Pepsimist

Часто ловлю себя на том, что ничего в наших российских рублях не понимаю.
То есть сумму разбираю, а цену — нет.
Две тысячи триста пятьдесят семь рублей, это дорого или нет?
Исходя не из моих возможностей, а из общемировых тенденций.
Где-то до тысячи рублей еще соображаю, а все что больше приходится в баксы переводить.
Не потому, что баксами у меня все тумбочки забиты и не потому, что они мне нравятся больше, а потому что привычнее.
Доллар, он и есть доллар, сколько бы за него не давали рублей или там юаней с тугриками.
Универсальная единица измерения цен.
По-нашему — УЕ.
Длину в метрах, вес в килограммах, остроту в сковиллях, а цену в баксах.
А с рублями все время какие-то проблемы.
Купил водку за 3 рубля 62 копейки, утром пошел похмеляться, а она уже по 150 рублей.
От расстройства запил, из-за запоя вышел, а она уже по две тысячи.
Пока очухался, она снова уже по 150 рублей, но каких-то других.
Других не по картинке, а по начинке, то есть по покупательной способности.
То на рубль в пельменной под водочку обожраться можно, то ломтя хлеба в той же пельменной не купишь, чтоб стопарик занюхать.
Вчера рубль — это вполне себе сумма, а назавтра даже нищие от него морду воротят.
Потом опять вдруг на рупь вроде можно что-то купить, но уже не практически, а исключительно теоретически, потому что товары стоимостью в один рубль в природе отсутствуют как явление.
Рубль есть, товаров нет.
На тебе рубль и ни в чем себе не отказывай.
Пытался выяснить, сколько стоит коробок спичек — так нет уже таких коробков.
Здоровенные картонные ящики для разведения костров есть, а обычных нормальных коробков, которые можно носить не только в чемодане, а в кармане, уже нет.
Где-то они, допускаю, есть, но мне не попадались.
Последний раз видел такие карманные спички, когда у магазина бабульки ими торговали.
Это такая завуалированная форма милостыни.
Стоять с протянутой рукой пожилой интеллигентной женщине и стыдно и унизительно и непривычно, а если со спичками, то вроде все же что-то продает, а не просто на паперти стоит.
Так вот я и говорю, что привычка — великое дело.
Потому и дальше буду все в баксах мерить.
Даже если их вдруг у нас отменят на фиг совсем.
Баксы отменят, цены-то останутся.

Теги: Манжеты жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Поехал по делам в одно охраняемое учреждение.
Впрочем, если подумать — чего у нас сейчас не охраняют?
В банке — секьюрити, в магазине — охрана, в школе зорко бдят дяди в форме, в прачечной крепкие ребята роются в грязном белье, в жеке скрипят суставами пожилые сторожа с одышкой, радикулитом и валидолом в кобуре.
Даже туалетные будочки по совместительству охраняют бабки в жилетках и платочках.
И при этом, что характерно, свободно проходишь везде.
Если куда-то не пускают — дал денег — и везде.
Вот и сегодня.
Девки на ресепшене пропуск не выписали, что-то у них в компьютерах не работало, а без компьютера они уже не могут.
То есть вот так просто, от руки — не могут уже.
Плохо помнят, как ручку держать, и буквы все по гарнитуре таймс норовят писать.
Но мне-то надо.
Взял бумажку на стойке, написал: «Пропустить» и расписался невнятно.
Пошел к двери.
Стоит охранник.
Если со стороны будете смотреть, меня рядом с ним не заметите.
Я очень жиденько смотрелся, очень жиденько.
Он в полтора раза выше, в три раза шире, с челюстью чуть меньше экскаваторного ковша и примерно такой же формы.
Мой вместительный рюкзак в его лапищах, как бедный старушечий кошелек.
Мне, чтоб в дверь, что за ним, пройти, надо его полторы минуты обходить.
Я ему бумажку, а он сквозь ковш свой что-то гудит и не пускает.
Я думаю, может, ему оттуда, свысока видно плохо.
На цыпочки встаю, пропуск на вытянутой руке в амбразуры его сую.
Все равно гудит что-то, и пальцем меня, как гидравлическим поршнем толкает.
И что?
Червонец ему дал, и как не было его.
Вот интересно, таких специально в инкубаторах выращивают или они самопроизвольно вылупляются?
И где ж на таких генетический материал берут?
Кругом, как ни посмотришь, все заморыши какие-то с алкогольной тоской в глазах.
Или круглые, гладкие, пыхтящие все в поту и жире.
В лучшем случае, крепенькие, плотненькие, но маленькие.
Таких крепеньких пять штук надо вместе собрать, чтоб одного такого охранника получить.
Но ведь берут же где-то…
И что интересно: если обычным нужно с детства себя как-то выделять из общей массы, ну там рисовать, компьютеры разбирать-собирать на время, физику учить или бегать-прыгать и гантели тягать, то этим ничего не надо.
Они изначально из массы на полметра во все стороны выделяются.
Потому с детства ни к каким умственным и физическим шевелениям не приучены.
Поди, скажи ему «Петька дурак!»
Он и без боксерских курсов и черных поясов просто лениво даст раза по кумполу, и все.
И опять в спячку.
Это нам, маленьким, надо гибкость ума тренировать, на турниках подтягиваться, книжки читать и, вообще, всесторонне развиваться.
А ему куда еще развиваться, когда он в обычный жигуль при всем желании не влезет.
А если и запихнется как-то, то жигуль не поедет.
То есть двигатель работать будет, но вхолостую.
Так что, я считаю, что нам, маленьким, повезло.
Нам чтобы выжить, шевелиться надо, мозги с мышцами напрягать, думать стараться, по сторонам смотреть.
А это полезно.
Как для здоровья, так и вообще.
Для вообще — особенно.

