Pepsimist

Некая группа апологетов идеи «научно-коммунистической культуры» (что бы это ни значило), решила взяться за экранизацию романа Ивана Ефремова «Час Быка».
Группа, видимо, состоит из восторженных, романтически настроенных юношей и девушек, потому что лишь подобным людям могла прийти в голову экранизировать этот роман.
Чудовищный, до предела канцелярский, пафосный, наукообразный, помпезный и многословный текст.
Люди так не разговаривают, это не человеческий язык, не литературный, это страшный, сухой, вымученный канцелярит, возможный лишь в книжках по научному коммунизму и в творениях некоторых советских фантастов.
Я думаю, именно Ефремова пародировали Стругацкие в сцене путешествия героя в описываемое будущее.
Впрочем, и пародировать специально нет нужды, ибо речь ефремовских персонажей пародийна изначально:

«— Подумайте только! — воскликнул Кими. — Они считали, что перемена поверхностного заряда частицы изменяет все свойства материи и превращает «нормальное» вещество нашего мира в антивещество, столкновение с которым якобы должно вызвать полную аннигиляцию материи! Они вглядывались в черноту ночного неба, не умея ни объяснить её, ни понять того, что подлинный антимир тут же, рядом, чёрный, беспросветный, неощутимый для приборов, настроенных на проявление нашего, светлого мира…
— Не горячись, Кими, — остановил юнца учитель, — ты совершаешь ошибку, судя плохо о предках. Как раз в конце ЭРМ, в эпоху отмирания старых принципов социальной жизни, наука становилась ведущей силой общества. Тогда были распространены подобные узкие и, я бы сказал, несправедливые суждения о предшественниках. Разве трудно понять, что неверный или неточный аспект явления будет ошибкой лишь в результате недобросовестного или глупо ориентированного исследования? Всё же остальные «ошибки» предшественников зависят от общего уровня, на котором находилась в их время наука. Попробуйте на миг представить, что, открывая сотни элементарных частиц в микромире, они не знали ещё, что всё это лишь разные аспекты движения на разных уровнях анизотропной структуры пространства и времени.
— Неужели? — Кими покраснел до ушей.»

И это еще ничего. Попадаются беседы, состоящие из таких вот монологов объемом в три-четыре печатных страницы. То есть, каждый из героев произносит речь, доклад или читает лекцию, нафаршированную «разными уровнями движения аспектов анизотропной структуры» и тому подобной лексикой.
Вот еще образчик:

«— А из чего оно складывается, ваше счастье?
— Из удобной, спокойной и свободной жизни с одной стороны. А также из строжайшей самодисциплины, вечной неудовлетворённости, стремления украсить жизнь, расширить познание, раздвинуть пределы мира.
— Но это же противоречит одно другому!
— Напротив, это диалектическое единство и, следовательно в нём заключено развитие!»

Прочитав этот ужас, тут же вспомнил Терри Пратчетта:

«— Как это называется, когда у тебя внутри тепло, ты всем доволен и хочешь, чтобы все оставалось, как есть?
— Полагаю, это называется счастьем.»

И неважно, согласен ли я с Пратчеттом, достаточно того, что абсолютно и категорически не согласен с «диалектическим единством» Ефремова, и со смыслом сказанного и особенно с тем, как это подано.
Вообще, персонажи у Ефремова совершенно не живые, их правильность, упертость, самоуверенность и бесконечное морализаторство — тошнотворны.
Они вообще составленны из клише, штампов, шаблонов, стандартов, которые чудесным образом гармонируют со столь же неживыми анимационными персонажами из демо-ролика.
Имена героям автор подбирает короткие и вычурные: Янтре Яхах, Чойо Чагас, Гэн Атал, Мут Анг, Эрг Hoop.
Зато в других его книгах, герои как на подбор мужественные, твердые, отважные: Ветров, Громов, Штормов, Гирин, Пронин.

Словом, смотрите промо-ролик.

Теги: ART'икль кино культурка литература

Благородные доны советской литературы

В канун дня рождения Бориса Стругацкого его ученик писатель Михаил Веллер — о том, кем были простые и знаменитые братья для огромной страны

Ох и здоровые же они были ребята! Сто девяносто два росточку и плечи под шестидесятый размер. Молва утверждала, что норма Аркадия была полтора литра коньяку. После этого он мог изящно и здраво рассуждать о литературе.

