Pepsimist

Бывший Фрунзенский вал, ныне Хамовнический.
Снимок сделан с места старого Андреевского моста, который лужков со своей камарильей зачем-то перенес дальше, превратил в пошлую стеклянную оранжерею и назвал Пушкинским.
Бедный Пушкин и бедный Андреевский мост…
И бедный старый сквер, раздавленный одним из концов этой идиотской оранжереи.
Так что сейчас Андреевского моста вроде бы и нет, но он есть.
Или наоборот.

Андреевский мост вскоре после постройки.

Что интересно, доски, что видны на фотографии, позже не заменили на что-то более надежное и солидное.
Так они и оставались все время, и когда шел по мосту, то под ногами, между досками виднелась река.
Когда же по мосту проходили товарняки, мост грохотал, дребезжал и доски под ногами неприятно вибрировали.
Ходить через него было страшновато.
Но все же мост был красивый и какой-то уютный.

Андреевский мост перед его разрушением.

Сейчас весь район между набережной и Комсомольским проспектом производит впечатление пережившего удар биологического оружия. Там нет живого, там сплошная недвижимость. Пустые дворы, пустые переулки, скверы, вместо продуктовых магазинов пафосные салоны и бутики.
Там, где на самой первой фотографии видна вывеска «Бильярды» раньше были кассы кинотеатра «Старт».
Двор назывался «стартовским» и вся шпана тоже была «стартовской».
Стартовские не любили «балетных», что обитали у балетного училища.
И наоборот.
Правда, нелюбовь эта никогда не принимала мордоворотных форм, вроде двор на двор.
Скорее, вся эта вражда была только потому, что «так положено».
Все равно у каждого «стартовского» были друзья-приятели из «балетных», «фитильных», «тимуровских» и всех прочих дворов.
А сразу за домом на фотографии, не доходя до красных домов, за железной оградой во дворе была средняя московская школа №44.
Нынче там тоже что-то менторско-педагогическое, но совсем не школа и совсем не номер 44.
Сколько копал гуглы-яндексы, никакой информации о той советской школе нет.
Вообще никакой, даже не упоминается нигде.
Будто и не учился в ней никто и в биографии не указывает.
Какой-нибудь, скажем, Лешка Баландин или Таня Заботина.
Не школа, а морок, наваждение, галлюцинация.
Взяли, и стерли ее ластиком отовсюду, любое упоминание о ней.
Как будто ее и не было вовсе.
А ведь была, дрянь, была, сволочь.
Уж я-то хорошо ее помню.
Ну не повезло мне со школой, не повезло, да.
Оттого я ее всю жизнь презирал и презираю сейчас, и отношусь к ней с брезгливостью и потухшей уже ненавистью.
Потому что все, что с младых ногтей, с детского сада, все что любил, все что интересовало, привлекало — все, блин, в этой школе вытравили напрочь.
Пушкина впервые прочитал уже взрослым после фильма «Маленькие трагедии».
После чего перечитал все тома, что были дома еще с тех, школьных времен.
Из школьной программы много лет после школы вообще больше ничего не читал.
Вот просто блок какой-то стоял, да и по сию пору стоит.
Это ж надо так постараться-то, а!
Ну учителя, ну халдеи чертовы.
Вы не любили ни учеников ни своего предмета.
Отбывали повинность в раздражении и скуке, а ученики лишь добавляли вам беспокойства.
В общем, понимаю, потому прощаю, но все равно тихо ненавижу.
И вас, и школу и уроки ваши бездарные и директора василь-василича, пухлого, в вечном сером отутюженном костюме, похожего на отставного работника первого отдела.
Но вас я снисходительно прощаю, потому что все равно, вопреки вашей неустанной заботе узнал больше, чем вы, при всем желании и тщании могли бы дать, и добился того, чего хотел сам, а не вы со своей школьной программой.
А вот кинотеатр «Старт» добром в памяти остался.
Крючки входной двери щепочкой подцепляли и пробирались на сеанс в темный зал.
Вместо школы.
Ну и правильно, все равно этот кинотеатр и библиотека дали куда больше, чем весь трудовой коллектив московской средней школы №44.
Тьфу на вас.
А по железнодорожной насыпи зимой на санках катались.
По лестнице, которая вела на мост поднимались, и на санках вниз, по насыпи.
Или через Андреевский мост переходили и на Воробьевы горы, в Нескучный сад.
Впрочем, это все пустая ностальгия по забрызганному и поцарапанному школой №44 детству.
Счастливому детству, несмотря ни на что и вопреки всему.
Аминь.