Теги: Жестом по мимике жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Неделю мучали проблемы с глазами, решил сходить, проверить, капли какие-нибудь выписать.
В пределах, что называется, шаговой доступности у меня только один платный центр и одна очень бесплатная районная поликлиника. В платной окулиста не оказалось, поэтому выругавшись, позвонил в бесплатную. Окулиста там недавно все же откуда-то выкопали, но принимает два раза в неделю по четыре часа.
Делать нечего, пошел.
Большая компания старушек заняла очередь часа за полтора до начала. Уныло пристроился в хвост.
Окулист, расхлябанный субъект лет тридцати, не глядя ни на кого появился через сорок минут после времени указанного на табличке. Я прикинул количество старушек передо мной и, исходя из опыта хождения по поликлиникам, настроился часа на три-четыре тупого хождения по грязно-синим коридорам. Но старушки неожиданно стали пролетать сквозь кабинет по паре штук каждые пятнадцать минут растерянно зажимая в сухих ручках рецепт. Через час подошла и моя очередь.
Субъект сидел откинувшись на стуле вытянув ноги далеко вперед и скучающе поигрывал карандашиком.
— На что жалуемся?
— На глаза. Болят, зрение быстро падает. Читать не могу.
— Чё?
— Болят, говорю.
— А… Очки надо носить и ничего болеть не будет.
— Зрение падает.
— Я ж говорю, очки надо.
— Света не переношу.
— Ну темные очки носите.
— Давайте рецепт.
— Чё?
— Рецепт на очки, говорю.
— А диоптрии какие?
— Так за этим и пришел.
— А… Марь Степанна, посмотрите там…
Пожилая сестра быстро прогоняет меня через пару приборов.
— Астигматизм — сообщает она субъекту.
— Ну вы там выпишите ему, чего надо, — говорит субъект, скучно глядя в окно.
— Так диоптрии ему надо…
— Ну проверьте, проверьте.
Сестра сажает меня перед таблицей и принимается вставлять линзы.
— Так лучше? А так? А вот так?
Наконец, находит нужную.
— Полтора на левый. Сейчас правый проверю.
— Да не надо! — отмахивается субъект, — Пишите столько же.
— Ну как же, надо и правый проверить, — неуверенно говорит Марь Степанна.
— Ну валяйте… — вяло отвечает субъект и снова пялится в окно.
Марь Степанна проверяет. Оказывается, что правый на две единицы отличается от левого.
— Ну, бывает, бывает… — безразлично констатирует субъект.
Марь Степанна выписывает рецепт и дает ему на подпись. Тут выясняется, что рецепт на очки для да́ли.
— Для да́ли мне не надо, я вблизи не вижу.
— Чё?
— Читать, говорю, не могу.
— Ну?
— Очки для близи мне нужно.
— А… — уныло тянет субъект, — Так чего ж молчали. Так бы сразу и сказали.
— Я сказал.
— Марь Степанна, вы там, это…
Марь Степанна сует мне листочек с буквами и снова меняет линзы, после чего выписывает рецепт и дает на подпись. Субъект подписывает.
— Все, идите.
— А глаза болят, что делать?
— Глаза?.. Ну… Очки носите.
— Капли хоть выпишите.
— Какие?
— Глазные. Чтоб не болели.
— А какие хотите?
— Я хочу, чтоб не болели.
— Ну, знаете, это уже… Откуда я знаю — чтоб не болели… Марь Степанна, там проспектики лежат какие-то, дайте ему.
Марь Степанна вытягивает из пачки проспектик и отдает мне вместе с рецептами.
Белый от ярости выхожу из кабинета и тут же звоню в платную.
— Когда, вы сказал, окулист будет? Через два месяца?.. Запишите меня первым.
Вот так и лечимся.