На одном из литературных совещаний в доме творчества «Комарово», когда речь держал Аркадий Стругацкий, в кучке куривших за открытыми дверьми вдруг пробормотали:
— Давайте-ка потише, ребята. Пока Аркадий в рыло не въехал. Он это может.

.. Аркадий Натанович Стругацкий родился в Ленинграде в 1925 году. Борис — в 1933-м. Восемь лет разницы — естественная причина, чтобы младший брат, опекаемый в мальчишеской жизни старшим, сформировался под его влиянием. А позднее, когда с возрастом положение уравнивается, образ мыслей и все мировоззрение оказывается общим.

При этом Аркадий был филологом-японистом, референтом-переводчиком и послужил в погонах не один год — на самых восточных рубежах. (Заметим, что элементы японского колорита, детали и термины, обряды и оружие вошли в русскую литературу последних десятилетий именно с его легкой — тяжелой? — руки.) Борис же по специальности, напротив, звездный астроном и большую часть жизни проработал в Пулковской обсерватории. Аркадий был чубат, усат, сиповат и крут. Что оттеняла лукаво-мудрая улыбка, дружелюбные манеры, негустые волосы и лопоухие уши Бориса.

Одевались они как заштатные советские инженеры. Эти фланелевые рубашки, эти нейлоновые куртки, эти кроличьи ушанки и поношенные штаны… Ничего от небожителей, от блеска звезд. И квартирки по хрущевским малогабаритным стандартам в спальных районах. Автомобиль «запорожец» достойно завершит портрет гения в интерьере.

читать полностью

Теги: ART'икль литература люди портреты рекомендации

Текст всем известной песенки «В лесу родилась ёлочка», вернее, стихотворение «Ёлка», в 1900 году написала белорусско-литовская княжна Раиса Адамовна Гедройц. Обладая преподавательским даром, работала учителем, а все советское время прослужила библиотекарем. Впервые стихотворение «Ёлка» в декабре 1903 года было опубликовано в новогоднем номере журнала «Малютка».

А 30 октября 1905 года, потомственный немецкий дворянин Леонид Карлович Бекман положил его на музыку для своей двухлетней дочери Веры. Был он биологом, а музыкантстовал как любитель, нотной грамоты не знал, поэтому музыку записала его жена — профессор Московской консерватории Елена Александровна Бекман-Щербина.
Такая вот народная песенка.

Теги: ART'икль литература любопытно музыка

В Красноярске скончался писатель-фантаст Михаил Успенский

13 декабря в Красноярске на 65-м году умер один из самых популярных российских писателей-фантастов Михаил Успенский. Известность и широкую читательскую любовь принесла ему трилогия «Приключения Жихаря» (роман «Там, где нас нет» и повести «Время Оно» и «Кого за смертью посылать»), позже получившая продолжение в романе «Белый хрен в конопляном поле» и в вышедшей в прошлом году «Богатыристике Кости Жихарева».

А еще были повести «Чугунный всадник», «Змеиное молоко» и «Дорогой товарищ король». Написанные в сотрудничестве с еще одним красноярским писателем Андреем Лазарчуком «Жёлтая подводная лодка „Комсомолец Мордовии“», «Посмотри в глаза чудовищ», «Гиперборейская чума», «Марш экклезиастов» (последнее произведение в соавторстве с Лазарчуком и Ириной Андронати). Еще — «Устав соколиной охоты», «Семь разговоров в Атлантиде». Из последних наиболее значительным был роман «Райская машина».

Михаила Глебовича высоко оценивало профессиональное сообщество, он был лауреатом многочисленных литературных премий: «Бронзовая улитка», «Странник», «Золотой Остап», «Интерпресскон», «Серебряная стрела», «Меч в камне».

Пока в Красноярске оставалась неподцензурная пресса, Успенский работал в газете. Возможно, из-за его критического отношения к современной российской действительности, в Красноярске, где он жил с 1977 года, местный истеблишмент его не особо жаловал, он получал приглашения от западных университетов, в Оксфорде о нем писали монографии, а находящийся с ним по соседству Сибирский федеральный университет Успенским практически не интересовался.

