Pepsimist

Есть люди, которым для того, чтобы что-то сделать, надо чтобы их все время тормошили, подталкивали, стимулировали, подначивали, активизировали, или направляли их кипучую энергию в нужное русло.
Они могут быть умны и талантливы, но они — как шестеренки.
Одна шестеренка хоть и в зубьях вся, а цеплять нечего.
А вот когда хотя бы две, тут-то работа и пошла.
Одна другую толкает, тянет, крутит, так вместе и крутятся со смыслом, механизм двигают.
А поодиночке просто на месте вокруг себя поворачиваются без смысла и пользы.
И вроде гудит все, стремительно движется, крутится во все стороны, аж ветер дует, и потенциал огромный виден даже издалека невооруженным взглядом, а толку нет.
Все в движение уходит.
Приложить не к чему.
Нечего зацепить, чтобы повернуть, сдвинуть с места, протащить вперед.
Активность потрясающая, но вхолостую.
Как праздничный артиллерийский залп: ужасно громко, все сверкает, извергает дым, откатывается и выбрасывает гильзы, но вся мощь ушла в сотрясение воздуха и поднятие пыли.

Теги: Жестом по мимике жестом по мимике ненаписанное слова

Длинный пустынный переулок, серый от моросящего дождя.
Где-то во дворах глухо долбит отбойный молоток.
По середине переулка работяга в засаленной спецовке медленно и привычно толкает здоровенный мусорный бак и монотонно, уныло и безнадежно матерится.
Не для кого-то, не для себя, а просто так, в этот мусорный бак, в пространство, в пустоту.
Он не ругается и не злится, а просто думает вслух.
Матерится так же привычно, как дышит.
Кажется, что он этого даже не осознает.
А может быть, и действительно не осознает.
Вы разве осознаете, что живете?
Нет, просто живете. И все.
И он просто живет.
Это его жизнь.
Вот этот бак, эта спецовка, этот глухой треск во дворе и моросящий дождь в сером пустынном переулке.
Какая жизнь, такие и мысли.
Или иначе говоря — бытие определяет сознание.
Хотя, в действительности, наоборот.
Но работяга этого не знает.
Впрочем, он ничего не знает, кроме бака, переулка, дождя и этих своих мыслей вслух.
Что ему до Маркса с его историческим материализмом…

Теги: Манжеты ненаписанное слова

Друг Паша уговаривает, чтобы я плюнул на все свои занятия и принялся фотографировать свадьбы. Мол, пара зеленых штук в месяц на хлеб с маслом и севрюгой лишними не будут, а если подсуетиться, то и все четыре. Паша хороший человек, но беспорядочный, неудачливо авантюрный и очень далекий от реальности, потому слушаю его всегда с интересом, но к сведению не принимаю.
И вот на одном из фотофорумов наткнулся на беседы таких вот фотографов по вызову, с интересом прочитал и получил очередное подтверждение своей мысли о том, что для подобных занятий надо быть о-очень специальным человеком со стальной психикой, железной нервной системой и железобетонным здоровьем, а не вшивым интеллигентом с тонкой душевной организацией, который даже матом посылает обращаясь на Вы и поджимая пальцы от неловкости.
А выводы эти я сделал благодаря регулярным наблюдениям из окна, выходящего прямо на ресторан, в котором частенько справляются разнообразные массовые торжества, в том числе и свадьбы.
Развязно-скованные свидетели и гости в мадаполамовых пиджаках и стоящих колом фанерных белых рубахах. Дебелые нарумяненные невесты с подружками в будузанных прическах цвета фальшивого золота и мобильниками, болтающимися поверх свадебных платьев.
Нестройные хоровые крики, торжественное распитие дежурной бутылки шампанского, крахмальный жених пытается не уронить невесту, фотограф бегает вокруг, мигает блицем, ставит публику в ряд и просит сказать «пи-и-во», после чего все поднимаются в зал выпивать и закусывать под марш Мендельсона.
Через сорок минут из ресторана шумно выливается толпа разгоряченных красномордых джентльменов без пиджаков и дам с мокрыми подмышками, и размахивая шампанскими бутылками принимаются отплясывать с фольклорным взгиванием и задорными криками под аккомпанемент потерявшего сознание баяниста с куриной ногой во рту.
Алкоголь, в изрядных количествах принятый вовнутрь всеми участниками процесса, поочередно и группами роняет танцоров на асфальт, где они продолжают ожесточенно возиться, распугивая ворон и случайных прохожих страшным гоготом и визгом.
Где-то за углом уже кого-то метелят, кто-то уже блюет на чье-то ветровое стекло, какая-то мамзель уже устраивает громогласный скандал с попытками снятия скальпа с невесты и истошным: «Убивают!»
На защиту чести и достоинства невесты кидается ее старый, но отвергнутый, а потому злой на весь свет друг, который вытряхивает скандалистку из забрызганного соусом платья и тут же получает в ухо от ее ухажера, и в другое ухо от пришедшего на время в сознание и тут же впавшего в воинствующую экзальтацию помятого жениха.
Из за угла уже подоспели экзекуторы вместе с избиваемым, и дружной компанией, с удовольствием принялись кидать пачки всем подряд.
Из стеклянных дверей вместе со стеклом скатываются оставшиеся гости и начинается русское народное веселье с кровавыми мордами, свороченными скулами, хрустящими под ногами россыпями зубов и разбитыми машинами с венками и розовыми пупсами на капотах.
Тоже принявший, но бдительный фотограф окапывается в дальних кустах, закрывая телом камеру и стреляя из подмышки снайперскими вспышками.
Через полчаса все дружно пьют на разбитых капотах из бумажных стаканчиков дешевую водку, купленную в соседнем гастрономе, громко хлопают друг друга по плечам и хватают за оторванные лацканы: «Ты мня увжаешь?!.. Да я за тебя… a хош щас этому, который бегает-мигает… в глаз… вот сукой буду!..»
Бегающий и мигающий стремительно кидает драгоценную камеру в специальный стальной ударопрочный чемоданчик ручной работы, и по-пластунски покидает свое рабочее место отмечая на захватанной кровавыми пальцами манжете время окончания рабочего дня.

