Pepsimist

Скачал новый альбом Тома Петти, сидел, слушал, лениво перебирал ссылки в агрегаторе и упал на длиннющую статью Стива Павлины.
Поскольку имя это частенько попадалось на глаза, решил наконец выяснить, что же такого интересного дядька пишет.
Читал как раз до конца альбома Тома Петти, хотя хватило бы и трех минут, если из статьи, по объему больше похожей на небольшую повесть выжать и слить всю воду.
Но именно этим, то есть наполнением скромных объемов огромным количеством дистиллированной воды дядька владеет мастерски.
Вместить ведро в стакан для него плевое дело.
И как раз благодаря этой своей способности, вернее сказать, таланту, он и зарабатывает свои большие тыщи.
Я, например, не смог бы так долго размазывать по поверхности бутерброда крошечный кусочек масла.
Да не просто размазать, а так, чтобы пустой кусок хлеба выглядел аппетитным, жирным, смачным и вкусным.
И все это без крошки ветчины или сыра.
Запах есть, а сыра нет.
Но запах-то есть, запах манит, вот и собираются на сырный запах голодные любопытствующие мыши, грызут хлеб в надежде до этого сыра добраться.
Самые умные со временем начинают соображать, что сыр совсем не здесь, и чтобы грызть не сухую корку, а жирный кусок сыра, надо самим обзавестись таким фальшивым бутербродом и начать вокруг него собирать свою стайку. Благо, умных мышей мало, а голодных и любопытствующих на всех умных хватит и еще останется.
Так что, если вы мышь умная, то читайте Стива Павлину, берите еще не занятое имя очередного «бомжа» и собирайте голодных и глупых в стайки, стаи и сообщества.
Я не настолько умный, чтобы выкладывать фальшивые бутерброды, но и не настолько глуп, чтобы ими питаться.
Хорошо это или плохо, я не знаю.
Но точно знаю, что никак не хотел бы вливаться в ряды «павлин» и «бомжей».
Совсем не потому, что считаю таковое занятие чем-то для себя недостойным, а всего лишь потому, что считаю это безумно скучным.
Наверное, я не прав, наверное, зарабатывать даже на сухих бутербродах очень увлекательно, азартно и доходно, но ничего не могу с собой поделать.
Да и не хочу, ибо мне для азарта и удовольствия служат совсем другие вещи.
Ну, а деньги… Денег, конечно, хотелось бы побольше, но уж точно не за счет собственной жизни.
В юности много приходилось работать и на государство и на дядю, что напрочь отбило охоту заниматься этим дальше и выбрасывать в мусор, в помойку собственную жизнь.
Второй-то точно не дадут

Теги: Манжеты мыслительное ненаписанное слова

Не люблю апокалиптические картинки, книги и фильмы в любом их виде и степени апокалиптичности. А в сети таких чуть не 90%.
Сумрачные типы в черных клобуках, ощеренные пасти, какие-то омерзительные монстры, разнообразные ожившие мертвецы, в больших количествах слоняющиеся без дела, стаи вампиров с плохими зубами, изломанные, изорванные, покореженные хари со следами героиновой ломки и алкогольной деменции.
И непременные острые уши даже у вполне с виду безобидных персонажей.
Какое-то массовое больное, деструктивное сознание. Или подсознание.
Когда-то давно у меня была книжка «Творчество душевнобольных». Так эта книжка выглядит невинным детским журналом «Мурзилка» на фоне того, что падает, выливается и валится на тебя из телевизора, сети, с широкого экрана, газет и книг.
У всех есть свои тараканы в голове и не просто тараканы, а даже тарантулы, скорпионы и сколопендры, но зачем же все это на других вываливать? На меня, в частности.
Мне решительно не нравится, когда на меня облегчаются отходами своих личных проблем и комплексов.
Как бы их не называли и чем бы не оправдывали это дурнопахнущее брызганье.
Хотя многие находят в таких фильмах, картинках и персонажах что-то другое.
Какую-нибудь пресловутую высокую духовность, карамазовщину, достоевщину и выловленный из сумрака подсознания липкий и вонючий кусок эго, или еще чего-то им лично родного, близкого и понятного.
Я бы еще понял, если бы все это производство монстров завершалось катарсисом, избавлением от психологических проблем и комплексов.
Но и этого не видно. Абсолютно.
Напротив, деструктивное, психопатическое только растет и ширится, захватывая все новые территории.
Уже детские мультики нельзя смотреть без валерианки.
Там тоже мечутся по экрану дикого вида существа и мочат друг друга с большой изощренностью и видимым удовольствием.
Во всем этот столько болезненного, надломленного, что натыкаясь на подобное творчество невольно начинаешь ловить и себя на желании жутко повыть на луну и прокусить кому-нибудь глотку.
Лучше всего, конечно, тому, кто все это рисует, пишет, снимает.