Теги: Манжеты автография архитектура детство москва ностальгия ссср фотография

Да… Вот дожили-то.
Сплошные механизмы вокруг, сплошное электричество.
Сижу, в одной руке электронная книга, в другой — электронная сигарета.
Был бы молодым дураком, еще бы и электронную водку через наушники пустил.
Или что там у них в ассортименте есть, в аудионаркотиках.
В общем, осталось самая малость — чтоб рядом сидела электронная девка, по квартире с жужжанием шныряли электронные животные и сам, время от времени, к сети подключался бы для подзарядки.
И сплошной ништяк.
Главное, чтобы не закоротило где-нибудь.

Была у меня в детстве любимая книжка.
То есть, конечно, было их очень много, и эта одна из них.
Называлась книжка «Капитан Крокус», а написал её Федор Кнорре.
Такая очень добрая повесть-сказка о дружбе, любви, отваге, верности, благородстве, чести, говорящих животных, смелых клоунах и грустных отважных капитанах, о конфетно-пирожно-тортовых искушениях, о безмозглых и бездушных соломенных чучелах-генералиссимусах, отважных поросятах и прочих хороших вещах.
Вот в чем-то она о том же, что я написал вначале — о повальной и оголтелой электрификации и вымывания души из белковых тел.
Хорошая рецензия на lib.ru попалась. Привожу целиком, ибо совсем короткая.

А теперь совсем далеко в детство. "Капитан Крокус" - первая фантастика? Раньше "Голубятни на желтой поляне", раньше "Тайны третьей планеты" и уж точно раньше "451 по Фаренгейту" и "1984". Сказка, да, с говорящими львами, клоунами, Аладдиновой пещерой, в детском варианте набитой сластями до потолка, хорошим концом, но до чего недетские задачи приходится решать ее героям.

Тоталитаризм и идеологический контроль, индоктринация и террор. Но в конце капиталисты, контролирующие всю экономику и затачивающие ее под себя, под свою выгоду, побеждены детьми, не обладающими ни властью, ни деньгами, а только любовью к еще более бесправным, чем они, существам - домашним животным.