Не всегда выступал на оппозиционных митингах, но считал своим долгом приходить на них. На митинге белоленточников в 2012-м он говорил о политических узниках, а на недавнем «Марше мира» — за прекращение агрессии в отношении Украины. Успенский вышел на сцену и попытался образумить молодчиков, срывавших митинг, не дававших никому говорить.

«На каждой свадьбе, на каждом застолье обязательно должны быть два-три человека, которые остаются трезвыми. То, что происходит в России сейчас, то, что происходит с нами со всеми сродни вот такому загулу. Это болезнь, которой надо переболеть, и обязательно должны быть люди, которые сохраняют трезвую голову. Это очень трудно. Таких людей мало. Но без них все бы пошло вразнос», — говорил Успенский.

Ему в ответ прокричали: «Фашист!». Начали скандировать: «Чемодан, вокзал, Украина!». Из толпы поднимались руки, показывая писателю средний палец. Успенский усмехнулся: «Несчастные, обиженные люди. Можете показывать, что угодно. Можете даже не символ, а само свое хозяйство показать. Ради бога. Вы же трусы!» И писатель с достоинством сошел со сцены.
via

Теги: ART'икль арт литература люди

Вот, к примеру, книга. Литературное произведение.
Тут как — важен либо смысл, информация в чистом виде, как в руководстве по сборке шкафа из Икея, либо нужна красота, добротность, оригинальность языка.
Лучше, конечно, когда и то и другое соединяются в одном произведении, и тогда мы получаем хорошую книгу.
Хотя лично я скорее прочту прекрасно написанную глупость, чем ума палату, изложенную скверным корявым языком.
Эстетическое, чувственное берет верх над прагматичным.
Ну так вот оно сложилось, ничего не поделаешь.
И не надо ничего делать, потому что не хочу за писателя выполнять его работу по дополнительной правке и редактированию его корявого топорного языка.
Ты писатель, у тебя есть интересные и неординарные мысли? Чудесно!
Складывай слова так, чтобы читатель о них не спотыкался, не царапался, не стукался головой, и не чувствовал себя под завалом шлакоблоков.
А то выходит по Жванецкому: «Сила в словах у тебя есть, но ты их расставить не можешь. Ты говоришь долго, но непонятно о чем».
Вот взять любую книгу одного «великого русского классика».
И я их брал, начиная еще со школы, благо в доме стояло собрание сочинений.
Ни одной его книги не прочитал по сию пору.
Не могу себя заставить, невзирая на горячие уверения посторонних и близких, что там закопан кладезь великих мыслей, надо лишь продраться сквозь чудовищный хромой слог, хорошенько порыться, процедить, просеять и выцарапать оттуда все мудрое и вечное.
Лично для меня, это как лезть в выгребную яму голыми руками, чтобы выудить оттуда не переваренные продукты, чтобы потом еще раз самостоятельно их переваривать для лучшей усвояемости.
Нет уж, увольте.
Все же помимо интеллектуального насыщения великими откровениями хочется от книги получить еще и удовольствие эстетическое.
Вы же не в каждом живописном полотне ищете идею, в него, якобы, заложенную.
Может, туда вовсе ничего не закладывалось.
А вот смотришь на краски, технику, композицию — и в душе котенок урчать начинает.
Хотя с социально значимой нагрузкой в виде ярких революционных идей или авангардных мыслей было бы, разумеется, куда солиднее ))

Теги: Манжеты литература мыслительное слова

«Как я счастлив… что писать дребедени многословной вроде "Войны" я больше никогда не стану».

Из письма Льва Толстого Афанасию Фету, январь 1871

Могу лишь горячо присоединиться к Льву Николаичу в его определении его же творчества.

Теги: ART'икль культурка литература фразы цитаты

Будто сегодня написано.
А ведь на самом деле, в семидесятые.
И ничего не изменилось за сорок лет.
То перестройка, то демократизация, то стабильность, то с колен, то опять на колени, то крымнаш, а вокруг все одно и то же.
Лица вроде другие, а глянешь внимательнее — морды все прежние.
И повадки прежние, совковые, кондовые.
Крутимся, крутимся, как белка в колесе, как осел на мельнице по кругу ходим.
А под ногами сплошные грабли.
Исконное дорожное покрытие.

Теги: ART'икль youtube видео литература люди рекомендации