Теги: Жестом по мимике ненаписанное слова фото

Здоровенная желтая блямба торчит на угольном небе.
Сидишь, как разваренная сосиска и исходишь соком в хорошо прокипяченном воздухе.
Усталые перегревшиеся вентиляторы гонят теплый воздух, который не освежает, а только отгоняет табачный дым и сдувает ошалелых мотыльков, летящих на свет монитора. Хорошо, что комары до этажа не долетают.
Мухи, лениво потирающие лапки, такие же вялые, как и кот, который целыми днями дремлет, неприлично развалившись посередине коридора или растянувшись в ванной. Двигаться и шевелиться он начинает только ночью, когда становится чуть прохладнее и вместо паяльной лампы в окно светит вот эта самая здоровенная желтая блябма.
Не люблю полнолуние. Каждый раз в это время что-то не то и не так. То что-нибудь перегорит, то сам повесишь контакт не на ту клемму, то в тексте вдруг такой вздор напорешь, что оторопь берет. То сидишь тупо полдня с гитарой в руках и безнадежно пытаешься вспомнить, какой же аккорд ты сюда присобачил только вчера. Карандаш не пишет, перо не рисует, бумага засаленная, стилус трясется в пляске святого витта, а графический редактор упорно не желает сохранять каналы. Ты ему, дураку, тыкаешь, а он ни в какую. Или это ты дурак и не туда тыкаешь. И не разберешься — в голове теплая мокрая вата, в которой мысли вязнут даже не начав двигаться.
Выручает пластмассовая пшикалка, которая стоит под рукой, и из которой каждые пять минут обильно обпшикиваешь себя со всех сторон теплой водой.
Мышка под рукой мокнет, клавиатура влажная и скользкая, а иногда появляющиеся мысли такие же скользкие и голове не задерживаются, тут же ускользая куда-то вниз.
Кондиционированный воздух не люблю, но если так пойдет и дальше, то придется поставить какую-нибудь тумбу на колесиках.
Ну потому что это невозможно. Думать невозможно, работать невозможно и жить в этом горячем киселе тоже невозможно.