И к книгам. По приказу диктатора, сбежавшего из цирка соломенного Чучела, сжигают детские книги, чтобы дети отучились смеяться и любить, а из домашних животных делают аккуратные механизированные чучела. Более того, чучела можно сделать и из людей, и тогда мама часами сидит перед телевизором, в котором шипит и хрипит Чучело, а папа вешает портреты Генералиссимуса в каждой комнате, даже в сортире, и заставляет отдавать им честь. А что может сделать ребенок? Правильно, показать портрету в сортире неудобоназываемую часть тела и тайком отнести домашнего ежа Капитану Крокусу, живущему со своим ручным львом Нероном в домике на пустыре. И еще рассказать всем приятелям (секретным кодом, разумеется) о том, где теперь его еж. И таскать всю еду, которую можно потихоньку унести в кармане, зверям, собранным на старой ржавой барже. А когда полиция оцепляет баржу и ждет сигнала для атаки - сшить парус из рубашек, шорт и фартуков и уплыть в море. Вот и все. "Делай, что должно, и будь, что будет" - этот нехитрый девиз, следование которому у взрослых считается высочайшей доблестью, дети воплощают в жизнь. И вслед за ними, уплывающими на развалине под разноцветным парусом, бегут взрослые, обещая, что они прогонят Чучело, что можно привести домой ежа, собаку и обезьянку. И, конечно, по законам циркового жанра, именно в этот момент на площади появится Чучело, улепетывающее от героического поросенка, и будет окончательно разоблачено как безмозглое, набитое соломой огородное пугало с говорящим аппаратиком.
Все кончится хорошо. Но урок будет усвоен. Если сегодня отдать демагогу и ростовщику право решать, какие книжки читать, а какие сжигать, завтра у тебя отберут любимого щенка, а потом - маму. А потом превратят в чучело тебя самого, но ты это уже не заметишь. Я даже затрудняюсь перечислить, сколько аллюзий проскальзывает в этой детской книге. "Я знаю, как надо" Галича? Есть. Уже упоминавшиеся Бредбери и Оруэлл? Есть. "Заводной апельсин"? "Гадкие лебеди"? "Люди гибнут за металл"? "Пролетарии всех стран, объединяйтесь, нам нечего терять, кроме"? Есть. Ищите, вспоминайте сами, я наверняка много упустил. Но только - все-таки это не сказка. Это фантастика.

источник

Скачать можно на Флибусте в fb2.zip.

Настоятельно рекомендую всем, у кого есть дети. Такие книжки надо читать. Без них детки вырастут безмозглыми и бездушными чучелами, набитыми соломой, и будут в сортирах с неподдельным восторгом и обожанием отдавать честь идиотам генералиссимусам.
Если только будут иметь что отдавать.

А книжка у меня до сих пор цела. Первое издание еще, 1967 года.

Теги: ART'икль детство литература любопытно рекомендации

Когда я был маленький, у меня, как и у большинства советских детей, были пластмассовые солдатики.
И пехотинцы, и кавалерия, и какие-то разрозненные чудо-богатыри неопределенного пола, возраста и рода войск.
Но несмотря на то, что солдатики советские, они будто скопированы с египетских фресок с рабами, жрецами и фараонами.
Такие же плоские и развернутые в одну сторону, будто по ним проехался асфальтовый каток и совершенно неотличимы друг от друга.
За одного «фирменного» пластикового солдатика нельзя было бы выменять и целый ящик наших египетских красноармейцев.
За него одного отдавали целые коллекции марок, значков, монет, дорогих игрушек и прочих ценностей.
Солдатики выглядели совсем как живые, только очень маленькие.
У некоторых можно было вынуть оружие из рук и вложить в кобуру.
Такие солдатики, это светлая и, часто, несбыточная мечта каждого советского мальчишки.
Нашей твердой и неколебимой валютой были «жвачка» и такие вот солдатики.
Долгое время у меня был только один «ковбоец», уже порядком выцветший, потрепанный в бурных сражениях с выходцами с индейских территорий, но от этого не менее ценный.
Позже обзавелся еще несколькими американцами пехотинцами в красочном обмундировании, полной экипировке и вооруженными до зубов.
Что занятно, у каждого было свое, не штампованное лицо.
Но того первого чувства восторга, что нахлынуло и надолго закрутило после обретения «ковбойца» уже не было.
Зато до сих пор осталось чувство омерзения от нашей «египетской» армии.
Кстати, до октябрьского переворота и потом, перед второй мировой войной у нас делали очень даже приличных оловянных солдатиков.
Несколько штук у меня было, весьма и весьма достойные экземпляры.
Но после совок грянул с новой силой, проехался всей тушей по промышленности и солдатики оказались сплющены и проштампованы в одну неразличимую убогую и бездарную толпу.
То есть приведены в соответствие с окружающей действительностью.
Для того, чтобы фомы неверующие могли убедиться в кристальной честности и правдивости моих слов, привожу документальные доказательства.
Кто где, думаю, нет необходимости уточнять.