Теги: Манжеты мизантропическое мыслительное ненаписанное слова

Вася родился в селе Нижние Бугры Елдыринского уезда.
Когда ему было полгода, семья перебралась в город Братищенск Грубенской волости.
После службы в армии в городе Ледоморск Вася поехал в Смердянск в республике Караванстан, где полтора года отлеживался по госпиталям.
Там жизни Васе тоже не было, и собрав нехитрые пожитки Вася перебрался в Москву по лимиту.
А спустя много лет с оказией и вовсе оказался на Островах Товарищества.
Вопрос: какую родину он, Вася должен любить?
Географическую?
Геополитическую?
Любить Рассею-матушку все целиком или отдельно взятое село Бугры, которое лет десять уже как исчезло со всех карт и с лица земли, и которое Вася знать не знает?
Или СНГ, где это село находилось?
Или эсэсер, куда входил Елдыринский уезд и Грубенская волость?
Или отдельно взятую и сугубо независимую республику Караванстан с пыльным городом Смердянском?
Или Острова Товарищества, где Вася зашибись себя чувствует, занимается тем, что умеет и любит, и где сидя в гамаке под пальмами обсуждает с Товарищами перспективы на урожай кокоса?
Родина — там где хочется жить, или она там, откуда ты выбрался бросив все?
Или в той горнице, где тебя вытащили из утробы и перерезали пуповину?
Или где?
И почему именно?
Любить родину по месту рождения — абсурд.
Особенно, если ты родился в самолете или на спасательном плоту в нейтральных водах.
Любить алкоголичку-мать только за то, что она тебя выродила, наверное, нужно.
Но совсем не всегда хочется.
Особенно, если благодаря ей ты остался моральным и физическим уродом с синдромом дауна на почве хронического истощения и врожденного алкоголизма.

Теги: Всячина мыслительное ненаписанное слова

Задались тут вопросом: а чего у нас так Америку не любят?
Вот и я решил присоединиться и свое понимание этого высказать.
Так значит, отчего у нас не любят Америку.
А оттого, что бедные и голодные вообще сытых и богатых не любят.
Потому что сытый и успешный, это вечный укор нищему и пьющему.
Потому что завидуют.
Потому что ощущают себя мозгоубогими по причине того, что те смогли, добились, а они, голодные, потому голодные, что ничего не смогли, а скорее всего и вовсе не пытались.
Но ведь неприятно себя мудаком осознавать, а значит надо найти стрелочника, «ответственного за все», на которого все свои язвы с прыщами списать.
Вот и ищут.
А кто же кроме Америки больше всего на роль с жиру взбесившихся годится?
Прочие не бедные государства как-то не так бросаются в глаза тем, что имеют, а американцы раздражают именно тем, что всегда на виду, богатства своего не скрывают, а пуще того — гордятся им.
Совершенно по праву, надо заметить.
Но сирым и убогим-то это по барабану, вот они самогона с утра нажрутся, и давай богатеев чехвостить.
Мол, это они у нас все отняли и на наши кровные денежки теперь жируют.
Вот только с похмела не учитывают нюанс — для того, чтобы у тебя что-то отняли, сперва ты должен это что-то иметь.
А чтобы иметь, надо труда и ума приложить.
А с этим у сирых плохо.
Но уж ежели вдруг кому-то из них фортуна улыбнется, выскочит он каким-то чудом из грязи в князи, то тут уже он все америки вместе взятые за кушак заткнет.
Золотые ванны полные вдовы клико, на жирной шее платиновые це́почки в руку толщиной, хоромы в пять этажей с башенками, арками и куполами, мраморные бассейны с бронзовыми львами по углам, портреты чужих предков в золоченом багете, ну и так далее по списку.
Полный набор вечно голодного дорвавшегося до еды — жрать, жрать и жрать.
Пока не сдохнет от несварения.
А если так и останется бедным, то до конца дней своих будет исходить ненавистью, завистью и злобой к американцам, жидам, кавказцам, масонам, глобалистам, сионистам, агентам мирового заговора и членам всемирной секты царя Ашоки.
Мне в этом смысле повезло.
Я знаю, когда сам виноват в том, что чего-то не сделал, и не ищу под кроватью отвратительного, во всем виноватого американца с большим носом и одесским выговором, жизнь положившего на то, чтобы мне насолить, меня споить, сделать меня ленивым бездарем озлобленным на весь свет и прежде чем поссать, ищущем за унитазом врага с финским ножиком в подлой руке.
Я под диваном не ищу, и поэтому спокоен.
Сам виноват, значит сам буду исправлять.
Не дожидаясь пока заграница нам поможет.