Теги: Манжеты автография ненаписанное слова

Руки у нас длинные, потные и загребущие, глаза завидущие, дыхание зловонное.
Клопов знаете? Тараканов знаете? Крыс знаете? Шакалов с гиенами знаете?
Так вот, мы — такие же.
Мы повсюду. Мы всегда. Мы питаемся всем. Мы мутируем и приспосабливаемся ко всему.
От ядов здоровеем, от радиации сильнеем, от нитратов толстеем, от промывания мозгов умнеем.
Мы живучие, как черви нематоды. Как бактерии.
Плесень знаете?
Так это тоже мы.
Мы, как опарыши — живем в том, что другие уже переварили.
Но мы и в этом очень хорошо себя чувствуем.
Нам в этом даже лучше, комфортнее, удобнее: жевать не надо, переваривать не надо.
Все уже пережевано, переварено и обработано желудочным соком.
Мы вершина приспособления.
Мы вечны…

Теги: Жестом по мимике мыслительное ненаписанное слова

Ртутный столбик еще не закипел, но уже начинает посвистывать.
Одуревшие птицы, поголовно ударенные солнцем, осыпаются с деревьев и подоконников перезрелыми фигами.
Коты на улицах не боятся ничего и никого. Им не до того, они мечтают, чтобы их обрили наголо. В крайнем случае, под полубокс.
По газонам беспорядочно разбросаны собаки с вывалившимися длинными языками, и не рассчитавшие своих сил любители пива и прочих вино-водочных охладительных напитков. От собак пахнет псиной, от граждан перегаром и мочой.
Полуголые девицы, женщины, дамы и молодящиеся старушки вываливают то, что имеют, наружу для проветривания. Иногда это не расходится с общечеловеческими представлениями о прекрасном, но чаще на ум приходят апокалиптические картины Гойи и Иеронима Босха.
Не павшая еще в неравной борьбе с охладительными напитками мужская часть населения блестит потными голыми коленками, волосатыми ногами в резиновых шлепанцах, надутыми животами торчащими из расстегнутых рубах и активно пахнет подмышками и дезодорантами. Что по производимому на окружающих эффекту не отличается одно от другого.
В лавочках, салончиках, маленьких магазинчиках за прилавками лежат, сидят, а иногда даже стоят красные распаренные сардельки с опухшими глазами и тщательно выскобленными подмышками.
В магазинах побольше стоит зверский холод, кондиционеры воют, стонут и истекают водой. В этих магазинах за прилавками уже не вареные шпикачики, а полуумерщвленные синеватые тушки покрытые белыми ципками и изморозью.
Русские-но-гордые жигули и прочие квазимобили ездят с максимальной скоростью и открытым всем, что только можно открыть. Это называется принудительной вентиляцией.
Если бы было можно, они бы выставили лобовые стекла и открыли дверцы.
Гордые-но-не-русские машины, запаянные герметично, как банки консервов, вальяжно шелестят мимо. У них внутри собственный мирок с собственной погодой, атмосферой, музыкой и вообще с собственной жизнью, максимально оторванной от всего, что за бортом.
Лавочки вокруг подъездов и в сквериках утыканы болтливыми, не смотря на жару, бабушками-одуванчиками и отставными сексотами-общественниками, привычно берущими на карандаш все вокруг.
А я, разморенный и обалдевший тащу домой упаковку минералки, две коробки пломбира, полдюжины больших пачек чая и жалею, что живу не в прохладном бассейне, обрамленным шариками мороженого.
Июнь…

Теги: Манжеты автография жестом по мимике литература ненаписанное слова

Таскаясь по делам, придумал от нечего делать сценарий для шпионского триллера, который самому писать лень, но идею могу кому-нибудь продать за пригоршню долларов.

Итак, идея.
Главный герой — наш разведчик, внедренный в какую-нибудь ужасно секретную иностранную организацию вроде ЦРУ, ФБР, или Майкрософт. Работает героически, без выходных, отгулов и больничных листов. Пять огнестрельных ранений, три автомобильные аварии и одно смертельное выпадение из окна небоскреба — все переносит на ногах.
Секреты выносит большими пачками, а в удачный сезон даже вывозит на тележках. Организация, понятное дело, в панике, потому что в России о ней становится известно все, от ежедневного меню всех трех ресторанов, до истории болезни Директора, его любовниц и домашнего кота Вилли. Не считая самих производственных, жутко секретных секретов.
Службы безопасности сбились с ног, за два месяца три раза сменили весь свой персонал, а два Шефа СБ прилюдно застрелились, сделав себе харакири ножиком для разрезания бумаг.
Полный текст »

Теги: Жестом по мимике ненаписанное слова