Теги: ART'икль детство ностальгия совок

У меня очень скверная память.
Из детства помню мало.
Все какие-то обрывки, кадры, немые сцены, размытые образы, а все больше — ощущения.
И звуки.
Дачное детство, это ровный, убаюкивающий и какой-то очень уютный стук дождя по листьям, по крыше.
А я лежу на полу и рисую.
Очень хорошо рисовать в дождь.
В дождь вообще хорошо думается.
И когда ты сухой сидишь под теплой крышей.
И когда промокший насквозь ступаешь мокрыми кедами по лужам, а дождь громко стучит по тонкому капюшону, плечам, спине, капли стекают по бровям, усам, срываются с носа…
Еще на даче были слышны далекие электрички.
Их гудки при подходе к станции и глухой перестук на перегонах.
Еще дача, это бесконечная радиостанция «Маяк» из военного городка, которая с утра до вечера мучила всех песнями, плясками и унылыми вестями с полей каждые полчаса.
Дачное детство, это велосипедные звонки, смех и стук воланов.
Это протяжный скрип длинного рычага колонки на соседней просеке, на который нужно было налегать изо всех сил, чтобы из узкого изогнутого крана потекла ледяная вкусная вода.
Звуки деревенского детства, это утреннее кукареканье.
Оно начиналось у соседей напротив, и после разлеталось по всему городу.
И еще деревенское детство, это приглушенный, но отчетливый перестук моторных лодок, прилетавший с озера.
И бензопилы, которые то резко трещали где-то во дворах, то сонно выли на далекой лесопилке.
А еще деревенское детство, это стук коровьих копыт по булыжной мостовой и окрики их хозяек, гнавших коров по утру на угол нашей и соседней улиц, откуда те сами уже шли на выпас в поле и в лес.
Еще деревенское детство, это сказочный шум сосен на холме.
Ты лежишь под ними, смотришь далеко-далеко вверх, на медленно колышущиеся малахитовые кроны и слушаешь этот волшебный неспешный шум, который, казалось, приоткрывал дверь в какой-то иной, всегда спокойный и радостный мир, в иное, безмятежное существование.
Городское детство, это шум машин за окном, стук поезда на мосту, унылые вскрики речных трамвайчиков.
Почему-то очень пугающий вой в вагонах метро.
Доносившееся со двора утреннее шарканье метлами летом и большими деревянными лопатами зимой.
Еще, это странное долгое тиканье из репродуктора.
«Новости из телетайпного зала» под звук этих самых телетайпов.
Неискренние бодрые голоса «Пионерской зорьки» и угнетающий гимн на ночь.
Да, еще это красивая-красивая музыкальная заставка «В мире животных».
Это веселые голоса и смех родителей и их друзей, которые почему-то всегда шутили, кого-то разыгрывали, над чем-то заразительно смеялись.
А еще детство, это громкий скрип искрящегося снега под валенками с галошами.
Это шорохи в темной комнате и громкое тиканье большого жестяного будильника.
Это голоса родных, которых больше никогда не услышишь.
Так звучало детство.