Теги: Манжеты автография жестом по мимике здоровье ненаписанное слова

Теплая водка, потные девки и самочувствие амебы в коме, это решительно не по мне.
Сколько ни обливайся, ни умывайся, а все равно морду от соли щиплет и жирный зуд по всему телу.
По всей квартире сонмы вентиляторов гудят, перемешивают густую жаркую субстанцию, по недоразумению именуемую воздухом.
А если еще и рядом с трассой, то кислород в этой субстанции отсутствует напрочь, зато до фига разных фенолов, бензолов и прочих выхлопных газов промышленного производства.
То есть атмосфера для жизни совершенно не приспособленная, а даже, напротив, сугубо противопоказанная.
Что ж за климат поганый достался?
Самая холодная столица европы зимой и самая парная баня летом.
Ну надо ж было пращурам именно здесь город заложить, а нам потом в нем родиться.
С другой стороны, вроде и не монгольские степи и не тайга с гнусом.
Но это если по отдельности.
А если тайгу с болотами бросить в монгольские степи и хорошенько взболтать, перемешать и выварить, тогда точно оно самое получится.
Еще туда до кучи сероводородные источники кинуть и присыпать ядохимикатами с азотно-серными соединениями.
В точности атмосфера получится. В точности.
И это еще называется умеренным климатом!
За неделю разброс от минус тридцати до плюс тридцати.
Со здоровым таким гаком.
Вот нас все время и гакает.
То одним, то другим, да все по разным местам, которые у нас и без того слабые.
За какое место ни возьмись — мягкое, дряблое, зудит, болит и в коросте.
И не отрежешь, потому как жизненно важное.
А как можно важно жить покрытому язвами и струпьями, держась за больные члены и поддерживая тело в вертикальном положении исключительно за счет вертикали власти, которая тоже уже давно гниет лежа?
А никак нельзя.
Только мы этого либо не знаем, либо умышленно забываем, чтобы быть, как шмель, который по-науке летать не может, но этого не знает и весело жужжит, сволочь.
А мы не жужжим, мы зудим.
Угрюмо, злобно и нудно.
И крокодил у нас не ловится и кокос не растет…
Хотя у нас ничего не растет кроме нефтяных деревьев на газовых полях в стране дураков.
Хотя и дураки вроде не дураки, но и не умные, раз так живут.
Вот, скажем, бананы у нас растут?
Правильно.
Но стоят при этом дешевле помидор и огурцов, которые со времен царя Гороха не переводились.
При Горохе не переводились, а при нынешнем — перевелись.
При нынешнем покупаем огурцы в Израиле, где их, как раз, отродясь не было.
И ничего там не было кроме жары, песка и Храмовой горы.
Пока наши евреи туда не приехали чтобы стать русскими и выращивать там огурцы и нам же продавать.
Зато у нас бананов хоть летом, хоть зимой, хоть днем, хоть ночью.
Кокосовой стружкой посыпано все.
Кто у нас видел кокосовую пальму?
Хоть одну?
Правильно.
Банановая республика на газовом ходу с бензиновым двигателем.
Только на бензине и едем.
Кончится бензин, и мы кончимся.
Если не начнем бананы кому-нибудь перепродавать втридорога.
Сами-то даже картошки вырастить не можем, тоже где-то в пустынях покупаем.
Вернее, можем, но не хотим.
Потому как картошка у нас тоже на бензиновом ходу.
То есть, бензин есть — нет картошки.
Не будет бензина — примемся картошку выращивать.
Если не переубиваем к тому времени друг друга к чертовой бабушке напополам совсем.
У нас все время так: картошки нет — начинаем вместо лопаты врага искать.
Лопату найти легче, но врага проще.
Врага нашел, и можно уже лопату в руки не брать.
Ибо он виноват.
В чем?
Во всем.
А ты сам белый, пушистый и по колено в духовности.
И все из-за климата.
Собака…

