— Опохмелился?
— Ну. Как на сковороду плеснул, аж зашипело!
***
Борька трезвый и Борька пьяный настолько разные люди, что они даже не знакомы между собой…
***
Зашел я в лесок около бани. Сел, прислонившись к березе. И выпил бутылку «Московской», не закусывая. Только курил одну сигарету за другой и жевал рябиновые ягоды…
Мир изменился к лучшему не сразу. Поначалу меня тревожили комары. Какая-то липкая дрянь заползала в штанину. Да и трава казалась сыроватой.
Потом все изменилось. Лес расступился, окружил меня и принял в свои душные недра. Я стал на время частью мировой гармонии. Горечь рябины казалась неотделимой от влажного запаха травы. Листья над головой чуть вибрировали от комариного звона. Как на телеэкране, проплывали облака. И даже паутина выглядела украшением…
Я готов был заплакать, хотя все еще понимал, что это действует алкоголь. Видно, гармония таилась на дне бутылки…
***
Я выпил, и мне стало легче. О вреде спиртного написаны десятки книг. О пользе его — ни единой брошюры. Мне кажется, зря…
***
Желаешь знать, откуда придет хана советской власти? Я тебе скажу. Хана придет от водки. Сейчас, я думаю, процентов шестьдесят трудящихся надирается к вечеру. И показатели растут. Наступит день, когда упьются все без исключения. От рядового до маршала Гречко. От работяги до министра тяжелой промышленности. Все, кроме пары-тройки женщин, детей и, возможно, евреев. Чего для построения коммунизма будет явно недостаточно… И вся карусель остановится. Заводы, фабрики, машинно-тракторные станции… А дальше — придет новое татаро-монгольское иго. Только на этот раз — с Запада. Во главе с товарищем Киссинджером…
«Нормальность, — говорит Хоу, — это рай для беглецов от реальности, ибо это концепция неизменности, ясная и простая». «Лучше, если мы сможем, — утверждает он, — оставаться одни и относиться вполне нормально к своей ненормальности, ничегошеньки не предпринимая, кроме того, что необходимо, чтобы быть самими собой».
Как раз этой способности оставаться в одиночестве и не чувствовать вины или беспокойства по этому поводу, лишена средняя, нормальная личность. В ней преобладает стремление к внешней безопасности, обнаруживая себя бесконечной погоней за здоровьем, за счастьем, собственностью и тому подобным, и все же реальная безопасность невозможна, потому что никто не может защитить то, что защитить нельзя. Защитить возможно лишь воображаемое, иллюзорное, то, куда прячется душа.
[…]
Цельный человек действует не по инстинкту, а по интуиции, потому что «его желания находятся в согласии с законом, как и сам он». Но чтобы поступать интуитивно, человек должен повиноваться глубинному закону любви, который основан на абсолютной терпимости, закону, который позволяет вещам быть самими собой. Настоящая любовь никогда не усложняет, никогда не оценивает, не отвергает, не требует. Она возвращает жизнь милостью возрождаемого «бесконечного круговорота». Она сжигает, потому что ей ведом истинный смысл самопожертвования. Это — жизнь озаренная.»
«Сегодняшнюю политическую ситуацию я сквозь себя абсолютно никак не пропускаю. Я не знаю, в какой стране живу, не знаю, какой у нас строй. Я не понимаю, условно говоря, за что сидит Ходорковский, а другой олигарх почему не сидит. Я понимаю одно: кроме русского языка, нас ничего больше не объединяет. Я сегодня живу не в стране, а на своей территории.»
Cантана ты или Cмит, мексиканец или еврей, католик или буддист, Богу наплевать на это.
Мой отец был потрясающим человеком, но, как все мексиканцы, он был мачо, и ему пришлось проделать очень длинный путь, чтобы узнать, что такое интуиция, сострадание и нежность.
Музыка — это баланс мужского и женского начал. Женщина — это мелодия, мужчина — это ритм. Моя задача — отправить их в постель, где все, чем они станут заниматься, будет естественным и нормальным.
Когда несколько лет назад умер мой отец, я не включал никакой музыки четыре дня. Для меня это очень много.
Глядя на людей, ангелы плачут, потому что им недоступно то, что доступно нам: ощущение момента. Ангелы существуют в бесконечности и не знают, каково это — открыть утром свежую газету, а потом заметить типографскую краску на пальцах, или снять под столом ботинки и размять пальцы.