Художник — Андрей Ушнурцев

Теги: Жестом по мимике детство ненаписанное ностальгия слова

Розово зефирное, сладко карамельное детство со счастливыми, радостными пятнами солнца на янтарном полу. Все вокруг еще кажутся добрыми или, по крайней мере, кажется, что они должны быть такими.
Высокие пушистые сугробы чистого белого снега, в которых можно купаться, кататься, можно зарыться в них и прокопать в них длинные уютные норы, где так сладко прятаться от всех.
Желтые-желтые поля одуванчиков, и ты идешь через них и храбро рубишь это бесчисленное воинство ореховым прутом.
И кем-то привязанный над прудом канат с узлом на конце, с которого так смело и ухарски прыгают в воду большие мальчишки, и как потом мы, малышня, сломанной веткой подтягиваем этот канат и с большой ледяной жабой в животе, мертвой хваткой уцепившись за канат тоже шагаем с песчаного обрыва и со сладким ужасом пролетев пару метров шумно падем в воду.
А потом мокрые, но счастливые и гордые поднимаемся по холму и найдя муравьиную тропинку ловим больших коричневых муравьев и слизываем с них муравьиную кислоту.
А после проходим еще немного и чуть побродя среди молоденьких сосен, видим яркие желтые или кофейно коричневые натеки смолы и отодрав их от коры засовываем за щеку и мужественно жуем пока не уйдет горечь и смола не превратиться в отличную первоклассную «жевачку».
Становится жарко и мы идем к колонке у развилки желтой песчаной дороги и пока один налегает животом на тяжелую железную ручку, другие пьют из ледяной упругой струи.
И войско желтых одуванчиков уже сменило обмундирование и теперь это армия вражеских парашютистов, которых так весело и азартно истреблять из рогатки с белой резинкой вынутой из трусов.
И так интересно наблюдать за «солдатиками», красными с черными пятнами жуками, которые вечно толпятся и суетятся у корней двух больших берез.
А когда «солдатики» надоели, то лучше всего забраться на самый верх разлапистой густой черемухи и устроившись поудобнее на широкой шершавой развилке лакомиться черными вяжущими ягодами, а косточками кидаться в спящего на скамье под деревом кота.
А потом самому улечься на спину на плавно раскачивающемся дереве, и смотреть на текущие в голубизне облака сквозь шевелящиеся темно зеленые листья.
И так хотелось лежать и лежать, и мерно качаясь плыть куда-то сладко и радостно не помня и не зная забот и обид. Только плавно качает тебя надежное широкое дерево, прикрывают от яркого солнца заботливые листья и текут, текут неспешно, играя формами по голубому глубокому небу белые чистые облака.
И я знаю, что этого никогда больше не будет.
Ни-ко-гда.

Теги: Манжеты автография детство ненаписанное слова

Он был беспечен и спокойно величав. Он мало говорил. Он не стремился к славе и наживе. Любил читать, но не искал с усердием чрезмерным глубоких объяснений ко всему.

Если бы это не было написано несколько веков назад о Юаньмине, то я с удовольствием поставил бы под этим свое имя и рассказывал бы всем, что это мой автопортрет. Правда, величие я оттуда все же убрал бы. Из присущей мне скромности.

Детство

От детства воспоминания у меня исключительно теплые, светлые и радостные.
Ну если только не брать в расчет:
детского сада,
толстых коричневых чулок на прищепках,
манной каши с квадратным куском масла и ломтем серого хлеба,
новогодних утренников с накладными ушами,
школы,
уроков труда с выпиливанием совочков из куска жести,
коллективных экскурсий в музей революции и ткацкую фабрику,
концертов школьной самодеятельности со стихами, песнями и танцами,
футбольных олимпиад с потным беганием за мячиком,
зарниц с деревянными автоматами и метанием чугунных чушек в фанерный танк,
массовой декламации стихов о родине,
разучивания песен о картошке-тошке-тошке и ленине всегда впереди,
пионерской зорьки и новостей из телетайпного зала,
хрюши со степашей по черно-белому телевизору,
пионерских лагерей,
утренних линеек,
торжественного подъема флага с барабаном и зевотой,
тоскливых фальшивых горнов на подъем, обед, отбой,
собирания колосков и картошки в ближайшем колхозе,
круглосуточной радиостанции Маяк из громкоговорителей,
тихого часа,
утренней зарядки под крики вожатых,
латунных кранов и жестяных рукомойников в потеках зубной пасты,
грязных деревянных сортиров,
серого пюре с лужицей жира,
костлявой жареной рыбы,
холодной творожной запеканки с кефиром,
компота из разваренных сухофруктов,
дежурств по классу,
опытов с электричеством на единственном в школе исправном приборе,
обязательных вонючих химических опытов с самовозгорающимися какашками,
сбора гербариев летом и выглаживания утюгом кленовых листьев осенью,
сочинений «как я провел лето» и «кем я хочу стать»,
марширования по школьному двору с лозунгами и речевками,
физкультурных раздевалок с тяжелым запахом и деревянными шкафчиками без вешалок,
чешек в мешочке,
серой школьной формы,
бесформенного портфеля с навсегда оторванной ручкой,
скрученного красного галстука в кармане,
курения в туалете на переменах,
выяснения отношений там же,
школьных раздевалок с кастеляншами вылавливающими опоздавших,
встреч с ветеранами, героями труда и знатными овощеводами,
принудительной подписки на Пионерскую правду,
соревнований по сбору металлолома и макулатуры,
субботников, воскресников и мероприятий по уборке территории,
захватывающих по своей дикости и нелепости нравоучительных наставлений военрука,
старательного затушевывания конуса, куба и шара простым карандашом 2М,
столь же старательного и столь же бессмысленного заполнения контурных карт…
Ну и так далее и тому подобное.
Сейчас написал и понял, что все хорошее и приятное, что осталось в памяти от детства связано только с друзьями, семьей, своими собственными делами и мыслями, с книгами, живописью, музыкой, снова с друзьями, снова с семьей…
А все, что было вокруг этого так и осело серой скучной пылью, которая скрипит на зубах и забивается под воротник.

