким образом хоть немного ущемленное чувство справедливости раздающего.
Собственно, никакими иными реальными мотивами я такого поведения объяснить не могу. Ну если только чувством принадлежности к некоей касте избранных, замкнутых, «своих», которые тусуются на одиних ресурсах, пользуются одними сервисами, используют свои специфические словечки и шуточки, ну и так далее. Картина знакомая всем еще по школе и даже детскому саду.
И как же симпатично выглядят на фоне таких вот подвижников легкие и доброжелательные, действительно бескорыстные люди.

Марк Антокольский. — «Скупой»

Теги: Манжеты люди мыслительное портреты слова

Знакомая, профессиональный переводчик, делится иногда со мной попадающимся ей перлами.
Одна из таких жемчужин была недавно в статье, написанной профессором, психиатром старой еще, советской закваски. Закваска у него очень старая и сильно перебродившая. Старик тихонько выживает из ума, к клинической медицине отношения давно не имеет, но поскольку по-прежнему считает своим долгом учить уму-разуму и младое племя и западных коллег, периодически рассылает по забугорным профессиональным изданиям результаты своих старческих размышлений.
Знакомая моя к работе относится тщательно и со всякими неясными ей моментами всегда звонит автору, дабы получить разъяснение или уточнение. Вот и в этот раз позвонила старому мухомору, чтобы узнать, что он подразумевал под фразой:

«Безусловно, в первую очередь нам необходим закон легализующий отношение больного к его заболеванию.»

Перевести это на английский так, чтобы западные психиатры это поняли — невозможно. Да что там западные, наши не понимают. Знакомая моя по первой профессии психолог, тоже не смогла разобраться, что имел в виду этот мухомор. Я тоже долго крутил фразу и так и эдак, но вникнуть в смысл не смог. Из контекста тоже совершенно не ясно что к чему, что такое «легальное отношение больного к его заболеванию», а что такое, отношение «нелегальное», кто и как это должен определять, какие мухомор предполагает за это санкции и, главное, зачем это вообще нужно?
Когда она дозвонилась до мухомора, тот с большим апломбом заявил, что разъяснять никому ничего не станет, а уж всяким там бывшим психологам, подрабатывающим нелегальными переводами для буржуазных изданий и подавно жизнь облегчать не намерен.
Она ему пытается объяснить, что дело не в ней, а в тех, кто будет этот текст читать там, на западе. Они ж не поймут ничего. На что мухомор надув щеки разразился тирадой в том смысле, что запад нам не указ, у нас свой особый путь, своя особая психиатрия, и если они там такие неучи и бездари, что не в состоянии проникнуться всей глубиной его, мухоморской мысли, то пусть пеняют на себя.
Кончилось все тем, что после четвертого или пятого звонка мухомору, когда тот уже просто перешел на личности, знакомая позвонила директору института, при котором мухомор числится и попросила хотя бы его прояснить глубокий смысл мухоморской фразы. На что директор басовито похмыкал, что-то пробурчал, и посоветовал: «А выкини ты ее к чертовой матери совсем. Думается мне, что статья от этого ничего не потеряет.» Погмыкал еще и уточнил: «Скорее, наоборот».
Так она и и сделала, все остались довольны, включая и старого мухомора, которому совет директора, конечно, не передали.
А моя копилка пополнилась еще одной маленькой жемчужинкой. Хотя и мутноватой.

Теги: Манжеты мозгоубогие слова совок

Наткнулся в архивах. К сожалению, совершенно не помню, кто, где и по какому поводу эдак высказался, но оставить без внимания, конечно, не смог.
Вот, даже положил в Портреты, уж больно колоритный персонаж. Обожаю андроидов.

А у меня и в душе порядок, и на столе, как следствие этого порядок!
Я люблю, когда прямые линии, четкие пустые, чистые поверхности, не заваленные ничем. Вот тогда да! Тогда творчество! А все эти ваши «творческие» беспорядки ни фига не ТВОРЧЕСКИЕ!
И пора бы это уже знать!
Из мусора которым завалены столы может вырасти только мусор.

Прямые линии, тупые углы, абсолютно голое одноцветное или бесцветное пространство, отсутствие чего-либо живого, одушевленного и наделенного индивидуальностью.
Сразу виден веселый, общительный человек с массой живой фантазии, любитель приключений, сказок, кошек и всего нового и неожиданного.
Кошек предпочитает кубической формы стриженых под бокс, стерилизованных и посыпаных дустом.
Новое и неожиданное должно быть заранее обговорено и согласовано.
Приключения и сказки должны быть просты, ясны и доступны, написаны по утвержденному шаблону и одобрены в инстанциях.
Фантазия безгранична в пределах куба, шара и прямой линии.
Общительность ярка и искромётна при соблюдении всех правил противопожарной безопасности, наличия огнетушителей, брандспойтов, ящиков с песком, выдвижных лестниц и больших защитных касок.
Творчество чаще всего высокоталантливо, временами гениально, особенно ярко автору удаются сборники правил, указов, инструкций пользования и телефонные справочники.
Очень милый и доброжелательный человек, если сумеете застать его в узком промежутке между расписаниями и графиками.

Теги: Портреты дремучая смесь плевательница слова