Pepsimist

В антиалкогольные горбачевские времена мне много времени приходилось проводить среди многосотенных толп и очередей у винный магазинов. Чего там только не наслушаешься. Русское народное творчество, толянский сленг каждый раз выбрасывали какие-нибудь жемчужины, переливающиеся всеми цветами лингвистической радуги.
Сотенная, мрачно озлобленная толпа второй час ждущая открытия магазина.
Среди толпы колышется скрюченная бабушка-божий одуванчик с клюкой и грязной авоськой. Вдруг, перед самым открытием, к двери с боем прорывается здоровенный детина с красной мордой и глазами нынешнего нашего прокурора. Толпа недовольно возмущается, но после падения двух особо рьяных защитников вынужденно отступает. Детина празднует победу и уже подбирается к самому входу, когда неожиданно из недр толпы возникает божий одуванчик и подволакивается к детине. Подойдя поближе бабуся раскрывает беззубый рот и покрывает краснорожего корефана такой отборной и изощренной матершиной, которой я не слышал ни до ни после. Очередь застыла то ли в восхищении, то ли в растерянности от такого фантастического фольклора. Это было что-то совершенно невоспроизводимое и незапоминающееся, но абсолютно восхитительное для ценителей и собирателей. К величайшему своему огорчению, из всей пятнадцатиминутной безостановочной тирады, по причине моего слабого на тот ранний утренний момент здоровья, я запомнил лишь один перл, но даже он один дает некоторое представление о той бузудержной фантазии и словотрочестве. Божий одуванчик, стуча клюкой о тротуар и тыча толяну в морду авоськой, прокуренно сипела: «Ах ты, ебаук двужоподырчатый!»
Ничего больше из ее длинного монолога не запомнил, а эту фраза запала. Так и лежит в коллекции.

Теги: Манжеты автография жестом по мимике ненаписанное портреты слова

Совершенно не вижу, почему бы благородному дону не пороть чушь, если чушь соблазнительна и где-то даже порочна?
Чушь поротая и чушь не поротая, это две большие разницы вроде первичных и вторичных половых признаков.
И те половые и другие половые, но насколько разные!
И внешне и внутри и на ощупь не говоря уже о цвете, вкусе и запахе.
Вот и с чушью то же самое.
Что хочу, то пишу.
Ничего не хочу — ничего не пишу даже если сильно хочется хотеть не писать.
Бурный поток сознания сносит все на своем пути не оставляя камня на камне, зуба на зубе и барана на новых воротах.
Кира Григорьевна поправила свои вторичные половые признаки, сделала губки жопкой, прошлась по ним помадой и довольная собой вышла в свет.
Свет потух.
Затем еще потушился и протух окончательно.
Потом тухлое потекло вниз и разлилось тушью по щекам.
Грянул туш.
Тушка вздрогнула, стушевалась и затихла в тишине.
Чу! — ткнул перстом Ферапонт, — Поди, гроза на сносях!
Тревожная музыка, крупный план, наезд, титры…

Теги: Манжеты автография ненаписанное слова

С детства ловлю себя на том, что я, как иностранец, как инопланетянин случайно залетевший сюда и вынужденный жить здесь, пока не починю коробку передач в своей летающей тарелке. И чем дальше, тем сильнее это мысль.
Удивительно яркое чувство чужеродности, чуждости всего окружающего. И не просто чувство, а совершенная уверенность. Как будто всю жизнь жил где-то далеко, в каких-то совсем иных местах, с другими людьми, с другими отношениями, иным пейзажем, а здесь оказался случайно и очень хочется обратно. Хочется вернуться в привычное, в спокойное, уверенное и размеренное и даже немного сонное. Вернуться в теплое и солнечное, к воде, песку, приветливости и дружелюбности.
Я совершенно точно знаю, что вот это все, что вокруг, это не мое, это чужое, непонятное, из какой-то другой, не моей реальности. Непонятны мотивы, удивительны нелепостью поступки, невыносимы отношения, неприятны люди. Я их не понимаю, не могу понять. Почему они такие, почему так думают, зачем так поступают?
Я хочу вернуться, вырваться отсюда из этого отвратительного непонятного мира с чужими, злыми, ленивыми и завистливыми людьми. Мне тяжело здесь, страшно, тошнотворно, душно и злобно.
Так хочется обратно. Но куда обратно? Где я жил до этого? И как вернуться туда, где меня уже все забыли и теперь уже я для них чужой, такой же чужой, как вот это все чужое для меня. Чужой среди чужих.
Такие дела.

Теги: Жестом по мимике автография жестом по мимике ненаписанное слова

Когда меня спрашивают, не нужно ли мне чего-нибудь, я обычно отвечаю: «Спасибо, ничего не надо».
И не потому, что я аскет и бессребреник и не потому что скромничаю, а потому что мне так много всего нужно, что гораздо проще ответить «нет», чем перечислять весь список.