Теги: Манжеты автография детство ненаписанное слова

Однажды я упоминал книги Александра Свирина «До Земли еще далеко», «На этой планете можно жить», «Большая охота», «Операция "Океан"» и «Экспедиция к предкам». Две из них мне тогда удалось найти в сети: «До земли еще далеко» и «Операция "Океан"».
Отсканировать свои нет возможности по причине отсутствия сканера, но мир не без добрых людей. Г-н DrKugelschreiber не пожалел сил и времени, и перевел-таки в формат PDF имеющуюся у него «Большую охоту».

Сказано — сделано!
Файл в формате pdf, оптимизирован для версий ридера 7 и старше, - 25,3 метра.
49 страниц из 102 — распознаны, остальные в jpeg.

Хочется, чтобы книжка была доступна хотя бы тем, кто активно интересуется.

(От себя замечу, что джипег качественный, читается без проблем.)

Книжка чудесная. Рекомендую настоятельно всем, особенно родителям с детьми школьного возраста. Можно убрать в шкаф разные зоологии и географии и сперва дать прочитать «Большую охоту». Потом дети уже сами полезут доставать из шкафа и зоологии и географии и прочие естественные истории.

Скачать: Большая охота" А.Свирин Москва 1966"

Остальные книги А.Свирина и М.Ляшенко из серии Книга знаний:

Александр Свирин. «До земли еще далеко»
Формат: DjVu
Архив: Aleksandr_Borisovich_Svirin_Do_Zemli_esche_daleko.zip
Размер: 5.31 Мб
скачать: А.Свирин "До земли еще далеко" (ifolder)

Александр Свирин. "Экспедиция к предкам"
Формат: DjVu
Архив: Aleksandr_Borisovich_Svirin_Jekspedicija-k-predkam.zip
Здесь книга ЦЕЛИКОМ, а не как везде, до седьмой главы!
скачать: А.Свирин "Экспедиция к предкам" (rutracker)

Александр Свирин. "На этой планете можно жить"
Формат: DjVu
Архив: Aleksandr_Borisovich_Svirin_Na_etoy_planete_mozhno_zhit.zip
Размер: 3.69 Мб
скачать: А.Свирин "На этой планете можно жить" (ifolder)

Александр Свирин. "Операция Океан"
Формат: DjVu
Архив: Aleksandr_Borisovich_Svirin_Operatsiya_Okean.zip
Размер: 3.62 Мб
скачать: А.Свирин "Операция Океан" (ifolder)

Теги: ART'икль детство литература читатник