Девяностолетникам

24.09.2015

На Медузе о девяностых. Вот очень хорошо:
«Выяснилось, главное, что для всех, ну просто для всех (кому тогда было больше десяти лет) это время прямо-таки нашпиговано воспоминаниями — как никакое другое. А эта концентрация воспоминаний — и есть признак жизни.»

Да, совершенно согласен.
В подтверждение Медузе цитата из Маркеса «Жизнь, это не те дни, что прошли, а те, что запомнились».

Петербург в девяностые


Тюря по-советски

16.05.2015

Не знаю, возможно, еще где-то и в другие времена так делали, не слышал.
В советские времена был близкий знакомый, с которым первое время у нас довольно часто возникали конфликты этического свойства на алкогольной почве.
Он имел весьма странную привычку употребления водки, которая не давала мне спокойно принять на грудь свои двести грамм, когда собирались вместе.
Собирались обычно у меня или у него на кухне, ставили в холодильник вторую серию, а первую тут же открывали и приступали.
То есть, такой стандартный сценарий разыгрывался во всех остальных случаях и с другими знакомыми, но не с ним.
Позже мы пришли к компромиссу — я употребляю положенную порцию, закусываю, и иду на время в комнату, пока он на кухне в одиночестве употребляет свою.
Я водку вообще не люблю и не любил никогда, по-моему, отвратительный напиток, имеющий единственной целью превратить тебя в свинью за минимальное время.
Пить водку для получения удовольствия от процесса невозможно, поэтому пить ее надо максимально быстро, желательно холодной, ну и закусить чем-нибудь остреньким, чтобы перебить её омерзительный вкус.
Хотя, лучший способ, это не пить ее вовсе, а заменять более благородными и действительно вкусными напитками.
Я так и поступал, и водку глотал исключительно в тех случаях, когда ничего другого достать не удавалось.
А вот этот мой приятель придумал очень странный способ употребления водки.
Причем, все прочие напитки он не любил и пил лишь водяру.
А способ его был так же прост и незамысловат, как и сама водка.
В суповую тарелку наливается стакан водки, туда же густо крошится черный хлеб и крупно порубленная головка лука, и все это хлебается столовой ложкой, как обычная квасная тюря или окрошка.
Он уверял, что так быстрее цепляет, по шарам бьет мягче, и похмелье нежнее.
Каждый раз уговаривал меня попробовать, что ему так и не удалось.
Вот до сих пор и не знаю, — может, он и прав был насчет похмелья…

Тюря по-советски
© Mick Smith


Арбат 1988

27.04.2015

Действительно старый Арбат. Сейчас таких уже не делают. Год, примерно, 1988.
Ныне на месте этого забора, если верить гуглу и яндексу, то ли японское кафе, то ли венская кофейня, то ли кофе хауз, то ли какой-то банк, то ли ювелирный салон.
В общем, разгул бездуховного загнивающего капитализма.
В восьмидесятые-девяностые капитализма как такового еще не было (как, впрочем, и сейчас), но разгул был.
Разгулов было много и всяких, некоторые приятные, другие так себе, третьи и вовсе никуда не годные, но зато ассортимент широкий.
Эх, были разгулы в наше время, не то что нынешнее племя с лексиконом, традициями и повадками средневековых лавочников с айфонами.

Арбат 1988


Какой же я старый, оказывается

11.04.2015

Владислав Листьев, Владимир Молчанов, Татьяна Миткова, Александр Масляков, Дмитрий Крылов, Владимир Ворошилов, Евгений Киселев, Иван Демидов, Александр Любимов, Александр Политковский, Юрий Николаев, Леонид Якубович, Светлана Моргунова, Игорь Кириллов, Игорь Угольников, Константин Эрнст, Леонид Парфенов, Ирина Зайцева, Святослав Бэлза


Ананасная радость

22.03.2015

В конце восьмидесятых или в начале девяностых решили ребенку на день рождения купить ананас.
Ананас по тем временам был чем-то вроде летающих тарелок: все говорят, они есть, и кто-то даже их видел в кино, но живьем не сталкивались.
И вот, заработанные на Арбате доллары мы понесли в один из первых магазинов принимавших к оплате валюту, недавно как раз открывшийся на Калининском проспекте, .
Крошечный ананасик, размером с большое яблоко стоил 20 баксов, сумма по тем временам внушительная.
Но чего не сделаешь для ради любимого дитя.
Купили ананас, а на оставшееся даже прихватили пару пачек «родной» жевательной резинки.
Ананас, сволочь, оказался кислым, как лимон с уксусом.
Порубили его на куски, засыпали сахаром, но удовольствия все равно никакого. Очень было обидно.
Особенно с учетом того, что в обычных магазинах тогда вообще ни черта не было, а что было, только по талонам, карточкам покупателя и паспортам с пропиской.
Но хотя бы жевательной резинке порадовался ребенок, и то приятно.
А ананасы он с той поры не любит.

Ананасная радость


О круговороте колясок в природе

20.12.2014

Помню такие коляски. Наверное, и меня в такой же возили, потому что на даче в сарае стояла ровно такая же. Когда мне было уже лет пять-шесть, на нее ставили алюминиевый молочный бидон, купленный за бутылку у грузчика местного сельпо, и с этим бидоном ходили на станцию за керосином. Если керосина в доме пока было в достатке, то бидон на коляске заменяли обычной металлической канистрой. Керосин на станцию привозили раз в неделю. Приезжала цистерна, сливала через шланг керосин в здоровенный железный бак, стоявший в ржавом металлическом гараже. К баку приставляли деревянную лестницу, на нее взбирался небритый мужик в телогрейке, и большим стальным блестящим ковшом на длинной деревянной ручке разливал керосин покупателям. И мы с полным бидоном, отчаянно воняя керосином толкали коляску в горку до самого дома. Бидон перетаскивали безопасное место, а коляску снова ставили в сарай, до следующего раза.
Когда со временем коляска окончательно развалилась, ручку все же приспособили где-то в хозяйстве, а остов и колеса забрал сосед, и собрал на их основе две тележки для перевоза по участку то ли перегноя, то ли навоза, то ли еще чего-то в этом роде.
В Совке ничего не выбрасывалось, все в дело шло.

О круговороте колясок в природе


Свобода, как колбасная шкурка

15.12.2014

Чем колбаса отличается от свободы слова?
Ничем — и того и другого могут лишить, но могут и дать.
И то и другое ты сам можешь у кого-то отобрать.
То и другое можно и производить и потреблять.
И тем и другим можно отравиться.
И то и другое в должных пропорциях приносит удовольствие.
Различие между ними лишь в том, что свобода многим не нравится или просто безразлична.
А колбасу любят все.
При всей своей несхожести колбаса и свобода поодиночке не существуют, и друг без друга чахнут, увядают и пропадают.
Как правило, вместе с теми, кто предпочитал колбасу.