Теги: Манжеты жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Дробление одного сильного счастья на большее количество мелких кусков.
Много-много маленьких кусочков счастья, которым можно долго-долго радоваться. Не очень сильно, но зато долго.
А один большой кусок радует до потери сознания и истерических слез, но зато один раз.
А положить его в счастьедробительную машину, выставить режим, скажем, на месяц, и вот на выходе получаешь тридцать аккуратных одинаковых кусочков. Каждый день можешь себя чем-то порадовать. Без слез, обмороков и радостных визгов, но каждый день.
Утром встал, погода хмурая, настроение серое, за окном то ли дождь, то ли снег, то ли утро, то ли вечер, а ты кусочек взял, и использовал по назначению. И пофигу сразу и хмарь за окном и слякоть и чай слабый и яичница холодная.
Блеск в глазах появился, резкость навелась, бодрость в теле и радость в душе.
То есть настроение у тебя хорошее.
Не отличное, но хорошее. Очень даже ничего себе.
Или, скажем, бьешься над чем-то, бьешься, голову ломаешь, а оно, сволочь — никак.
Самооценка упала в подвал, ходишь по квартире весь в самобичевании и самоуничижении, уже даже не ходишь — ползаешь.
Сопли, слюни, слезы, плеть по хребту, вериги с шеи свисают.
И тут вспоминаешь, что у тебя еще кусочек счастья неизрасходованный в шкатулочке лежит.
В соплях, слезах и слюнях доползаешь до шкатулки, кусочек заветный достаешь — и снова как новенький, как только что родился, как дитя малое всему радуешься.
Без криков, агуканья и мокрых пеленок, но хорошо тебе стало, спокойно. Радостно.
И самооценка на месте. Не в небе парит, не в подполе валяется, а ровно там, где ей быть и положено.
Самоуничижение в уверенность плавно трансформировалось, самобичевание в здоровый азарт перешло.
Сидишь, проблемы как орехи щелкаешь. Хрусть — пополам, хрусть — готово, хрусть — отличная работа, ядрена вошь!
Не блеск, может быть, на нетленку не потянет, но все равно — хорошо сделано, на совесть.
А был бы один здоровущий кусок, чтоб тогда было?
Как свалиться такой на тебя, как шмякнет, грохнет, треснет, так и с копыт долой от счастья.
В голове искры, в глазах свет невозможный, в груди все сперло в животе подвело и ноги трясутся, не держат.
Ну и чего? А потом еще и отходняк. На следующий день ходишь квелый, вялый, желеобразный и вспомнить пытаешься, а чем это меня вчера так долбануло?
А того, что долбануло и нет уже. Вчера все и кончилось. Долбануло, треснуло, грохнуло — и нет его. Только в сердце перебои и привкус металлический во рту.
Оно мне надо?
Нет, уж лучше сорок раз по разу, чем один раз сорок раз.
В счастье тоже умеренность нужна, равновесие, чтоб после маятником туда-сюда не мотало.
Кто пьет — знает: по маленькой, но много, и весь день ходишь вот такой.
Не пьяный, не хмурый, не трезвый, не веселый, а как раз, как надо. Огурчиком.
Легкость во всем, но умеренная, без криков: «А вот я щас все! Дайте мне, я забацаю! Мне это все, как два пальца обсосать!»
Нет, с тихим удовлетворением и спокойным блеском в глазах.
Все нормально. И все. И отзынь, не стой над душой, отвали, дай счастьем насладиться. Уйди дурак…

