В детстве со мной обращались как с хрустальной вазой.
В россии никогда не было науки, потому что были эти две падлы – Кирилл и Мефодий, которые не хотели нам зла, но оградили нас от всего латинского развития, от возможности быть вместе с Европой.
Совершенно неважно, что человек говорит, что он принимает участие в несложных театрализованных процедурах, где люди с песнями и плясками совершают акт ритуального каннибализма, поедая тело бедного раввина, умершего две тысячи лет тому назад. Важно, как человек поступает.
Я долго играл в православие, потому что для того, чтобы изучить вопрос, его надо хорошо знать, и моя страшная сила сегодня как проповедника заключается в том, что я действительно хорошо знаю матчасть и легко с ней обращаюсь.
Когда мы говорим о том, что поп кого-то сбил на «Мерседесе», нас волнует не то, что он сбил, а то, что он на «Мерседесе».
Я мог бы спокойно переехать в Москву, Милан, Нью-Йорк или любой другой город.
Мне всегда можно было немного больше, чем всем остальным.
Говорить «потрясающие священники» – все равно что говорить «талантливые щипачи».
Исаакиевский собор похож на очень большой прибор. Когда я вижу здание подобного рода, я не могу абстрагироваться. Мне изначально такие здания кажутся памятником глупости.
Достоевский для меня один из первых людей, которым Россия обязана своей деградацией. Для несчастных, которые вынуждены читать художественную литературу, он сыграл роль идеолога религиозного мракобесия.
Ничего, кроме доносов и отсосов, в этом мире нет.
Я очень признателен времени, эпохе, всяким перестройкам и путчам, войнам и людям, с которыми встречался, потому что все это сформировало меня.
Когда кто-то говорит про любовь, про вторую половинку, я всегда спрашиваю: «А из какого количества претендентов выбиралась вторая половинка?» Мне говорят, например, из ста. Я говорю: «А если бы выбор был из четырех тысяч, вероятно, он был бы другим?»
Любовь к детям очень эгоистична и основана на желании воспитать подручного, того самого подавальщика стакана воды.
Мозгу необходимо творить первичную, вторичную мочу, поддерживать гомеостаз, регенерировать кожу, поддерживать рост волос, кислотность желудка – вот и все, что ему нужно.
Русская духовность – искусственная химера, созданная в XIX веке и украденная у немцев.
Меня никогда не посмели бы изнасиловать, настолько откровенно я демонстрировал традиционную ориентацию.
Россия когда-то решила, что она является хранителем какой-то неведомой тайны, обладателем невероятного сокровища, которое нужно оберегать ото всех. Только в наши дни выяснилось, что сокровище – это хорошее настроение Мизулиной, а больше никаких секретов национальных у нас, извините, просто нет.
У нас даже ракеты ржавые.
Проблема России в том, что здесь никогда не было революции. 1917-й – это не революция, это смена одних мерзавцев другими.
Вся история состоит из лжи. Вдруг вскроются архивы, и выяснится, что Наполеон Бонапарт был женщиной, а Чингисхан на самом деле был страстным поклонником кукольных театров и свои завоевания предпринимал только для того, чтобы расширять сеть кукольных театров. Что изменится в нашей жизни тогда? Ничего не изменится.
Никаких чувств к березкам я не испытываю.
Я цитирую житие святых.
До сих пор проклинаю себя за то, что, как дурачок, бегал по баррикадам и окопам, когда все нормальные люди приватизировали газеты-заводы-пароходы.
По сути своей я пират.
Я умею только разрушать и не умею строить.
Смерть – это обязательное условие эволюции. Будет любопытно исследовать ее на своем собственном примере. В любом случае, я должен освободить место для следующей особи.
Теги: Портреты люди портреты
Ссылка на этот пост:
Подпишись на RSS
