Не политкорректный Шекспир и расист Отелло
На западе норма — агрессивная чернокожая феминистски настроенная лесбиянка с чадрой по всей морде.
О чем подробно высказался Владимир Буковский.
Привожу статью со ссылкой на источник.
Русский писатель-диссидент Владимир Буковский (это про него была частушка «Обменяли хулигана На Луиса Корвалана»), ныне живущий в Великобритании, посетил Болгарию по приглашению тамошних издателей. Его выступление перед читателями, посвященное критике идеологии «политкорректности», вызвало бурный скандал.
Приводим в обратном переводе с болгарского некоторые фрагменты из его выступления:«События, 20-летие которых мы отмечаем — крах и распад Советского Союза — нас, диссидентов, не удивили. Но затем произошло нечто странное.
После Второй мировой войны и краха нацизма весь политический спектр в мире сместился влево. Это объяснимо: фашизм и нацизм отождествляют с правыми идеологиями (на самом деле отождествляют совершенно несправедливо, но это уже другая тема). Рухнул коммунизм — и, казалось бы, политические настроения должны были бы сместиться вправо. Но ничего подобного не произошло. В 1992, 1993, 1994 годах к власти в Европе приходят левые… Распад социалистического блока совпал с появлением на Западе новых утопических идеологий.Политкорректность как международное явление началось с 1990-х, но как движение оно существовало и раньше. Я впервые с нею столкнулся в 1983 или 1984 году. Я шел в свою лабораторию (Буковский — нейрофизиолог, - Regions.ru), а навстречу по лестнице спускались две девушки. Я придержал для них дверь. Они поглядели на меня с презрением и сказали: «Мужская шовинистическая свинья». Я ничего не понял и очень удивился. Рассказал коллегам, они стали смеяться: «Да это из университета Беркли. Оттуда идут все леворадикальные движения. Это какая-то новая мода — феминистки; они говорят, что когда мы, мужчины, обращаемся с женщиной как с женщиной, мы ее этим унижаем».
Феминистки учат, что «женщина» — это социальная концепция. Дескать, если бы мужчины держались с женщинами как с мужчинами, женщины бы и стали мужчинами: женщин из них делает наше поведение по отношению к ним, женщина — жертва мужских стереотипов. Эта концепция, родившись в Беркли, потрясающе быстро распространилась по всему миру. В 1984 году мы над нею смеялись — через 10 лет она захватила весь мир. Все университеты открыли отделения «гендерных исследований». По мне так в отношениях полов за миллион лет ничего не изменилось, но эти псевдонауки о мужских прегрешениях расплодились ужасно: не так мы на женщин смотрим и не так мы с ними обходимся.И начался чистый Оруэлл: нельзя, мол, обращаться к женщине «мисс» или «миссис», потому что это определение женщины через ее супружеский статус. Вводится невозможное для английского языка «миз». Они все время придумывают новые слова, и если ты не говоришь как велено, ты — мужская шовинистическая свинья. Даже Библию переписывают так, чтобы Бог был в женском роде.
Я-то в советских психушках привык к обществу сумасшедших. Но беда в том, что американское общество всякую идиотскую новинку сразу делает чуть ли не общеобязательной. В Америке, как, впрочем, и в Европе, население ведет себя невероятно конформистски. Все, что тебе втюхивают, надо воспринимать как норму. Чтобы быть успешным, надо быть конформистом. И вот американские шаблоны распространяются повсюду как непреложные правила, отражаясь даже на законодательстве.
Феминистские движения заявили, что мужчины — «сексисты», смотрят на женщин исключительно как на сексуальные объекты, и, следовательно, все, что имеет отношение к полу, должно быть исключено от ежедневного общения мужчины и женщины. Флирт объявили агрессией и стремлением поработить женщину. Сейчас в США работодатель не смеет разговаривать со своей сотрудницей наедине — должен присутствовать хотя бы один свидетель, иначе того могут обвинить в сексуальных домогательствах, а это означает гибель карьеры и положения в обществе.