Теги: Манжеты жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Это, тихо и мирно спящее создание с развесистыми ушами, в действительности настоящее чудовище. Когда оно, создание не спит, оно носится со свистом и стуком по всей квартире, предпочитая те места, пройдясь по которым маленьким смерчем можно нанести хозяевам максимальный ущерб.
Обожает ночью пройтись по клавишам телефона, включив спикерфон, автоответчик и набрав заодно какой-нибудь номер. После чего пулей слететь на пол скинув по дороге мобильный, книгу или еще что-нибудь ценное.
Когда матерясь я выключаю автоответчик со спикерфоном и бурча про себя начинаю снова засыпать, создание вылезает откуда-нибудь из-за угла и принимается увлеченно играть со скинутым мобильником, предпочитая делать это далеко под тахтой. Когда шваброй и матюгами я его оттуда выгоняю и вытаскиваю пыльный мобильник, создание прячется в ближайшую щель, зная, что ночью его оттуда выволакивать и бить ногами не будут.
Когда снова все засыпают и созданию становится скучно, оно, хищно подкрадываясь, вероломно нападает на мирно спящего в ногах хозяина старшего кота. Старший немедленно взлетает в воздух и ругаясь кошачьим матом кидается преследовать создание, которое начинает истошно орать жалобным голосом. Сонные хозяева, думая что старший то ли душит, то ли грызет создание клыками, хватая тяжелые предметы орут на старшего и натыкаясь на мебель бегут вытаскивать создание из хищных лап старшего. Старшему сгоряча и спросонья достается по шее, а создание в это время с невинным интересом наблюдает за экзекуцией откуда-нибудь из-под кровати.
Днем этот веник с ушами занимается примерно тем же самым, неожиданно налетая на тихо дремлющего старшего и тут же улепетывая с визгами и криками, заставляя хозяев снова представлять себе самые страшные картины в виде кровожадных котов с окровавленными клыками нависающих над растерзанными телами бедных маленьких котиков.
Бедный маленький котик в это время с довольным видом начинающего провокатора сидит под кроватью умильно развесив свои чебурашьи уши.
Вот такой подлец.

Теги: Фото автография жестом по мимике животные слова

Делал так, и делал эдак.
Крутил в разные стороны под разным углом, азимутом и долготой.
Пробовал собирать из частей, пробовал разбирать на части, снова собирая и спаивая что-то из оставшихся деталей.
Пробовал маленькое-маленькое под большой лупой и очень большое, с трудом влезающее в горно-обогатительный самосвал.
Не работает.
Собрать можно, разобрать можно и даже что-то где-то будет тикать, скрипеть деталями и жужжать пружинами.
Но не работает.
И вроде должно по всем законам физики, механики, аэродинамики и сопротивления материалов.
Но оно на все это плюет и не работает.
Жужит, двигает отдельными частями, гремит чем-то у себя внутри — и плюет.
Ты долго объясняешь, разжевываешь, вкладываешь ему в рот и говоришь — «Глотай!»
Он слушает, внимательно смотрит, согласно кивая на твои работающие челюсти — и выплевывает.
Он ничего не понял, хотя вроде долго делал вид, что слушает, и много кивал головой, одобрительно цокая языком.
Спрашиваешь — «Понял?» Бодрый крик — «Да!»
И выплевывает, смотря на тебя умными глазами.
«Вкусно хочешь?» «Да!» «Очень хочешь!» «Очень!»
Снова объясняешь, разжевываешь, кладешь в рот.
Он глядит умно в глаза и плюет прямо на тебя всем тем, что ты для него собрал, промыл, посолил, поперчил и разжевал.
Снова крутишь в разные стороны под разными углами, делая так и эдак, спаивая что-то из оставшихся деталей и плюя на всех, кто хочет вкусно и согласно кивает головой, пусто глядя на тебя умными глазами.
Ты не Кулибин, не Эдисон и даже не папа Карло, но ты все равно соберешь, и оно бодро поедет, урча моторчиком, весело пуская пары и озорно посвистывая. А ты поедешь на нем, бросая конфетти, сверкая хлопушками и поигрывая золотым ключиком.
А они там, далеко за спиной продолжат вкусно хотеть, глядя наивными глазами в ожидании следующего разжевывающего.

Теги: Манжеты жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова