— Эй, ты, время не подскажешь?
— Подскажу.
— Ну так подскажи.
— А вам зачем?
— Чего зачем? Время, говорю, сколько?
— Смотря у кого. У меня, к примеру, достаточно, а у вас, не знаю.
— Мужик, или я тебя чего-то не понял или ты не въезжаешь. Ты, блин, время можешь сказать?
— Могу.
— Ну!?
— Что ну? Я же вам уже ответил — могу.
— Слушай ты, до хуя умный что ли! Я щас тоже кое-что смогу, и ты не только время, нах, а ваще ни фига уже сказать не сможешь, хер очкастый! Понял?!
— Понял.
— Ну и сколько время, бля?!
— Времени, говоря вашим языком, до хуя.
— Каким языком? Ты чё пургу гонишь, чмо? Я ж тебя щас урою на метр вглубь и сверху навозом утрамбую! Выискался тут мешок мозгов! Часы есть, пиздопришелец?
— У меня? Есть.
— Так вынь глаза из жопы, залупи их на эти свои гребаные часы и скажи мне, блядь, сколько щас время!
— Я могу и просто так посмотреть.
— Ну так посмотри, глиста в очках!
— Вот, пожалуйста, посмотрел.
— Ну ты… бля… Время скоко, уебок?!
— Вечереет уже.
— Чё, чё?… Ну ты, сука, щас у меня довыебываешься, интеллигент херов! А ну дай кардан, бля!
— Простите?
— Не прощу ни хуя, дай рычаг, говорю, а то!..
— Часы у меня есть, но рычага нет.
— Руку, бля, дай, обрубок!
— Какую?
— Свою, урод! С часами, козел ты вонючий! Я щас сам, блядь, на них посмотрю, а что увижу, тебе во все дыры запихаю так, что с другой стороны вылазить будет! Ты поал?
— А-а… Я вас понял, понял. Так бы сразу и сказали. Вы хотите их у меня отнять. Но если вы спросите меня, то я буду, безусловно, против этого. Но, с другой стороны, если они вам столь уж необходимы, то я и сам их мог бы отдать.
Хотя, если говорить откровенно, мне будет их жаль, поскольку это память о моем деде Савелии Прохоровиче, участнике финской войны. И — если вы не возражаете — я мог бы компенсировать деньгами. Какая сумма вас бы устроила? Хотя, что я говорю… Когда грабят, берут все, а не частями. Сейчас, сейчас, секундочку… Вот, это бумажник, там не так много, но, возможно, в качестве компенсации, будет достаточно.
Кроме того, осмелюсь вам посоветовать взять все же именно деньгами, поскольку номера купюр, как вы понимаете, я заранее не переписывал и в случае… в случае чего, идентифицировать их будет невозможно. А вот часы эти уникальные, они такие одни, и в определенных обстоятельствах, могут служить неопровержимой уликой. Там еще у них под крышкой надпись выгравирована. Дед мой, Савелий Прохорович, был ими награжден за отвагу, ну и надпись там соответствующая, дарственная.
А с деньгами, ведь мне даже могут и не поверить, правда? Скажут, что хочу, мол, порядочного человека оболгать, ни за что ни про что в тюрьму посадить. Или даже, что, мол, никто у меня денег вообще не брал, что сам я их в карты проиграл или, к примеру, потерял. Сперва потерял, а теперь вот, дескать, хочу и деньги вернуть нечестным путем и вас, порядочного честного человека оболгать. А если часы… При определенных обстоятельствах… Про часы я бы даже мог подтвердить, что сам их потерял.
А что? По-моему, весьма недурная мысль. Действительно, шел, шел и потерял. А вы их нашли. И не просто нашли, а даже хотели их мне вернуть, потому-то и догнали меня и начали настойчиво меня расспрашивать. Потому что будучи человеком ответственным, честным и порядочным хотели удостовериться, что это именно мои часы, что это действительно я их потерял. Вот и стали выяснять, как они выглядят, что на них написано, ну всякое такое прочее.
А я оказался так растроган вашим бескорыстием и честностью, что предложил вам в качестве благодарности за такой редкостный в наше время поступок скромную сумму в рублях. Скромную, потому что больше с собой у меня нет, и я предложил все, что было.
Я безусловно понимаю, что за такой выдающийся поступок это совсем немного, но большего у меня, к сожалению, нет. Хотя, если бы я, конечно, знал заранее, то занял бы у друзей и соседей или снял бы с книжки и отблагодарил бы более щедро, суммой более адекватной, более соответствующей масштабам вашего поступка.
Ведь в наше время, с нашей нынешней нравственностью, а вернее, всеобщей и тотальной безнравственностью и своекорыстием подобные поступки настолько редки, настолько ярки и настолько выбиваются из общего серого фона отвратительного рвачества и мздоимства, что и сами поступки, и особенно, людей их совершивших, следует увековечивать в бронзе и вписывать большими буквами в книгу истории отечественной, да что там отечественной! мировой культуры и духовности, заносить в анналы, выбивать на скрижалях, гравировать на величественных мраморных стеллах, долженствующих увековечивать высоты человеческого духа неподвластного соблазнам и прелестям материального, устоявшего пред искусами диавольскими. Да таких людей канонизировать надобно, причислять к лику святых! Вы представляете, часовенка… Или нет — храм! Да, да! Храм построенный и освященный в ваше имя! А? Это же грандиозно! Какой пример для потомков, какой высоты пьедестал, на который они должны будут равняться, и к которому должны будут стремиться! Стремиться жить так, чтобы не уронить памяти предков, прошедших через огонь и воду и медные трубы, прошедших через падения и безверие, перенесших уныние и слабость человеческую, прошедших через все это, но оставшихся людьми. И не просто людьми, а людьми с большой буквы! Ставшими гигантами духа уходящими головами в заоблачные высоты и снисходительно наблюдающими оттуда за нами, недостойными тварями божьими, копошащимися внизу в своей мелочной суете. Копошащимися и не находящими ни времени ни сил ни разумения на покаяние в грехах своих, в недостойных своих помыслах и богомерзких деяниях, погрязших в любомудрии и сладострастии, в корысти и лицемерии, во лжи и подлости, в вожделении и …
Эй, товарищ, гражданин, куда же вы? Постойте, а часовенка как же, а скрижали, а высоты духа?..
Эх, и вот каждый раз так, все торопятся куда-то, все спешат. Нет, чтоб остановиться, о душе подумать, о высоком, а они все бегут, бегут…
***
Голова настолько пуста, что даже для того чтобы поднять эту бредовую брутальную пену, приходится нечеловеческим усилием воли взбалтывать всю осевшую в голове муть, и быстренько, быстренько шумовкой ее вылавливать пока обратно не осела, и чуть профильтровав, выплескивать на монитор. Хорошо ли это, вопрос другой и сейчас несущественный, но для того чтобы не чувствовать себя вообще никуда негодным, приходится делать хотя бы это. Все равно ни на что большее пока не способен. А форму-то надо как-то поддерживать. Вот и орудую шумовкой. Все ж, деятельность какая-то.
Теги: Жестом по мимике
Подпишись на RSS