Точно так же свои требования стали предъявлять и другие меньшинства — гомосексуалисты, темнокожие, сектанты и т.п. Появились законы о «hate speech» — «языке ненависти», нечто вроде 70 статьи советского Уголовного кодекса, по которой меня судили. «Языком ненависти» объявили любое упоминание о расовых различиях или сексуальных наклонностях. Вы не имеете права признавать очевидные факты. Если вы их упоминаете публично, - это преступление.
В Англии в прошлом году отменили все рождественские общественные мероприятия: британский флаг содержит крест св. Георгия, а это якобы обидит мусульман, напомнив им о крестовых походах. При этом сами мусульмане ничего подобного не требуют. Мусульманин, который держит лавочку недалеко от моего дома, вывесил в витрине флаг с крестом, чтобы продемонстрировать, что он не согласен с этим кретинским запретом — но кто его услышит…
Это привело к такой цензуре, что в наши дни Шекспир бы жить не мог. Да половину его пьес уже и не ставят: «Венецианский купец» — антисемитизм, «Отелло» — расизм, «Укрощение строптивой» — сексизм… Одна учительница в Лондоне отказалась вести свой класс на «Ромео и Джульетту», назвав спектакль «отвратительным гетеросексуальным зрелищем».
Массовая цензура подкрепляется уголовным законодательством. За шутку о гомосексуалистах можно угодить в тюрьму. Обратите внимание, как быстро дело дошло до репрессий.
Был такой философ — Герберт Маркузе, ревизионист-марксист. Он был несогласен с Марксом в одной точке: Маркс считал революционным классом пролетариат (что очевидно не так), а Маркузе учил, что истинный революционный класс — разнообразные меньшинства. Патологию нужно объявить нормой, а норму — патологией. «Только тогда, - пишет Маркузе, - мы, наконец, разрушим буржуазное общество».
Активисты, которые якобы защищают права меньшинств — гомосексуальные и феминистические организации — на самом деле о меньшинствах не заботятся. Они, как в свое время Ленин — рабочих, используют их как инструмент давления и контроля над обществом, и приносят им больше вреда, чем всем остальным. В Америке жена моего друга 7 лет назад основала движение «Женщины Америки против феминизма». Начинала она с несколькими подругами, а теперь у их журнала тираж — 2 млн. Женщины начинают понимать, что феминизм им враждебен, что он разрушает их жизнь, что он не дает им выбирать то, что хочется им, а не то, что им навязывают разные активистки.
Короче говоря, мы имеем дело с серьезной идеологией, которая под вывеской политической корректности пытается разрушить наше общество. Чем меньшинствам хуже, тем лучше их лидерам: будет что защищать. Но их задача — уничтожить наше общество, и это — новая, злейшая версия марксизма.
Цензура, которую ввели защитники «политической корректности», избавила их от диалога. Если бы я с ними спорил, я бы разобрался с ними за несколько минут. Но кто ж мне позволит? Я, полноправный гражданин Великобритании, не могу написать на эту тему статью, опубликовать книгу, принять участие в общественных дебатах на эту тему — потому что таких дебатов нет. Вы по телевизору никаких доводов за или против политкорректности не услышите.
Эту идеологию нам навязывают. Ничего против сумасшедших я не имею, я в психушках провел много лет и вполне к ним толерантен. Единственное мое условие — не навязывать мне чужих идей. Я помню свой первый спор со следователем в КГБ. Мне тогда 16 было. Он меня спросил: «За что вы нас так ненавидите?» Я ответил: «Я вас не ненавижу. Я просто вам не верю. Вы хотите строить коммунизм — отлично, стройте. А я не хочу. Могу я себе позволить 2 квадратных метра, где не будет коммунизма?»
источник
На схожие темы:
Подпишись на RSS