Теги: Манжеты арт литература ненаписанное слова

Как, наверное, многим известно из научно-популярных журналов и телепередач, натуральных блондинок в мире становится все меньше и меньше.
То есть не выпускают их больше массовыми тиражами, а все больше штучной работы.
Наука этого факта объяснить, как водится, не может.
А факт этот очень печальный.
По крайней мере, для меня он очень грустный, так как к блондинкам питаю горячую симпатию и особой силы притяжение.
Но несмотря на научный факт уменьшения популяции блондинок, вокруг их становится, напротив, все больше и больше.
Путем несложных логических умозаключений приходишь к очевидному выводу, что все это почти сплошь лажа. Фальшивки. То есть кругом поддельная платина, серебро и латунь.
И конечно же, когда обстоятельства сталкивают тебя с блондинкой, то очень хочется выяснить, а натуральная ли она или все это на ней напыление, серебрение и прочие химические реакции?
Вот сидишь ты с ней рядом и думаешь, а как бы это тебя, голубушка, проверить на естественность, вывести, так сказать, твое серебро на чистую воду?
Полный текст »

Теги: Манжеты автография жестом по мимике ненаписанное слова

Ностальгией заболеть хочется. Иногда так хочется, что просто сил нет. И чаще всего мечтаешь так, чтоб в хронической форме. Не что-то жиденькое латентно-интеллигентское, а острое, с криками, стремительным бегом и битьем головой о тупые предметы.

Вот так вот заболеть, и мучаться, мучаться… И не лечиться только, не лечиться ни в коем случае. То есть никак. Катарсиса ждать. Очищения. Ждать, когда снова вот этого всего… И того, за помойкой, тоже… И там еще… Вот всего этого… И слеза светлая по грязной щеке.

Болеть, болеть и бредить этим всем, находясь не в нем. В нем, это уже другая болезнь, иначе называется, протекает в другой форме и с другими последствиями.

И вот так болеть и бредить и терзаться и страдать, и дойти до лихорадочных поисков чего-нибудь гнилого, грубого, с толстым слоем мата сверху, чтоб гладить его нежно и вдыхать перегар широкими ноздрями.

Ведь невозможная же жизнь настанет - ностальгический бред с осложнениями, тяжелыми побочными явлениями, вскакиванием по ночам, диареей по утрам, диурезом вечером и криками: «Мне можно, у меня прописка есть!» в трамвае, метро и на перекрестках.

И вот когда болезнь перейдет в тяжелую форму с острым бредом и яркими галлюцинациями в виде помятого участкового оперуполномоченного с червонцем в серых зубах или сальной тетки из паспортного стола, когда подскочит до небывалых высот температура в вилочковой железе и спинном мозге, когда с потной слезой на небритой российской щеке стану дрожащим голосом выводить «Мой адрес не дом и не улица» и «Если кто-то кое-где у нас порой», вот тогда сжалится небо, прилетят ангелы на голубом вертолете и бесплатно покажут российское кино в терапевтических целях. Отвар такой, настойка, пилюли, анти-ностальгин называются. Лечат быстро, просто и кардинально.
То есть навсегда.

К примеру, весь в розовом тумане со счастливой улыбкой на небритом лице заходишь в жэк, чтоб просто поинтересоваться, ну, скажем, отчего в прошлом месяце было триста, а сейчас уже пятьсот пятьдесят? Как же так, доброжелательно спрашивешь, когда только что, ну буквально вчера по телевизору объявляли, что наоборот сто десять будет в целях повышения уровня жизни и улучшения рождаемости? Этот вот как раз объявлял, который о народе бескорыстно печется за большие деньги.

Просто интересуешься. Ты не возмущаешься, ни боже мой, тебе просто любопытно. Чисто исследовательский, научный, академический интерес. Математик ты. Теоретик-атомщик. Цифры любишь складывать-умножать в уме без калькулятора…

Тебе подробно объясняют доступным для широких масс языком, с яркими примерами, выпуклыми образами, с экскурсами в прошлое твоих родственников до третьего колена. После чего догоняют, и объясняют еще раз, если вдруг с первого раза что-то пропустил.

Из жэка выходишь — уже полегчало, уже слеза умильная не прошибает, сладкий пот просох, и улыбка с одной стороны сошла. То есть с одной сошла, на другой еще держится.

Вторую пилюлю принимаешь: вплотную к патрульной машине подходишь, и в окно той стороной, что с улыбкой: «Командир, я тут с Коврова фуру с товаром на Басманную везу. Не подскажешь, как проехать? А то стремно тут у вас, пацанва какая-то на бумерах приклеилась. Подмогни, начальник, а?»

И если чудом проскочите и мимо бумерной пацанвы и мимо ментов и даже не сильно помнете свое здоровье о все эти российские плетни с канавами и надолбами, то есть если выживете, то можете считать себя здоровым. Выздоровевшим от ностальгии навсегда.

И станете снова дышать легко, свободно, с удовольствием и беззаботной улыбкой на бритом лице.

Теги: Манжеты ненаписанное слова соотечественники по несчастью

Не умеет писать длинно. Все эти подробные диалоги с детальным описанием перемещения действующих лиц…
Какой интерес, если в голове уже все есть, все эти картинки, все это кино в цвете и со звуком?
Не интересно смотреть фильм и одновременно записывать в подробностях и деталях все там происходящее.
Тем более — который раз.
Когда пытается писать длинно, то быстро скучнеет, начинает дремать, и всхлипнув уходит не дожидаясь конца со словами: «Да, да, спасибо, я уже видел».
Когда быстро, то не успевает опомниться, вздрогнуть, а все уже здесь, на компьютере, на бумаге.
И сам сидит, читает с большим интересом, потому что неожиданно и любопытен финал.

Теги: Жестом по мимике автография ненаписанное слова