Теги: Всячина мыслительное слова

Неделю мучали проблемы с глазами, решил сходить, проверить, капли какие-нибудь выписать.
В пределах, что называется, шаговой доступности у меня только один платный центр и одна очень бесплатная районная поликлиника. В платной окулиста не оказалось, поэтому выругавшись, позвонил в бесплатную. Окулиста там недавно все же откуда-то выкопали, но принимает два раза в неделю по четыре часа.
Делать нечего, пошел.
Большая компания старушек заняла очередь часа за полтора до начала. Уныло пристроился в хвост.
Окулист, расхлябанный субъект лет тридцати, не глядя ни на кого появился через сорок минут после времени указанного на табличке. Я прикинул количество старушек передо мной и, исходя из опыта хождения по поликлиникам, настроился часа на три-четыре тупого хождения по грязно-синим коридорам. Но старушки неожиданно стали пролетать сквозь кабинет по паре штук каждые пятнадцать минут растерянно зажимая в сухих ручках рецепт. Через час подошла и моя очередь.
Субъект сидел откинувшись на стуле вытянув ноги далеко вперед и скучающе поигрывал карандашиком.
— На что жалуемся?
— На глаза. Болят, зрение быстро падает. Читать не могу.
— Чё?
— Болят, говорю.
— А… Очки надо носить и ничего болеть не будет.
— Зрение падает.
— Я ж говорю, очки надо.
— Света не переношу.
— Ну темные очки носите.
— Давайте рецепт.
— Чё?
— Рецепт на очки, говорю.
— А диоптрии какие?
— Так за этим и пришел.
— А… Марь Степанна, посмотрите там…
Пожилая сестра быстро прогоняет меня через пару приборов.
— Астигматизм — сообщает она субъекту.
— Ну вы там выпишите ему, чего надо, — говорит субъект, скучно глядя в окно.
— Так диоптрии ему надо…
— Ну проверьте, проверьте.
Сестра сажает меня перед таблицей и принимается вставлять линзы.
— Так лучше? А так? А вот так?
Наконец, находит нужную.
— Полтора на левый. Сейчас правый проверю.
— Да не надо! — отмахивается субъект, — Пишите столько же.
— Ну как же, надо и правый проверить, — неуверенно говорит Марь Степанна.
— Ну валяйте… — вяло отвечает субъект и снова пялится в окно.
Марь Степанна проверяет. Оказывается, что правый на две единицы отличается от левого.
— Ну, бывает, бывает… — безразлично констатирует субъект.
Марь Степанна выписывает рецепт и дает ему на подпись. Тут выясняется, что рецепт на очки для да́ли.
— Для да́ли мне не надо, я вблизи не вижу.
— Чё?
— Читать, говорю, не могу.
— Ну?
— Очки для близи мне нужно.
— А… — уныло тянет субъект, — Так чего ж молчали. Так бы сразу и сказали.
— Я сказал.
— Марь Степанна, вы там, это…
Марь Степанна сует мне листочек с буквами и снова меняет линзы, после чего выписывает рецепт и дает на подпись. Субъект подписывает.
— Все, идите.
— А глаза болят, что делать?
— Глаза?.. Ну… Очки носите.
— Капли хоть выпишите.
— Какие?
— Глазные. Чтоб не болели.
— А какие хотите?
— Я хочу, чтоб не болели.
— Ну, знаете, это уже… Откуда я знаю — чтоб не болели… Марь Степанна, там проспектики лежат какие-то, дайте ему.
Марь Степанна вытягивает из пачки проспектик и отдает мне вместе с рецептами.
Белый от ярости выхожу из кабинета и тут же звоню в платную.
— Когда, вы сказал, окулист будет? Через два месяца?.. Запишите меня первым.
Вот так и лечимся.