Человек, которому от рождения дана свободная воля, гораздо сильнее демонов или ангелов, потому что демоны способны лишь бунтовать, а ангелы способны лишь повиноваться.
Необязательно побеждать всех своих демонов. Главное — бороться с ними.
Твои морщины могут означать, что ты очень злой, очень капризный, очень старый или что ты просто много улыбаешься.
Быть счастливым — это не цель и не приобретенное благо. Это решение.
Большинство людей проводят жизнь в плену, потому что живут лишь будущим или прошлым. Они отрицают настоящее, хотя настоящее — это то, с чего все начинается.
Жизнь — это ожидание. Ты жив, пока ты чего-то ждешь.
Если бы у меня был собственный телевизионный канал, первое, что я показал бы — это рождение ребенка.
Микрофон, гитару, карандаш и все, что у меня есть, я использую для того, чтобы заставить людей поверить в то, что божественный свет есть даже в ДНК.
Духовность — это вода без примесей, а религии — это пепси-кола, кока-кола, вино или просто пиво.
Религия не поможет тебе в пустыне.
У меня постоянно возникают проблемы с прессой и телевидением. Особенно когда я говорю, что хочу жить без трех «п»: политиков, подонков и папы римского. Все они существуют, чтобы внушать вам страх. А человеком должна двигать радость — противоположность осуждения, позора, вины и страха. Нет ничего духовного в людях, талдычащих: «Ты должен походить на Христа. Ты должен нести собственный крест.» Что, это такое, черт возьми? Они говорят мне, что я прихожу в этот мир, только чтобы страдать? Какой извращенный Бог создал бы такое? Однако, это основа большинства религий. И люди хавают, тупо верят этому, и в итоге вы получаете толпы убежденных жертвенных баранов.
Пиво, грузовики и религия продаются сегодня в мире по одной и той же схеме.
Я не знаю, каково это — подставить другую щеку. Я не верю в насилие, но я верю в ответное действие.
Мир никогда не наступает от падающих бомб.
Иногда мне кажется, что для того, чтобы человечество почувствовало единство, нас должны захватить пришельцы.
Надеюсь, у нас больше не будет ни одного Буша.
Сэр Пол Маккартни, сэр Мик Джаггер и сэр Элтон Джон были возведены в рыцари королевой Елизаветой. А я был возведен в рыцари Майлзом Дэвисом, Бобом Диланом и Уэйном Шортером. Так что о титулах, раздаваемых Елизаветой, я не беспокоюсь вовсе.
Хорошая музыка — как татуировка, нанесенная прямо на мозг. После того как ты услышал ее, тебе от нее уже не избавиться.
Совершенство достижимо. Посмотрите на Штеффи Граф. Турнир Большого шлема она выиграла 22 раза, а все остальные — не больше восьми.
Если ты можешь тронуть сердца в Африке или Японии, ты уже никогда не будешь в этих странах простым туристом.
«До сих пор в церквах восхваляют Меланию Младшую и её мужа Пиниануса. Вот, дескать, кто исполнил завет Христа — «Продай имение твоё и раздай нищим». А когда родня попыталась воспротивиться разорению семейного достояния, они и родню отвергли — упали в ноги всесильной Серене и упросили её заставить родных не вмешиваться.
Сознаюсь, мне трудно не расхохотаться на всю церковь, когда я слышу эти восхваления. «Оставь домы, братьев, сестёр, отца, мать, жену, детей, земли — и получишь во сто крат и будешь иметь жизнь вечную!» Да что же это такое, как не выгодная торговая сделка?!
Неважно, выполнит другая сторона или облапошит доверчивых олухов. Важно, что сами-то олухи кидаются раздавать из самой простой корысти. Просто делают первый взнос в уплату за тёплую келью в раю, отдают здешнее имение за тамошнее».
Несколько цитат из Ильфа и Петрова на очень животрепещущую у нас тему.
В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда.
В большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрестках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать.
Если пешеходу иной раз удается выпорхнуть из-под серебряного носа машины — его штрафует милиция за нарушение правил уличного катехизиса.
Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретен пешеходами. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов.
Пешеходов надо любить. Пешеходы составляют большую часть человечества. Мало того — лучшую его часть. Пешеходы создали мир.
Подпишись на RSS