Теги: Манжеты автография жестом по мимике здоровье ненаписанное слова

Теплая водка, потные девки и самочувствие амебы в коме, это решительно не по мне.
Сколько ни обливайся, ни умывайся, а все равно морду от соли щиплет и жирный зуд по всему телу.
По всей квартире сонмы вентиляторов гудят, перемешивают густую жаркую субстанцию, по недоразумению именуемую воздухом.
А если еще и рядом с трассой, то кислород в этой субстанции отсутствует напрочь, зато до фига разных фенолов, бензолов и прочих выхлопных газов промышленного производства.
То есть атмосфера для жизни совершенно не приспособленная, а даже, напротив, сугубо противопоказанная.
Что ж за климат поганый достался?
Самая холодная столица европы зимой и самая парная баня летом.
Ну надо ж было пращурам именно здесь город заложить, а нам потом в нем родиться.
С другой стороны, вроде и не монгольские степи и не тайга с гнусом.
Но это если по отдельности.
А если тайгу с болотами бросить в монгольские степи и хорошенько взболтать, перемешать и выварить, тогда точно оно самое получится.
Еще туда до кучи сероводородные источники кинуть и присыпать ядохимикатами с азотно-серными соединениями.
В точности атмосфера получится. В точности.
И это еще называется умеренным климатом!
За неделю разброс от минус тридцати до плюс тридцати.
Со здоровым таким гаком.
Вот нас все время и гакает.
То одним, то другим, да все по разным местам, которые у нас и без того слабые.
За какое место ни возьмись — мягкое, дряблое, зудит, болит и в коросте.
И не отрежешь, потому как жизненно важное.
А как можно важно жить покрытому язвами и струпьями, держась за больные члены и поддерживая тело в вертикальном положении исключительно за счет вертикали власти, которая тоже уже давно гниет лежа?
А никак нельзя.
Только мы этого либо не знаем, либо умышленно забываем, чтобы быть, как шмель, который по-науке летать не может, но этого не знает и весело жужжит, сволочь.
А мы не жужжим, мы зудим.
Угрюмо, злобно и нудно.
И крокодил у нас не ловится и кокос не растет…
Хотя у нас ничего не растет кроме нефтяных деревьев на газовых полях в стране дураков.
Хотя и дураки вроде не дураки, но и не умные, раз так живут.
Вот, скажем, бананы у нас растут?
Правильно.
Но стоят при этом дешевле помидор и огурцов, которые со времен царя Гороха не переводились.
При Горохе не переводились, а при нынешнем — перевелись.
При нынешнем покупаем огурцы в Израиле, где их, как раз, отродясь не было.
И ничего там не было кроме жары, песка и Храмовой горы.
Пока наши евреи туда не приехали чтобы стать русскими и выращивать там огурцы и нам же продавать.
Зато у нас бананов хоть летом, хоть зимой, хоть днем, хоть ночью.
Кокосовой стружкой посыпано все.
Кто у нас видел кокосовую пальму?
Хоть одну?
Правильно.
Банановая республика на газовом ходу с бензиновым двигателем.
Только на бензине и едем.
Кончится бензин, и мы кончимся.
Если не начнем бананы кому-нибудь перепродавать втридорога.
Сами-то даже картошки вырастить не можем, тоже где-то в пустынях покупаем.
Вернее, можем, но не хотим.
Потому как картошка у нас тоже на бензиновом ходу.
То есть, бензин есть — нет картошки.
Не будет бензина — примемся картошку выращивать.
Если не переубиваем к тому времени друг друга к чертовой бабушке напополам совсем.
У нас все время так: картошки нет — начинаем вместо лопаты врага искать.
Лопату найти легче, но врага проще.
Врага нашел, и можно уже лопату в руки не брать.
Ибо он виноват.
В чем?
Во всем.
А ты сам белый, пушистый и по колено в духовности.
И все из-за климата.
Собака…

Теги: Манжеты жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

В комнате 95 по Фаренгейту. Или 35 по Цельсию.
Ощущаешь себя пластилином на батарее. Такой же мягкий, такой же липкий и такой же бесполезный.

Теги: Манжеты слова